«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

кончала! Не нукать надо, а как полагается, по-культурному: слушаю, Степан Васильевич. Сколько раз тебе говорить?!

С и м а (испуганно). Ой, Степан Васильевич, ну что вы на меня так?.. А вам сколько раз говорить, что не Симочка я, а Серафима, тетка Фимка по-улочному. (Поворачивается перед ним.) Ну какая я Симочка, сами же видите…

К р у т о й (упрямо). Все едино и независимо! Раз ты у меня секретарша-машинистка — значит, Симочка. Как во всех других организациях и учреждениях — и в районе, и в области.

С и м а (вдруг весело). Ой, Степан Васильевич! Вы еще скажете, чтобы я перед вашим кабинетом, как те Симочки (показывает), и в такой вот юбке, и в такой вот блузке, и с такой вот прической на голове сидела!

К р у т о й. А что?.. И скажу! И будешь сидеть, как миленькая! Раз ты у меня секретарша-машинистка…

С и м а. Не выдумывайте, пожалуйста… Зачем звали?

К р у т о й. Да за тем же: из сегодняшней почты ты мне все газеты и журналы на стол положила?

С и м а. Все.

К р у т о й (с прежним раздражением). Черт-те что! Безобразие! Форменное!.. Про одних пишут, про других нет. У одних корреспонденты днюют и ночуют, а к другим хоть бы какой-нибудь, самый что ни на есть задрипанный, хоть бы воды напиться заехал!.. (Прислушивается к чему-то за дверью кабинета.) Что там? Кто там?! Скажи, что я сейчас занят… пишу докладную записку в район.

С и м а. Хорошо, Степан Васильевич. Вы только не переживайте так, пожалуйста… (Уходит и тотчас возвращается — взволнованная и даже потрясенная.) Степан Васильевич! Там этот… как его… корреспондент!

К р у т о й (ошеломлен). Что-о? Кто-о? Не может быть!

С и м а. Он!.. С магнитофоном, фотоаппаратом, кинокамерой!

К р у т о й. Давай его сюда! Давай сейчас же, пока он мимо, к соседям не проехал.

С и м а. Сейчас, Степан Васильевич, сейчас дам… (Уходит.)

Стремительно входит  Ш а л а е в.

Ш а л а е в. Разрешите? Здравствуйте, товарищ Крутой. Я Жора Шалаев… Георгий Шалаев… универкор — универсальный теле-, радио- и просто корреспондент.

Могу статью, рассказ, поэму, могу и в прозе и в стихах.

Ты дай мне только экстра-тему, — придешь в восторг и скажешь «ах»!..

К р у т о й.

Товарищ Жора! Друг-приятель! Сказать тебе я рад и горд:

Возьми любой наш показатель, и он не меньше, чем рекорд!

(Нажимает кнопку электрического звонка, зовет.) Симочка!..

Входит  С и м а — «и в такой вот юбке, и в такой вот блузке, и с такой вот прической на голове».

С и м а. Слушаю, Степан Васильевич… (Шалаеву.) Извиняюсь, товарищ корреспондент.

Ш а л а е в. О!..

К р у т о й. Порядок, культурно. Молодец, Симочка… А ну давай нам сюда все с начала года: сводки, рапорты — в общем и целом всю нашу документацию.

С и м а. Сейчас, Степан Васильевич, сейчас дам. (Уходит.)

Ш а л а е в (смотрит ей вслед). Рубенс! Не меньше…

К р у т о й. Что?

Ш а л а е в. Ничего. Это я так, вообще… Я хотел сказать: не надо никакой документации, никаких сводок и рапортов.

К р у т о й. Как — не надо?

Ш а л а е в. Так… В данном конкретном случае меня интересует совсем другое. (Листает свой блокнот.) Скажите, пожалуйста, это не миф, не легенда, не сказочный образ, это вполне реально существующее лицо — дед Савелий Се… Сере…

К р у т о й (удивленно). Серебрянский, что ли?

Ш а л а е в. Совершенно верно, Серебрянский!

К р у т о й. Гм… Вполне реально существующее… Наш садовод и виноградарь. Уже пять лет у нас вполне реально существует.

