Бесшумный фронт - Люциан Воляновский

— Слышал, слышал... Ладно, найдете свою тетю, не горюйте! Женщину... хе-хе-хе... трудно потерять, но легко найти... Вот моя тоже куда-то поплелась, но, конечно, вернется... Садитесь! Бу­дете стоять или нет, все равно тетю не най­дете.

Молодой человек садится около стола. Внешне ничем не выдавая себя, он зорко следит за Врукком. Вспоминает слою, сказанные однажды вече­ром офицером, записывающим на «личный счет» Врукка его новые похождения: «Просто обнаглел до крайности этот подлец! Шляется ночами по вся­ким кабакам, словно тут ему Западный Берлин или гамбургская Сан-Пауль... А днем тоже, на­верное, хлещет, пьет и спит...»

Тут, в своей берлоге, Врукк спокоен и самоуве­рен. Пришелец разговаривает с ним еще не­сколько минут. Затем слышится скрежет ключа, вставляемого в замочную скважину. Это верну­лась Евгения Кнець. Она обходит стол, чтобы сесть рядом со своим приятелем, но неожиданно спотыкается о какой-то предмет, видимо, лежа­щий около стола.

— Сколько раз я говорила тебе: мог бы уж спрятать эту свою рухлядь!.. Брось ее за шкаф и... Третий раз спотыкаюсь об этот портфель...

— Не торопись бросать!.. Лучше гляди за своими ножками... Налей-ка нам и расскажи этому пану, что стало с его тетей. Посмотри только, как он тоскует о ней!

— Узнала... Она поехала в...

В эту минуту раздается резкий звонок. Моло­дой человек поправляет волосы, держится спокойно. Во время этого движения рукав его пид­жака слегка сползает и открывает часы на левом запястье. 21 час 12 минут... Прошло ровно десять минут, как он находится тут. Его приход — это рассчитанное происшествие, относящееся в контр­разведке к разряду так называемых «запланиро­ванных случаев». Звонок не нравится Врукку, и он угрюмо говорит:

— Пойди-ка, погляди, Геня, кого еще там черти принесли?.. Покоя нет...

Послушная своему приятелю Кнець открывает двери. Там стоят трое мужчин с пистолетами в руках. Они отталкивают ошеломленную хозяйку и вбегают в кухню. У эсэсовца Врукка быстрая реакция: он немедленно хватается за открытый портфель, который лежит у самых его ног. Но молодой человек, «разыскивающий тетю», куда ловчее: его руки первыми касаются портфеля. Еще несколько секунд борьбы, и на Конрада Врукка надеты наручники. Здесь дело идет о борьбе не на жизнь, а на смерть: либо мы их, либо они нас! И потому тут позволительны всякие приемы... Этот небольшой и единственный трюк, который до минимума свел шансы вооруженного сопротивления врага, удался на славу.

Но молодой человек, «разыскивающий тетю», куда ловчее

21 час 15 минут. Не стоит зря тратить времени...

— Вы арестованы, гражданин Суханович!.. Не советуем делать глупостей. Каждая попытка к бегству будет вам стоить жизни...

Два сотрудника контрразведки крепко берут под руки задержанного шпиона и ведут его вниз по лестнице к машине, которая недавно стояла за несколько домов отсюда, а теперь уже ждет у ворот. На лестнице их обходит несколько человек, которые прибыли за шпионским бага­жом. В чемодан Врукка отправляются испанский пистолет типа «Астра», калибр 7,65 миллиметра, номер 13394, какие-то белые таблетки, маленькие свечки, напоминающие елочные, и всякая прочая мелочь личного пользования, которая принадле­жала шпиону.

21 час 37 минут... Офицер контрразведки кла­дет на рычаг трубку телефона, по которому он только что принял рапорт. Потом подходит к плану города, снимает с него флажок с надпи­сью «Конрад Врукк» и бросает его в корзину для мусора. Мусор будет сожжен дежурным в особой печи...

Глава двадцать шестая Шумливые свечки

— Фамилия?

— Суханович...

— Имя?

— Генрик.

— Профессия?

— Торгую.

— Прошу точнее!

— Я торгую в порту. Знаете, как это делается? Тут купишь нейлоновые чулки у какого-нибудь шведа, там зажигалку у морячка... Потом про­дажа — и человек кое-как живет...

Допрашиваемый держится довольно свободно. Видно, что линия его защиты предусматривает выдачу себя за подпольного торгаша, орудую­щего среди портового сброда. Тем временем в ка­бинет входит офицер контрразведки. В руках у него чемодан.

— Багаж прибыл вслед за вами, гражданин Суханович! У нас ничего не пропадает, мы охраняем вашу собственность так, словно это наши се­мейные подарки» Впрочем, сейчас мы увидим, не пропало ли чего. Мне кажется, что вы немного обеспокоены: не забыли ли мы чего-нибудь при упаковке чемодана, верно?

— Вот еще! Откуда я знаю, какой у вас тут порядок? Впрочем, я ничего ценного не имею...

— Сейчас мы проверим это. Вы уйдете от нас и потом, возможно, будете обижаться, что у вас пропали какие-то вещи... Итак, начнем!.. Поз­вольте, гражданин Суханович! Разве вы торгуете и оружием тоже?

— Я? Откуда еще!

— Извините за подозрения, но вот этот писто­лет лежал наверху в вашем портфеле.

— Я вам откровенно скажу: когда человеку приходится иметь дело в порту с разным сбро­дом, то надо носить оружие... Это дает тебе уве­ренность. Если меня кто-то зацепит, то я смело отвечаю ему... Никогда, правда, не стрелял, но все-таки человек иначе чувствует себя, если у него в кармане оружие. Всегда как-то бодрее на

душе!

— Правильно! Хорошая забота о себе — это половина счастья в жизни. А вы не пользуетесь этим пистолетом для спортивных целей? Напри­мер, у нас стрельба по подброшенным предметам стала прямо-таки традицией. Пока еще, правда, никто не стрелял по ним из короткоствольного оружия, но ведь когда-то надо начать?

— По подкидышам?.. Никогда не слышал.

— Вы путаете два разных слова. И как будто пустяк, а какая большая разница! Но мы пока не будем вникать, почему вам именно это выраже­ние пришло сейчас в голову... А что это за таб­летки? Полипирин?

— Да. У меня часто бывают головные боли...

— Странные таблетки. А может быть это са­липирин?

— Навряд ли. В аптеке я ясно просил полипирин. А, впрочем, может быть, вы и правы. Апте­карша могла ошибиться...

— Разумеется. Так или иначе, а вам не следует принимать лекарства, в которых вы не уверены. Это не шутки — до плохого один шаг! Вот что: мы отдадим эти таблетки в химическую лабора­торию, чтобы убедиться, не вредны ли они... А это свечки? В двадцатом-то веке? Вы что же, не верите в электричество?

Офицер достает спички, чиркает, и через ми­нуту одна свечка уже горит огнем, совершенно не похожим на пламя обыкновенной свечи. Она брызжет искрами во все стороны и громко шипит. Шпион слегка бледнеет. Из-под ног у него ухо­дит почва: он еще хранил иллюзорные надежды на то, что от этого можно будет защититься...