Лепестки на ветру. Японская классическая поэзия VII–XVI веков в переводах Александра Долина - Коллектив авторов

зимой завывает ветер.

В этой смене времен читается наша участь:

Человек родится, растет, здравствует, умирает…

Доводилось мне только слышать о райских кущах.

Ищет взор мой обитель богов, но найти не может.

Ведь известно давно: чтоб воздвигнуть высокую гору,

Нужно к кому складывать ком и к камню камень.

Где искать благородство духа, чистоту мысли?

От каких житейских утех вреда не будет?

Я в саду сложу из камней подобье грота.

Ручеек проведу, чтоб журчал у моей веранды.

Ближе к небу – горы, к земле – верхушки деревьев.

Что отвергнет подлый, то благородный лелеет.

Я печалюсь порой, но как могу я отринуть

Добродетели зов, не встав на ее защиту?

Узкой лентой к западу озерцо протянулось.

Я смотрю на север – туда, где осталось море.

Я на горы смотрю, что заслоняют солнце,

На поверхность пруда, что подернулась мелкой рябью.

Мне кивает сосна, склоняя под ветром крону.

Из-под струй блестят в потоке гладкие камни.

Облака лежат на отдаленных пиках.

Озаряет долины всходящий на небо месяц.

На деревьях птицы окликают друг друга.

Ради этого стоит оставить мир, в горах укрыться.

Буду славить Путь Естества, что явлен всем без изъятья —

И богатым и бедным, знатным – как и незнатным.

Удалиться в горы от суеты и тлена,

Странствовать средь морей, в темных недрах Вселенной

И приют находить в муравьиных пышных палатах.

Для чего искать премудрость за дверью дома?

Разве мало окрестных гор, морей близлежащих?

Я в строках стихов излил заветные думы —

Все, что в жизни постиг, и все, чем полнится сердце.

Кукай

«Из ручья в лощине горсть зачерпну…»

Из ручья в лощине горсть зачерпну – и довольно телу.

Лишь один глоток тумана в горах напитает душу.

Мне хватает мха и трав луговых, чтоб сплести одежду,

Горных роз лепестки да кедров кора – вот мое ложе.

Надо мной лазурный полог небес без конца, без края.

В вышине проплывает грозный Дракон с облачным шлейфом.

Прилетают горные птицы порой петь свои песни.

Обезьяны скачут в густой листве с ветки на ветку.

Я ловлю улыбки вешних цветов, хризантем осенних.

Ветерок предутренний под луной пыль сдувает с сердца.

Эхо

В одиноком скиту близ горловины ущелья

То ли чей-то голос звучит, то ли просто эхо.

Мудрецы и глупцы прислушались повсеместно,

Но одним послышался гнев, другим же – радость.

Знай: взыскуя сути, мы видим пустотность мира.

Ни рожденья, ни смерти нет, ни конца, ни начала.

Сохраняй же единство духа, отбрось различья!

Что звучащий голос, что эхо – лишь наважденье.

Луна в воде

Ликом полной луны озарено небо.

Отражается свет в глубинах речных, в кувшинах.

Просветленный дух, проникнутый пустотою,

Наполняет нас, живущих в призрачном мире.

Как луны в водном зеркале нет – лишь отраженье,

Так и то, что собою мним, не существует,

Но не незыблем дух! Я вновь и вновь повторяю:

Да укроет нас и спасет состраданье Будды!

Император Сага

К Кукаю

Стихотворение послано с отрезом шелка

Вы, преподобный, живете в приюте под облаками,

Думы мои стремятся в те выси ранней весною,

Туда, где дубы и сосны внимают сутрам безмолвно.

Неведомо вешней дымке, как плоть изнурять постами.

Давно не приходят вести из вашей обители горной.

Уж вслед за вишнями ивы у нас зацвели в столице.

Прошу, не пренебрегайте скромнейшим сим подношеньем.

Молитесь за нас, радейте во имя спасенья паствы!

В осенний день отправляюсь в горы

Я отправился в дальний путь порою осенней,

На тропе высоко в горах Сун Ю вспоминаю.

Будто облако, лег туман вдали на вершину.

Не тревожит солнечный луч лощин тенистых.

Обезьян пронзительный зов в ветвях деревьев.

Под осенним ветром кружат вороньи стаи.

Здесь и летом, в полдневный жар, воздух прохладен,

А сейчас догорает закат – поздняя осень…

Весенний рассвет на реке

Павильон над горной рекой далек от мирских соблазнов.

Лишь под утро крик петуха долетит с далекой заставы.

Платье влагой дымка кропит, осевшая на вершине.

На заре прогоняет сон неумолчный рокот потока.

В небесах бледнеет луна – дрожит в воде отраженье.

Обезьяны кричат в горах, дожидаясь тепла и света.

Хоть еще прохладен рассвет в глухих ущельях и падях,

Но уж в пойме речной меж трав набухли цветов бутоны.

Дама Отомо

Думы поздней осенью

Разливается в воздухе грусть – давно миновало лето.

Тихо в женских покоях дворца – пришла холодная осень.

В небесах гусей караван пролетает с печальным кличем.

Еле слышно у самых стрех верещат меж ветвей цикады.

Замерзают подле пруда в рассветный час хризантемы.

Листья лотоса на воде – как выщербленные чарки.

Никого вокруг – я одна скорблю о красе преходящей.

Этот шорох палой листвы в душе отдается болью.

Симада-но Тадами

Мою волосы

Я смотрю на гребень, смотрю на воду —

$$$$$$$$$$$$$$$$$выпало вновь немало.

Наступает старость, уходит юность —

$$$$$$$$$$$$$$$$$так уж наш мир устроен.

И довольно, не надо больше об этом:

$$$$$$$$$$$$$$$$$волосы, мол, редеют.

Посмотрите лучше, как мои внуки

$$$$$$$$$$$$$$$$$обросли бородами!

Сугавара-но Митидзанэ

Рокот