Митридатовы войны - Леонид Анатольевич Наумов

то, конечно, он совершил ошибку, не объединившись с Митридатом. Лукулл справедливо недоумевал по поводу поведения армянского царя: «Если уж тот имел намерение напасть на римлян, почему он не заключил союз с Митридатом, когда понтиец был в расцвете могущества, почему не соединил свои войска с его ратью, когда та еще была полна мощи, зачем дал ему пасть и обессилеть, а теперь начинает войну при ничтожных надеждах на успех, обрекая себя на погибель вместе с теми, кто уже не может оправиться и подняться?» (Plut. Luc. 23). Иначе говоря, если Тигран колебался, то миссия Аппия Клодия подтолкнула его к войне.

В 69 г. до н. э. римская армия двинулась в Армению. Численность армии Лукулл в армянском походе должна быть предметом отдельного обсуждения. Аппиан считает, что у римского полководца было два отборных легиона и пятьсот всадников (Арр. Mithr. 84). Плутарх сначала сообщает, что Лукулл «с двенадцатью тысячами пехоты и меньше чем тремя тысячами конницы отправился вести следующую войну» (Plut. Luc. 24). На первый взгляд, речь идет о той же численности пехоты (два легиона – 12 000), и разница только в числе всадников. Обычно именно эта цифра попадет в труды современных историков. Однако уже через пару страниц, рассказывая о ходе боевых действий под Тигранокертом Плутарх сообщает, что Лукулл «разделил войско на две части: Мурену с шестью тысячами пехотинцев он оставил продолжать осаду [Тигранокерта], а сам взял с собой двадцать четыре когорты, которые составляли не более десяти тысяч тяжеловооруженной пехоты, а также всю конницу и около тысячи пращников и стрелков из лука и двинулся с ними на врага [против Тиграна]» (Plut. Luc. 27). Иными словами, получается, что у него было 17 000 пехоты. Причем это никак не два легиона. 24 когорты – уже почти два с половиной легиона. Следует считать, что когорты Лукулла не полной численности, что совершенно естественно на пятый год войны и подтверждается простым расчетом. 24 когорты составляют 10 000, то есть в когорте 400–500 человек. Тогда шесть тысяч, которые остались у Мурены, – 12–15 когорт. Лукулл повел в Армению не два легиона, а практически четыре.

Армия Тиграна вступала в бой с римлянами несколько раз. Сначала это корпус Митробарзана («три тысяч конницы и великое множество пехоты» (Plut. Luc. 25). Аппиан считает, что у Митробарзана было только 2 тыс. всадников (Арр. Mithr. 84). Кажется, что это единственная цифра, которая вызывает доверие…

Наиболее известное сражение – конечно, битва при Тигранокерте. Боевой порядок Тиграна описан Плутархом: «Сам царь принял командование над средней частью войска, левое крыло доверил адиабенскому царю, а правое, в передних рядах которого находилась также большая часть броненосной конницы, – мидийскому» (Plut., Luc, 27). Броненосной конницы, Лукулл насчитал 17 000.

Лукулл приказал своей коннице атаковать правый фланг Тиграна, а затем отступить («чтобы ряды варваров при преследовании расстроились» (Арр. Mithr. 85), сам же с двумя когортами пехоты двинулся в обход, стремясь занять холм в тылу у армянской броненосной конницы. Когда этот маневр удался, римская пехота атаковала армян с тыла. «Броненосные всадники не дождались нападения римлян, но с воплями обратились в постыднейшее бегство, врезавшись со своими отягощенными броней конями в строй своей же пехоты, прежде чем та успела принять какое-либо участие в сражении» (выделено мной. – Л.Н.) (Plut. Luc. 28). Иными словами, в данном случае разгром правого фланга Тиграна (броненосной конницы) и разгром всей его армии – синонимы.

Далее под 68 г. до н. э. Плутарх со слов Лукулла упоминает только бой у реки Арсаний. Лукулл успел переправить половину своего войска («двенадцать когорт»), а остальные остались на том берегу и прикрывали тыл, а Тигран должен был все пешее войско и большую часть конницы поставил на холме. В авангарде армянской армии стояли «мардийские лучники на конях и иберийские копейщики, на которых… Тигран возлагал особые надежды, как на самых воинственных». Затем стояла конница Тиграна, которая опять вызвала у римлян страх: «Лукулл был устрашен ее грозным видом и огромной численностью» (Plut. Luc. 31). Однако какова эта огромная численность, мы не знаем – боя было: «Они побежали прежде, чем дошло до рукопашной». Не случайно Аппиан практически не описывает эту великую победу Лукулла над «тремя царями». Вместо этого он описывает другие столкновения, в которых Митридат и Тигран мешали солдатам Лукулла собирать продовольствие (Арр. Mithr. 87).

