1356 - Бернард Корнуэлл

— Я хочу, чтобы величайшие рыцари христианского мира дрались во славу нашего Спасителя, — продолжал кардинал, — и каждый, кто дерется, получит небольшое пособие от церкви, достаточное, чтобы прокормиться и содержать слуг и лошадей.

Кардинал положил на стол три золотых монеты. Он знал о склонности Робби к азартным играм и о его проигрышах. — И твои грехи будут прощены, — сказал он, — если ты станешь рыцарем Рыбака и будешь носить орденскую ленту.

Он вытащил из мешочка накидку, сделанную из тончайшего белого шелка с золотой бахромой и с вышитыми на ней алыми ключами.

Папа ежедневно получал дары, которые складывались в ризнице Авиньона, и Бессьер перед тем как покинуть город порылся в тюках и обнаружил несколько накидок, сшитых монахинями Бургундии и посланных Папе, каждая была любовно вышита ключами Святого Петра.

— Бог будет на стороне того человека, который носит эту орденскую ленту во время битвы, — продолжал кардинал, — ангелы обнажат свои огненные мечи, чтобы защитить его, а святые будут молить Спасителя нашего подарить ему победу. Человек, который носит эту орденскую ленту, не может проиграть битву, но также может и не сдерживать клятву, данную безбожному еретику.

Робби жадно уставился на великолепную накидку, представляя ее вокруг своего пояса по время битвы.

— У Папы есть враги? — спросил он, гадая, с кем ему нужно будет сражаться.

— У церкви есть враги, — резко ответил Бессьер, — потому что дьявол никогда не прекращает борьбу. А у ордена Рыбака, — продолжал он, — уже есть задание, благородное задание, возможно, самое благородное во всем христианском мире.

— Какое задание? — спросил Робби, понизив голос.

В качестве ответа кардинал кивнул в сторону священника, сидевшего рядом с ним. Приглашенный присоединиться к разговору священник с ярко-зелеными глазами показался Робби полной противоположностью кардинала практически во всем.

Бессьер обладал обаянием, а священник выглядел суровым и непреклонным; кардинал был пухлым, а священник — тощим как лезвие; кардинал был одет в красный шелк, подбитый мехом горностая, а другой священнослужитель носил черное, хотя Робби заметил проблеск алой подкладки под одним из рукавов.

— Это отец Маршан, — сказал кардинал, — и он будет капелланом нашего ордена.

— Милостию Божьей, — отозвался Маршан. Его странные зеленые глаза остановились на Робби, и губы скривились в неодобрении того, что предстало его взору.

— Расскажи моему юному шотландскому другу, отец, священное задание ордена Рыбака.

Отец Маршан дотронулся до распятия, свисающего с его шеи.

— Святой Петр, — сказал он, — был рыбаком, но больше, чем просто рыбаком. Он был первым Папой, и Господь дал ему ключи от рая и всего мира. Хотя также у него был и меч, сир Роберт. Может быть, ты помнишь эту историю?

— Не совсем, — ответил Робби.

— Когда люди дьявола пришли арестовать Господа нашего в Гефсиманских садах, Святой Петр вытащил меч, чтобы защитить его. Задумайся об этом! — голос Маршана внезапно наполнился страстью.

— Благословенный Святой Петр вытащил меч, чтобы защитить Спасителя, нашего драгоценного Христа, нашего сына Божьего! Меч Святого Петра — это оружие Господа для защиты церкви, и мы должны найти его! Церковь в опасности, и нам необходимо оружие Господа. Это Божья воля!

— Разумеется, — произнес кардинал, — и если мы найдем этот меч, сир Роберт, самому достойному рыцарю ордена Рыбака будет дозволено охранять и носить его, и пользоваться им в битве, так что сам Господь будет на его стороне в каждом сражении.

Этот человек станет величайшим рыцарем всего христианского мира. Итак, — он подтолкнул монеты и накидку чуть ближе к Робби, — как говорится в Писании, сир Роберт, «choisissez aujourd’hui qui vous voulez servir».

Он процитировал Писание по-французски, потому что был уверен, что Робби не знает латынь.

— Сегодня, сир Роберт, ты должен сделать выбор между добром и злом, между клятвой, которую принес еретику, и благословением самого Папы.

Кардинал перекрестился.

— Сегодня ты должен выбрать, кому хочешь служить, сир Роберт Дуглас.

А на самом деле выбора не было. Робби протянул руку к накидке и почувствовал слезы на глазах. Он нашел свое предназначение и будет служить Господу.

— Благословляю тебя, сын мой, — сказал кардинал. — А теперь иди и помолись. Поблагодари Господа за то, что сделал правильный выбор.

Кардинал смотрел, вслед уходящему Робби.

— Итак, — сказал он отцу Маршану, — это первый из твоих рыцарей. Завтра попытайся найти Роланда де Веррека. Но пока, — он указал на Скалли, — приведи это животное.

Так появился на свет орден Рыбака.

Брат Майкл был несчастен.

— Я не хочу быть госпитальером, — сказал он Томасу. — У меня кружится голова при виде крови, меня тошнит.

— У тебя есть призвание, — заявил Томас.

— Быть лучником? — предположил брат Майкл.

Томас засмеялся.

— Скажи мне это лет через десять, брат. Именно столько нужно, чтобы научиться управляться с луком.

Был полдень, и они дали лошадям отдохнуть. Томас взял с собой двадцать человек, латников, их задачей было просто защищать от бандитов, разбойничающих на дорогах.

Он не осмелился взять лучников. Эллекены взяли с собой луки, но когда он путешествовал с небольшой группой, вид устрашающих английских луков возбуждал врагов, так что все люди, которых он взял с собой, говорили по-французски.

Большинство были гасконцами, но было также два немца, Карил и Вульф, которые приехали в Кастийон д'Арбизон, чтобы присягнуть на верность.

— Почему вы хотите служить мне? — спросил их Томас.

— Потому что ты побеждаешь, — дал простой ответ Карил. Немец был худым и быстрым бойцом, его правую щеку пересекало два параллельных шрама. — Когти бойцового медведя, — объяснил он. — Я пытался спасти собаку. Я любил эту собаку, а медведь нет.

— Собака умерла? — спросила Женевьева.

— Да, — ответил Карил, — но и медведь тоже.

Женевьева отправилась вместе с Томасом. Она всегда оставалась подле него, опасаясь, что если окажется одна, церковь снова ее найдет и попытается поджарить, поэтому она настояла, что будет сопровождать его. Кроме того, как она объяснила, нет никакой опасности.

Томас планировал лишь провести пару дней в Монпелье в поисках ученого, который сможет объяснить, что означает монах посреди снега, и тогда они поспешат обратно в Кастийон д'Арбизон, где ждали его остальные люди.

— Если я не могу быть лучником, — сказал брат Майкл, — тогда позволь мне быть твоим лекарем.