Эмоциональный шантаж - Сюзан Форуард

Я отнюдь не разделяю точку зрения, что любое физическое недомогание вызвано психосоматическими причинами, но существует немало свидетельств, что разум, эмоциональная сфера и физическое тело тесно связаны. Эмоциональные переживания значительно увеличивают восприимчивость к головным болям, мышечным спазмам, расстройствам пищеварительного тракта, респираторным нарушениям и к множеству других заболеваний. Я твердо верю, что стресс и напряжение, сопровождающие любой эмоциональный шантаж, могут проявляться в физических симптомах, если заблокированы другие каналы выражения эмоций.

Мы знаем, что капитуляция перед эмоциональным шантажом вынуждает нас предавать себя и свою целостность. Но мы стараемся не замечать, что, пытаясь умиротворить шантажиста или избежать его неодобрения, можем предать дорогих нам людей.

В этой книге мы привели много примеров того, как эмоциональный шантаж влияет на людей, окружающих жертву. Джош предает Бет, сказав родителям, что больше с ней не встречается. Бет не чувствует защиты с его стороны. Она понимает, что, когда придет время и все раскроется (как случается почти всегда), шуму будет больше, чем если бы он смело разобрался с ситуацией с самого начала.

Карен оказалась между двух огней — матерью и дочерью — и была поставлена перед выбором: обидеть либо мать, либо дочь.

Я планировала отметить семидесятипятилетие матери. Когда она спросила, кто придет, я начала читать список, но когда дошла до Мелани, она меня остановила: «Я не хочу видеть Мелани. Знаю, что она твоя дочь, но в последнее время она ведет себя ужасно: очень неуважительно. Последний раз, когда я позвонила твоей дочери, она была слишком занята, чтобы даже поговорить. Она добрая, только когда ей что-нибудь нужно».

Я постаралась сгладить углы и сказала, что у Мелани много неприятностей, но мама не унималась: «Если пригласишь Мелани, мне не нужен твой день рождения, а без меня он не состоится. Я много раз отмечала свои дни рождения в одиночестве и в этот раз тоже как-нибудь отмечу». И я вынуждена была сказать дочери, чтобы она не приходила к бабушке.

Карен позволила втянуть себя в конфликт между матерью и дочерью и таким образом стала проводником плохих отношений между двумя взрослыми женщинами. Как и большинство из нас, она не знала эффективных методов противостояния эмоциональному шантажу и предположила, что у нее только такой выбор: уступить матери и обидеть дочь или настоять на своем и обидеть мать. Создалась обстановка в которой невозможно было победить.

Многих из нас, оказавшихся в положении Карен, просили выбрать между двумя дорогими для нас людьми из-за каких-то нужд шантажиста. Самое частое требование: «Или я, или дети». Этого добивался Алекс от Джулии, когда решил, что ее сын требует слишком много внимания.

Еще один знакомый сценарий — поведение членов семьи, которые давят друг на друга с целью принять сторону одного из родителей. Особенно часто такая ситуация возникает после развода. Если он был болезненным, типичной формой эмоционального шантажа может быть такая: «Если не прекратишь разговаривать со своим отцом (матерью), ты мне не нужен (я вычеркну тебя из своего завещания)». Это очень трудное положение. Какой бы выбор ни сделала жертва шантажа, кто-то будет предан, и это увеличит груз вины и угрызений совести.

Эмоциональный шантаж уничтожает надежность любых отношений. Под надежностью я понимаю доброжелательность и доверие — элементы, которые позволяют нам открываться другому человеку с уверенностью, что к нашим самым потаенным мыслям и чувствам тот будет относиться с уважением и заботой. Уберите эти элементы, и останется внешняя оболочка отношений, не заполненная эмоциональной искренностью, которая позволяет нам быть теми, кто мы есть на самом деле.

По мере понижения уровня надежности мы становимся настороженными и еще больше скрываем от шантажиста свои чувства. Мы не доверяем ему свои устремления и даже не говорим всей правды, потому что знаем: когда он будет добиваться своего, то сделает это в лучшем случае бесчувственными методами, а в худшем — безжалостными. Страдает близость.

Закрытость

Особенно трогательно Ив рассказывала об эрозии близости в отношениях с Элиотом.

Знаю, что он странный и ненормальный, но таким он был не всегда. В первый наш год это были совсем другие отношения — простые и романтические. Он виделся мне умным и невероятно талантливым, и мы действительно любили друг друга. Элиот начал показывать себя с сумасшедшей стороны, только когда я переехала к нему.

