«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

Д е д. О семье? Почему о семье? А-а!.. Ну да, она у меня действительно… Одних сынов семеро! (Спохватывается и делает вид, будто закашлялся.) А зачем про это, товарищ корреспондент-писатель? Давайте лучше о моей работе-заботе, мыслях и соображениях, планах и рацпредложениях. Вот, к примеру… Есть у нас такая балка, Кривая называется. В настоящее время — болото и грязь. И рацпредлагаю я Степану, то есть товарищу Крутому, балку перегородить и пруд на ней соорудить, а в пруду разную водоплавающую рыбу разводить. А на базе той же грязи свой курорт сообразить.

Ш а л а е в. Что? Какой курорт?!

Д е д. Ясно, какой. Раз на базе грязи, значит, грязевой.

К р у т о й (морщится, как от зубной боли). Вот тебе, Жора, пожалуйста!.. Может, все ж таки лучше про трактористов, комбайнеров и других ведущих?

Ш а л а е в. Савелий Дмитрич! Вернемся к сути нашей беседы. Скажите: где они?

Д е д. Кто?

Ш а л а е в. Ваши сыновья.

Д е д. Гм… (Уклончиво.) В разных местах, дорогой товарищ: одни ближе, другие дальше…

Ш а л а е в. Где именно и что делают?

Д е д. И делают разное: одни — одно, другие — другое… А вот еще мое рацпредложение! В той же Кривой балке у нас такие жабы — во всем Советском Союзе подобных нет. И рацпредлагаю я Степану тех самых жаб заготовлять и на экспорт отправлять.

К р у т о й (решительно вмешивается в разговор). Слушай, дед! Ты нам это самое… пуговичку не крути. Сейчас же выкладывай товарищу корреспонденту-писателю: где твои сыны и чем занимаются? Кстати, и я официально об этом от тебя знать буду.

Д е д. А ты чего ко мне с этим? Тебе что приспичило? А я вот возьму и воздержусь и ничего вам про это не скажу. Не то что не хочу, а… Как говорится-молвится, и рада бы душа в рай, да грехи не пускают.

К р у т о й. Что? Какие такие грехи?! (Бьет кулаком по столу.)

Ш а л а е в. Одну минуту, товарищ Крутой. Не надо так… Но почему же, Савелий Дмитрич, почему вы не можете, объясните, пожалуйста.

Д е д. Потому что… (Смотрит по сторонам.) Потому что, может, это казенный секрет, государственная тайна. Может, с меня соответственные органы такую расписку взяли, чтобы я, значит, до поры до времени нигде и никому про это ни гугу… Потому и не могу.

Ш а л а е в (озадаченно). Ты… Вот тебе и раз!

К р у т о й. Стой, дед, стой! Ты тут про какие-то грехи сболтнул… А ну, говори честно и прямо: они у тебя случайно не это самое?..

Д е д. Что — это самое?

К р у т о й. Ну… не сидят?

Д е д. Как то есть?

К р у т о й. Обыкновенно. В соответственных местах по соответственным статьям.

Д е д (будто его ударили). Что-о?! Да как ты?! Да как у тебя язык повернулся ляпнуть такое?!

К р у т о й. А почему же пять лет домой и глаз не кажут?

Д е д (гневно и гордо). Да потому, дурная твоя голова, что служба у них такая. Все семеро — в армии и на флоте, на сверхсрочной службе. Один — майор, двое — капитаны…

Ш а л а е в. Какой материал! Какой потрясающий материал!.. (Записывает в блокнот.) На вашем месте, товарищ Крутой, я бы…

К р у т о й. Гм… Признаю целиком и полностью. Извиняюсь.

Ш а л а е в. Вот так… Савелий Дмитрич, а фотографии… карточки сыновей у вас есть?

Д е д. А как же! Конечно, есть. У меня дома на стенке в ряд семь портретов висят!

Ш а л а е в (в тон ему).

Не просто сыны, а орлиная стая,

Геройские, славные парни, ей-ей, —

Василий, Григорий, два Николая,

Дмитрий, Климентий, Сергей!

Д е д. Вот именно!

Ш а л а е в. Савелий Дмитрич, кстати… А почему два Николая? Что они у вас — близнецы?

Д е д. Во-во! Они самые! В одно время нашлись-родились. Только один посветлее, а другой потемнее. Мы их поэтому и зовем: Коля беленький и Коля черненький.

Ш а л а е в (растроганно). Просто чудесно!.. Савелий Дмитрич, если в данный конкретный момент вы не очень заняты, давайте пройдем к вам, а?

Д е д. Ко мне? В сад, что ли?

Ш а л а е в. Нет, к вам домой. Я хочу написать о вас, о вашей семье документальный рассказ, целую повесть! Для этого я должен собрать как можно больше материала — не только вот так, как сейчас, побеседовать с вами, но и посмотреть, где и как вы живете…

К р у т о й (снова решительно вмешивается в разговор). Ни в коем разе, товарищ Шалаев, ни в коем разе!

Ш а л а е в. Что?.. Почему?!

К р у т о й. Потому, что сейчас мы с вами пройдем ко мне домой. Пообедаете, отдохнете с дороги…

Ш а л а е в. Благодарю, но я пока что не голоден и не устал.

К р у т о й. Все едино и независимо… Пообедаете, отдохнете… А беседовать с Савелием Дмитричем у него дома, смотреть и брать на заметку, где и как, в каких условиях он у нас живет, будете не сегодня, а завтра. Да-да, завтра… А ты, Савелий Дмитрич, сейчас иди… Иди и будь готов. Чтобы это самое… как штык!

Д е д (недоуменно). К чему это — как штык?

К р у т о й (машет ему рукой). Иди, иди… И будь готов.

Ш а л а е в. Одну минуту, товарищ Крутой! Почему завтра, а не сегодня? Почему мы должны откладывать? Объясните, пожалуйста.

К р у т о й (с досадой, но сдаваясь). Хорошо, сейчас… Сейчас все будет ясно и понятно. (Нажимает кнопку электрического звонка, зовет.) Симочка!

Входит  С и м а.

С и м а. Слушаю, Степан Васильевич.

К р у т о й. Бери карандаш и бумагу. Садись и пиши… «Всем членам правления колхоза «Рассвет». Срочно. Сегодня, в двадцать один ноль-ноль, внеочередное заседание. Повестка дня. Первое… О немедленном отобрании у колхозника Серебрянского С. Д. занимаемой им по улице Кривая балка усадьбы с саманной хатой под камышом без подсобных помещений…»

Д е д (растерянно и даже испуганно). Степан, ты что?! Что я тебе такое сказал или сделал?! За что ты меня так?!

К р у т о й (невозмутимо диктует дальше). «Второе… О немедленном наделении того же колхозника новой усадьбой по улице Центральная с кирпичным домом под шифером со всеми подсобными помещениями, а также о выделении ему и его большой и знатной семье в личное пользование: коровы, двух свиней, кур, гусей и уток».

Д е д (еще более растерянно). А-а?!

К р у т о й (с достоинством и ноткой самодовольства). Вот почему, дорогой товарищ Жора… Вот почему не сегодня, а завтра я от имени правления колхоза «Рассвет» прошу тебя смотреть и брать на заметку, где и как, в каких условиях живет у нас знаменитый дед Савелий. Признаю целиком и полностью: это наше упущение, что мы до сих пор… Но, как видишь…

Ш а л а е в (с восхищением). Превосходно, Степан Васильевич! Отдаю должное вашей находчивости и решительности. Завтра, а не сегодня. Согласен.

Д е д (будто очнувшись). Нет! Не надо! Ничего этого не