Митридатовы войны - Леонид Анатольевич Наумов

(условного «Саллюстия»). В данный момент попытаемся понять замысел автора этого документа – Саллюстия (или кого-то другого), какой образ причин и хода войн, целей и мотивов самого Митридата создает источник. А потом попытаемся определить, что это может добавить к нашей картине событий.

С точки зрения автора «письма Митридата», война вызвана агрессией: римляне, которые, «после того как океан преградил им дальнейшее продвижение на запад, обратили оружие в нашу сторону». Царя Понта римляне заподозрили в том, что он их соперник, а со временем станет мстителем.

Защищаясь, Митридат сначала пытался создать коалицию против общего врага. В качестве потенциальных союзников «Митридат Саллюстия» называет Египет и Крит.

В результате успешных военных действий царь «вернул себе Азию как военную добычу, взятую у Антиоха», и «избавил Грецию от тяжкого рабства». Иными словами, Митридат выступал как «царь Азии» (поэтому его притязания на Азию законны) и «друг эллинов».

Причиной неудачи в Первой войне «Митридат Саллюстия» называет измену («моим первоначальным успехам помешал Архелай, последний из рабов, предав мое войско») и трусость союзников, Египта и Крита, которые отказались от борьбы.

Царь не упоминает об уничтожении римлян в Азии и о Второй войне. Третья война была начата Митридатом Саллюстия даже без помощи Тиграна. Упомянув разгром Котты, Митридат рассказывает о «затянувшейся осаде Кизика», где армия царя столкнулась с нехваткой продовольствия. «В этих обстоятельствах, а не под давлением врагов я, попытавшись возвратиться в царство своих отцов, при кораблекрушениях под Парием и под Гераклеей потерял вместе с флотом своих лучших солдат».

Митридат не рассказывает о поражении при Кабирах, с его точки зрения там происходили сражения «с переменным успехом». Затем армия Митридата была вынуждена уйти в Армению, так как у него закончилось продовольствие, а римляне получали его из Каппадокии. Автор очень просто выходит из «загадки поражения под Кабирами», он считает, что его просто не было. С его точки зрения, он сначала смог нанести поражение римской коннице, но потом не смог отрезать Лукулла от Каппадокии и был вынужден отступить. Вспомним: в рассказах Аппиана и Плутарха остается непонятно, почему неудача в сражении с Адрианом привела к решению срочно отступать из-под Кабир. В начале компании у Митридата было 40 тыс. пехоты и 4 тыс. конницы. Отступил он с 2 тыс. конницы. 2 тыс. конницы и 4 тыс. пехоты – боевые потери либо в успешном бою с конницей Лукулла, либо в неудачных попытках отрезать римлян от продовольствия. Оснований оценивать ситуацию как катастрофическую нет, но войско Митридата в панике бежит. В «письме Митридата» дается логичное обоснование – отрезать Лукулла от продовольствия из Каппадокии не удалось, а самой понтийской армии продовольствия не хватало: «Я же, так как все ближайшие области были опустошены, отступил в Армению». Можно предположить, что замысел Митридата заключался в том, чтобы заманить Лукулла за собой и втянуть таким образом Тиграна в войну. Однако римляне «не следовали за мной, но были верны своему обыкновению разорять все царства до основания» – речь идет, видимо, об осаде Амиса, Синопы и Амасии, которая длилась два года. Ни сам Лукулл, ни легионеры не хотели уходить, пока не захватят большую добычу. Вспомним, об этом же пишет и Цицерон: «Наши солдаты слишком усердно собирали сокровища».

«Митридат Саллюстия» предлагает логичный ответ на другую загадку и считает, что никакой «великой победы Лукулла» под Тигранокертой не было: «Так как они ввиду недостатка места не дали многочисленным военным силам Тиграна вступить в бой, то они и выдают его опрометчивость за свою победу». Иными словами, армянская армия просто отступила в свое родовое царство, «не вступив в бой», и также перешла к тактике затягивания войны («скифской тактике»).

В целом, с его точки зрения, пока «царство Тиграна не затронуто войной». Как можно понять, Лукулл не смог подчинить родовое царство Тиграна – Армению, а подчинил только те области, которые были захвачены армянским царем (опираясь на измену). В данный момент римское войско не имеет «ни припасов, ни вспомогательных сил».