Теперь наши отношения похожи на камеру высокого давления. Я даже не могу описать их. Как будто я злюсь на кого-то, кто болеет ужасной болезнью, но в то же время глубоко внутри люблю его и беспокоюсь за него. Но близости у нас нет (я имею в виду — настоящей близости). Я говорю не об интимных отношениях, а об эмоциональных. Я не могу выразить ему свои искренние чувства, потому что он такой уязвимый… хрупкий. Не могу рассказать ему о своих мечтах и планах, потому что он их боится. Это небезопасно. Настоящей близости не может быть, если вынужден следить за тем, что говоришь.

Жертвы эмоционального шантажа так привыкают к негативным суждениям, неодобрению, давлению или преувеличенной реакции, что, подобно Ив, неохотно делятся планами на жизнь. Мы избегаем разговоров на следующие темы.

• Глупые или стыдные поступки. Шантажист может высмеять нас.

• Печальные, пугающие или небезопасные чувства. Шантажист может использовать их против нас, чтобы доказать, что мы заблуждаемся, когда сопротивляемся его требованиям.

• Надежды, мечты, планы, цели, фантазии. Шантажист способен использовать их в качестве доказательства нашей эгоистичности.

• Неудачные периоды жизни или трудное детство. Шантажист может использовать все это как доказательство нашей нестабильности или неадекватности.

• Все, что связано с нашими изменениями и развитием. Шантажисту это может не понравиться.

Что же нам остается, если мы постоянно чего-то опасаемся? Болтовня о пустяках и напряженное молчание. Под искусственным спокойствием умиротворенного шантажиста и уступившей ему жертвы скрывается трещина в отношениях, которая все более расширяется.

Мать Карен прибегает к шантажу, чтобы заставить дочь проводить с ней больше времени. В напряженном разговоре с ней Карен не может ни выразить себя, ни рассказать о том, что для нее важно. Как будто обеих женщин разделяют заграждения: одно состоит из обвинений матери, второе — из попыток Карен защитить себя путем отдаления от матери.

Удивительно, насколько мы умеем скрываться от шантажиста, когда стараемся избежать очередного эпизода эмоционального шантажа. Очень хорошо сказала по этому поводу Зу:

Я даже не спрашиваю Тесс, как у нее дела, потому что она ответит, а потом начнет просить о своем. Мы можем разговаривать о погоде, бейсболе, Мэле Гибсоне, кинофильмах — но только о комедиях. Я стараюсь ограничиваться легкими темами.

В ситуации, окрашенной шантажом, отношения с друзьями, любовниками и членами семьи, отличавшиеся глубиной, начинают таять, и диапазон безопасных тем сокращается.

Бизнесмен Аллен полагал, что из-за зависимости и преувеличенной реакции Джоанны он должен внимательнее относиться к тому, чем делится с ней.

Я не могу говорить Джоанне, что чувствую неуверенность или страх, потому что обязан быть твердым, как Гибралтарская скала. Но она — моя жена, и я жалею, что не могу делиться с ней даже немногим, что недавно пережил. У меня проблемы с бизнесом — продажи упали, и мне пришлось сокращать инвестиции, чтобы заплатить по счетам. В Сан-Хосе есть маленькая фабрика, на которую нужно посмотреть. Они говорят о новых контрактах, которые могут спасти меня. Но я боюсь заводить речь о командировке и о том, что буду отсутствовать несколько дней. Она сойдет с ума. И я не могу сказать ей правду, потому что она сразу же запаникует. В наших отношениях и не пахнет партнерством, я должен обо всем думать сам.

Аллен ограничивал себя разговорами, с которыми, по его мнению, Джоанна «могла справиться», и поэтому в результате, хотя они живут вместе, чувствует себя одиноким и не ощущает той близости, которая обычно проистекает из общих бед и общей радости. Их брак эмоционально ограничен.

Недостаток эмоциональной щедрости

Один из великих парадоксов эмоционального шантажа заключается в том, что чем больше шантажист требует нашего времени, внимания или любви, тем меньше мы готовы их дать. Мы часто сдерживаем себя от выражения даже случайных чувств, потому что боимся, что шантажист может принять их за уступку, и поэтому превращаемся в эмоциональных калек, не желающих подпитывать надежды и фантазии шантажиста.