Бриллиант мутной воды - Дарья Донцова

Леня вытащил из кошелька пару зеленых бумажек, положил на стол и сказал:

– Слышь, парень, мне без разницы, чем ты зарабатываешь на бутерброд с икрой, я не собираюсь бежать в милицию с заявлением. Просто хочу понять, врет Беата или нет.

Ростовщик спокойно взял доллары и ответил:

– Она взяла двадцать пять тонн гринов у моего друга под расписку, вовремя не отдала, пошел процент. Счетчик тикал-тикал… Но мой приятель бескорыстный человек, пожалел бабу и простил ей должок. При чем тут квартира, понятия не имею, я вообще вне этого дела, лишь свел Беату с мужиком.

– Значит, она одалживала двадцать пять тысяч долларов?

Барыга кивнул:

– Только ничего не докажете. Квартира продана, сделка оформлена законно.

– И не надо, – протянул Леня. – Что же ты, сволочь, бабу с ребенком крыши лишил?

– За сволочь и ответить можно, – спокойно протянул юноша. – Бизнес у меня такой. А вы небось в белых перчатках спать ложитесь? Или тоже кое-кого по дороге к мешку с бабками растоптали?

Серегин промолчал. Естественно, ему приходилось «топить» конкурентов, у которых имелись семьи и дети… Поняв, что бывшая жена сказала правду, Леня стал действовать. Сначала купил квартиру в Марьинском проезде, потом перевез туда Беату и Лизу. Бывшей жене он сказал:

– Извини, признать дочку пока не могу.

– Понимаю, – кивнула Беата, – все еще сомневаешься.

– А ты бы сразу поверила в такую историю? – вскипел Леня.

– Нет, конечно, – ответила бывшая супруга, – я очень хорошо тебя понимаю.

– Буду давать две тысячи долларов в месяц, – продолжил Леня, – устрою на работу, дальше плыви сама. Может, конечно, я и делаю глупость, собираясь содержать тебя, но, видно, такой я жалостливый идиот.

Серегин сдержал обещание. Он пристроил Беату в фирму «Птица Говорун», которая занималась переводами, а раз в месяц Беата от него получала конверт.

– Вы часто виделись? – поинтересовался я.

– По тридцатым числам, – пояснил Леня. – Я привозил ей деньги на дом, пил чай и уезжал. Если ты думаешь, что я трахался с ней, то это не так. Никаких чувств ни к Беатке, ни к девчонке я особо не испытывал. Но две тысячи долларов в месяц для меня ничто, абсолютно необременительная трата, я больше на спортклуб выбрасываю.

– Кстати, вы привели с собой в спортзал Беату?

– Точно.

– Зачем?

Леня усмехнулся:

– Беатка красивая телка, что морда, что фигура. Честно говоря, я понадеялся – найдет себе кавалера с деньгами, замуж выйдет. Я, кстати, жениться собирался, вот и решил Беату пристроить, думал, проблем меньше станет. А то ведь не всякой жене понравится, что супруг бывшую мадам содержит, с ребенком незнамо от кого.

– Вы думаете, Лиза не ваша дочь?

Серегин пожал плечами:

– Не знаю.

– И все же вы содержали ее?!

– Меня всегда губила жалость, – признался Леня.

– Беата укладывалась в отведенную сумму?

– Между прочим, в «Птице Говорун» платят хорошие деньги!

– Ей хватало?

Леня вздохнул:

– Один раз я дал больше, когда Лиза заболела и пришлось вновь покупать лекарства. А на Новый год сделал ей подарок, купил путевку в Испанию.

– На троих, – пробормотал я.

– Ну да, Беате, Лизе и няне. Честно говоря, я полагал, что они там. Кстати, где девочка?

Глава 21

Этот же вопрос задала мне и Нора.

– Кстати, где девочка? Куда она подевалась? Вот странность!

– Вам только этот факт кажется удивительным? – не удержался я от ехидства. – А то, что Беата сообщила двум разным мужчинам об отцовстве, не обескураживает?

Элеонора рассмеялась:

– Ваня, ты плохо знаешь женщин. Вот как раз в этой ситуации нет ничего особенного. Беата намеревалась копать картошку во всех огородах. Я не удивлюсь, если выяснится, что девочку она родила не от Меркулова и не от Серегина. Просто решила подзаработать, раскинула мозгами и поняла: один побоится, что жена узнает о ребенке, и предпочтет заплатить, другой просто жалостливый, подкинет бывшей супруге копеечку. Там крошка, здесь кусок… получился пирожок.

– Но это непорядочно!

– Согласна, только бабы часто так поступают. Ты Элен Дагомирову знаешь?

Я кивнул:

– Конечно. Она старая знакомая Николетты, постоянная гостья на ее файф-о-клоках и журфиксах.

Нора хихикнула:

– Я бы поостереглась употреблять прилагательное «старая» по отношению к подругам твоей матери. Они-то считают себя юными девушками. Так вот, Элен родила дочь.