Ш а л а е в. Прекрасно! И все остальное не художественный вымысел, а действительность?

К р у т о й. Что — остальное?

Ш а л а е в. Я имею в виду то, что ваши девушки пели про него на областном смотре художественной самодеятельности…

У деда Савелья семья не простая:

Сам дед со старухой да семь сыновей —

Василий, Григорий, два Николая,

Дмитрий, Климентий, Сергей!

К р у т о й. А-а, вон что… Да, сам дед… старуха… и семь сыновей.

Ш а л а е в. Великолепно!

К р у т о й. Что — великолепно?.. Уж не про него ли, не про этого деда, вы хотите что-либо в печать, на радио или телевидение?

Ш а л а е в. Именно. Именно про него.

К р у т о й. Но ведь у нас есть другие, более заслуживающие: трактористы, комбайнеры, представители других ведущих профессий, которые изо дня в день выполняют и перевыполняют…

Ш а л а е в. Степан Васильевич! Судя по всему, до вас еще не дошло. Слушайте!..

Вгрызаются в недра и в космос взлетают,

Плывут в необъятных просторах морей —

Василий, Григорий, два Николая,

Дмитрий, Климентий, Сергей!

Это же как раз та экстра-тема, которая может заинтересовать не только нашу районную и областную, но и центральную печать!

К р у т о й. Гм!.. А ведь действительно: семь сынов, полтора десятка внуков…

Ш а л а е в. Что? Полтора десятка?! (Записывает в блокнот.) Потрясающе!.. А что именно и где именно они у вас делают, на каких участках «вгрызаются», «взлетают» и тому подобное?

К р у т о й. Кто?

Ш а л а е в. Ну не внуки, конечно, а сыновья Серебрянского.

К р у т о й. У нас?! Где же у нас могут быть такие участки! Это не у нас, а где-то…

Ш а л а е в. Где именно?

К р у т о й. Гм… Это, конечно, наше упущение, что мы до сих пор не уделили должного внимания, не поинтересовались… Однако сейчас мы все это исправим… (Нажимает кнопку звонка, зовет.) Симочка!

Входит  С и м а  с доброй дюжиной папок в руках.

С и м а. Несу, Степан Васильевич, уже несу документацию.

К р у т о й (машет рукой). Тащи обратно, отпала надобность. А нам сюда деда Савелия Серебрянского давай. Кого-либо пошли или сама за ним сбегай. Быстро!

С и м а. О! А он в самый раз здесь… На крыльце правления сидит, со стариками пенсионерами лясы точит.

К р у т о й (грозно). Что-о?! Такой дед и лясы? Соображаешь, что мелешь, нет?!

С и м а. Ой!.. Ну да… С колхозной молодежью беседу проводит, свой богатый опыт ей передает.

К р у т о й. Ну то-то!.. Давай его сюда. Живо.

С и м а. Сейчас дам… (Уходит.)

Д е д  стучит в дверь, входит.

Д е д. Можно?.. Здрасьте. Наше вам почтение, почет и уважение…

К р у т о й (делает ему предупредительные знаки). Здравствуй, Савелий Дмитрич. Заходи. Знакомься… Это товарищ Шалаев, корреспондент-писатель. Писать про наш колхоз будет, про наших лучших людей, в том числе и про тебя. Поэтому очень даже прошу и предупреждаю: отнесись со всей серьезностью. В первую голову брось свои эти самые шуточки-прибауточки и говори с товарищем корреспондентом-писателем по-человечески.

Ш а л а е в. Но почему же, товарищ Крутой?! Это ведь фольклор, народное творчество! Наоборот, я очень рад, это для меня как находка, счастливая, редкая находка!

Д е д (с ухмылкой). Вот видишь, Степан, товарищ говорит — даже рад… Выходит, скомандовал ты… опять невпопад.

К р у т о й (с досадой машет рукой). А-а!..

Ш а л а е в (записывает в блокнот). «Савелий Дмитрич Серебрянский. Весьма колоритная фигура. Говорит в рифму…» Продолжайте, Савелий Дмитрич, в вашем оригинальном стиле.