Все это время Митридат советовал Тиграну уклоняться от решительного боя, учить и вооружать пополнение. Причем царь, видимо, хорошо, понимал, что дело не только и не столько в вооружении: сила римлян – в организации. Аппиан рассказывает, что, набирая пополнение новобранцев, Митридат «распределил на отряды и когорты почти так же, как италийское войско, и передал их на обучение понтийским учителям» (Арр. Mithr. 87). Вот как: были, оказывается, понтийские воины-профессионалы, которые выполняли роль римских центурионов и обучали новобранцев.

До конца самого конца Третьей войны Митридат будет стремиться к тому, чтобы его пехота была вооружена и организована по образцу римской. Помпей считает (только говорит?), что ему «предстоит борьба с настоящим войском, научившимся воевать на неудачах, так как Митридат обратился теперь к коннице, мечам и большим щитам». Но чего ждал Митридат? Сколько можно готовиться к сражению? Когда-то оно должно произойти…

Внезапно в 68 г. до н. э. зима наступила в день осеннего равноденствия: почти беспрестанно сыпал снег, а когда небо прояснилось, появился иней и ударил мороз. Лошади едва могли пить ледяную воду; тяжело приходилось им на переправах, когда лед ломался и острыми краями рассекал им жилы. Большая часть этой страны изобилует густыми лесами, ущельями и болотами, так что солдаты никак не могли обсушиться: во время переходов их заваливало снегом, а на привалах они мучились, ночуя в сырых местах. Все это вызвало стихийный бунт легионеров Лукулла. Сначала легионеры встречали приказы военачальников «угрюмым неповиновением», а затем стали кричать, что уйдут из Понта, оставив его Митридату (Plut. Luc. 26). Римский полководец был вынужден отступить из Армении на юг, в Месопотамию. Дорога для царей в Малую Азию была открыта. Пользуясь этим, они зимой перешли в контрнаступление: Тигран вернул себе Армению, а Митридат вторгся в Понт.

Отступление первое: Митридат Саллюстия

Историки давно обсуждают вопрос о том, насколько можно доверять одному апокрифу – письму Митридата парфянскому царю «Аршаку». Хорошо известно, что римский историк Саллюстий описывал Митридатовы войны, но его труд не сохранился, и осталось это письмо. Как можно понять, оно якобы было написано понтийским царем после битвы под Тигранокертой. Тогда, по свидетельствам и Плутарха, и Аппиана, происходила активная дипломатическая переписка. Тигран и Митридат отправили послов к царю Парфии «Аршаку», прося его о помощи (Арр. Mithr. 87; Plut. Luc. 30). Парфяне вроде бы согласились, при условии, что Тигран передаст им Месопотамию (Plut. Luc. 30). Одновременно начались переговоры «Аршака» и Лукулла. Аппиан считает, что инициатива этих переговоров принадлежала римлянам, а Плутарх – парфянам. По свидетельству Аппиана, «парфянский царь тайно заключил союз с обоими и не спешил прийти на помощь ни тому, ни другому» (Арр. Mithr. 87). Плутарх же утверждает, что Лукулл узнал о переговорах Митридата и Тиграна с «Аршаком» и решил начать войну с Парфией: «Очень уж заманчивым казалось ему одним воинственным натиском, словно борцу, одолеть трех царей и с победами пройти из конца в конец три величайшие под солнцем державы» (Plut. Luc. 30). Иными словами, переговоры «Аршака» и Лукулла сорвались. Вот к этому моменту и относится «письмо Митридата Аршаку», приводимое Саллюстием. Эта дата – 69–68 гг. до н. э. – хорошо подтверждается и содержанием письма: Лукулл еще в Армении, Митридат рассказывает о ходе войны с Римом, но еще не знает о сражении под Зелой.

Большинство современных исследователей, видимо, справедливо считают, что «письмо Митридата Аршаку» не является подлинным. Оно придумано либо Саллюстием (что вероятнее), либо кем-то другим и попало в его исторический труд. Однако несомненно, что этот текст появился в I в. до н. э. и отражает чью-то версию событий