– Знаю, Марго. Она работает в каком-то журнале.

Элеонора кивнула:

– Правильно. Только вряд ли тебе известно, что деньги на ее содержание давали Костя Калитин и Андрей Перегудов.

– Оба сразу? Почему?

Нора расхохоталась:

– Элен удалось убедить каждого, что именно он отец. Сам понимаешь, в светском обществе не принято обсуждать вслух свои любовные похождения, поэтому Костя с Андреем мило беседовали на раутах. Представляю, как Элен веселилась, глядя на любовников. Кстати, истина выяснилась лишь после их смерти. Костя оставил Марго квартиру и дачу, Андрюша – тот же набор плюс авторские права на свои книги. Элен теперь до скончания века не о чем беспокоиться, она сама разболтала об афере, когда любовники легли в могилу.

Я потрясенно молчал.

– Бабы – сволочи, – резюмировала Нора, – им такое в голову взбредет, что пять мужиков не придумают. Поэтому поведение Беаты не кажется мне странным, оно как раз очень хорошо объяснимо, удивительно другое. Зачем ей столько квартир? Серегин купил ей жилплощадь в Марьинском проезде и приходил в гости раз в месяц, следовательно, Беата жила с дочерью там, но Володя Меркулов приезжал совсем по другому адресу. Видел в квартире роскошную обстановку, шикарно одетую девочку, надо полагать, что госпожа Быстрова обитала там. Но убивают ее в Капотне, в бедной, можно сказать, убогой квартиренке. Почему? За каким чертом снимать отвратительную нору, имея две вполне пристойные квартиры? —Она замолчала, потом, побарабанив пальцами по подлокотнику, спросила: – Твое мнение?

– Может, она боялась, что бывшие любовники столкнутся, и поэтому жила на несколько домов?

Элеонора хмыкнула:

– С определенной натяжкой можно принять это утверждение. Но при чем тут квартира в Капотне?

Я растерянно пожал плечами.

– Есть еще одно обстоятельство, – задумчиво протянула Нора. – Ну скажи, за каким чертом ей сдался Николаша?

– Она же собиралась за него замуж…

– Вот, вот, зачем?

– Наверное, влюбилась!

Нора тяжело вздохнула:

– Знаешь, Ваня, у меня сложилось вполне определенное мнение о госпоже Быстровой. Она не слишком порядочная женщина, любящая деньги. Ну что за прок ей от Николаши? Парень разбалован мамой до безобразия, он законченный эгоист, думающий только о своем благополучии. Денег мальчишка не зарабатывает, тянет у глупой Сони из кошелька последнее. Да Беата не должна была и смотреть на него. Уж поверь, такой кавалер не в ее вкусе. И тем не менее дело катится к свадьбе.

– Может, она влюбилась! – повторил я.

– Может быть, может быть, – забормотала Нора, – любовь – морковь – кровь… Знаешь, Ваня, что-­то мне подсказывает: Беата не способна любить. Она ведь даже родную дочь не любила, сделала ее статьей дохода, тянула из двух мужиков деньги, да как ловко, вроде случайно, выдавала информацию об отцовстве, целый спектакль разыгрывала. Имея большую сумму на руках, она и не подумала нанять для ребенка нормальную няню, а сбрасывала Лизу Лере, своей безголовой сестрице… Та же, любительница погулять, отвозила несчастное дитя куда-то на ночь… Кстати!

Нора подняла вверх указательный палец:

– Как я не додумалась раньше! Лиза, очевидно, находится у этой старухи. Лера приволокла девочку, потом унеслась пьянствовать, ее убили в результате каких-то разборок собутыльники, а Лиза так и осталась у бабки. Так! Помнишь, ее соседка Надежда Владимировна рассказывала тебе о шофере, который возит ее на уроки?

– Да.

– Он вроде подбрасывал Леру с Лизой к няне?

– Точно.

– Вот и поезжай сегодня к десяти вечера к дому Леры. Увидишь водителя… Понятно?

– Конечно.

– А потом… – начала Нора, но тут из коридора всунулась всклокоченная голова Лены.

– Кушать подано.

Элеонора осеклась, я вздрогнул.

– Сейчас идем, – ответила хозяйка через секунду.

На столе стояло огромное блюдо, на котором в густой, остро пахнущей подливке бултыхались какие-­то желтые комочки.

– Что это? – с энтузиазмом спросила Нора. – Аромат сногсшибательный.

Что верно, то верно. От яства так и шибало чесноком и какими-то специями.

– Карот под соусом фонтанэ, – объявила Ленка. – Вы давайте ешьте, а я пойду желе в вазочки вытряхну.

Резко повернувшись, кухарка исчезла. Я уставился на блюдо, честно говоря, даже пробовать яство с диковинным названием не хотелось.

– Что это такое, как ты думаешь? – тихо спросила моя хозяйка.