В целом общая парадигма Саллюстия та же, что и у Аппиана и Юстина. В глазах Митридата война с Римом – это конфликт между наследственными монархами и республикой. Право Митридата, Тиграна и Аршака управлять точно сформулировано: «Если немногие народы желают свободы, то большинство – законных властителей». Критика же римлян Митридатом у Саллюстия почти дословно повторяет слова царя на военном совете в Азии в 88 г. до н. э.: «Все, что у них есть, ими похищено – дом, жены, земли, власть, что они, некогда сброд без родины, без родителей, были созданы на погибель всему миру?»

Однако Саллюстий создает субъективно убедительную картину событий. Его «Митридат» дает логичные ответы на все внутренние противоречия, которые возникают при анализе сообщений Суллы и Лукулла.

С точки зрения реконструкции психологического портрета Митридата следует указать, что, кроме ненависти к Риму, важным качеством «Митридата Саллюстия» является его ум. Точнее, в «письме Аршаку» «царь» считает своим важнейшим достоинством мудрость и «опыт, позволяющий давать хорошие советы». Ум царя проявляется и в том, что он первым «прекрасно понял преступный замысел римлян», и в том, что теперь его «солдаты искушены в военном деле». Наконец, у Митридата есть план войны, который позволяет добиться успеха.

«Митридат Саллюстия» выглядит с религиозной точки зрения крайне индифферентным человеком. Он не упоминает никого из богов, не ссылается на волю божества, не ищет их помощи. В начале письма он говорит, что судьба многое забрала у него, но эта фраза крайне нейтральна. Чтобы ни у кого не возникло сомнений в религиозности Митридата, в конце письма он говорит, что до сих пор римляне побеждали «по милости фортуны, точнее, из-за наших промахов». Иными словами, за успехами Суллы и Лукулла стоит не Судьба или Фортуна, а просто «ошибки царей».

Неизбежно возникает вопрос: о каких «промахах» идет речь? Царь их практически не называет. Он говорит о «ложном расчете» египтян и критян, которые не помогли ему во время Первой войны, а теперь понимают, что ошибались, и «несут за это жесточайшую кару: это Птолемей, за деньги изо дня в день добивающийся отсрочки войны; это критяне, однажды уже подвергшиеся нападению; для них война окончится, только когда их истребят». Митридат говорит об отказе Тиграна, «поздно признавшего справедливость моих слов», помочь Митридату в 73 г. до н. э. Выше уже упоминалась «опрометчивость» Тиграна под Тигранокертой. Но ошибок Митридата нет – в его поражениях виноваты предатели и морские штормы. При всей неубедительности этой конструкции она также кажется психологически убедительной – а что еще «Митридат Саллюстия» мог сказать «Аршаку»? С этой точки зрения понятно, почему и об измене Махара царь умалчивает: это не то, чем следует делиться в таком письме.

Откровенно говоря, при всей логически убедительной реконструкции взгляда Митридата на войну (точнее, на то, что он должен был бы писать Аршаку), отсутствие указаний на волю богов кажется самым весомым аргументов в пользу того, что текст «письма Аршаку» не принадлежит Митридату Евпатору. Однако, как уже говорилось, впечатление, что какая-то доля истины в этом письме есть. «Митридат Саллюстия» предлагает окружить Лукулла совместными действиями: «ты – идя через Месопотамию, а мы – через Армению». Римский полоковдец действительно, не имея припасов и подкреплений, вскоре отступил из Армении в Месопотамию. Если бы «Аршак» заключил союз, который ему предлагали Митридат и Тигран, то Лукулл был бы в очень тяжелом положении.

Однако даже без этого тактика «скифской войны» дала свой результат – римляне потерпели одно из самых тяжелых поражений в своей истории.

Реванш митридата 67 г. до н.э

Мы подходим, может быть, к самому интересному и самому интригующему моменту Митридатовых войн. После того как Лукулл отступил из Армении в Месопотамию, «Митридат устремился в Понт… имея 4000 собственных воинов и взявши столько же других у Тиграна» (Арр. Mithr. 88). Всего, следовательно, 8000. Можно предположить, что в Понте армия царя увеличилась. Как соотносились пехота и конница? Можно предположить, что раз через год, в 66 г. до н. э., во время боев с Помпеем, у Митридата были 2–3 тыс. всадников, то они были у него с самого начала этой кампании.

Сколько было римлян? Это опять загадка. Как известно, Митридату противостояли войска Фабия, «оставленного здесь