Раб Наилон. Вкус свободы - Анна Жнец

с растерянными лицами и страхом в глазах, а потом видели эльфа, оседлавшего огромного черного монстра, и орали в ужасе.

Мужчины и женщины разбегались кто куда. Наилон еще плохо управлял своим опасным питомцем, и тот снес пару чужих жилищ, попавшихся на пути.

Сердце эльфа бешено колотилось. Он до боли напрягал глаза, высматривая среди поднявшегося хаоса свой дом.

«Только бы не опоздать! — стучало и стучало в висках. — Только бы успеть! Молю, богиня, пусть непоправимого не случится!»

И вот наконец на месте. Их с Тэлли сдвоенная палатка.

Изнутри доносились крики. Газиз был там. Не тратя времени даром, Наилон отдал команду змею. Каким-то непостижимым образом он знал, как приказывать этому пустынному исполину, и трижды коротко, отрывисто просвистел.

Мощный хвост с когтистой лапой на конце метнулся в палатку через щель полога и спустя несколько секунд вытащил наружу вопящего человека. Рыжий подонок Газиз дергался и хрипел, пытаясь выбраться из плена тугих змеиных колец, а они сжимались вокруг него все крепче, сдавливали его все сильнее, до темных синяков и треска в костях. Здоровенный мужик рыдал, как дитя. Слезы размазывали грязь на его щеках и путались в бороде. Газиз задыхался.

Никогда Наилон не был жесток, но сегодня, в эту самую минуту, его захлестнула жажда крови. Сгорая от бешенства, он заставил змея притянуть Газиза к себе.

Увидев эльфа, свою неудавшуюся жертву, оставленную умирать в ловушке из песка, ублюдок округлил глаза. Затем он понял, кто управляет опасной тварью, и разрыдался еще громче. Осознал: пощады не будет. И все равно попытался извернуться скользким угрем.

— Умоляю, — прохрипел он голосом тонким и высоким, как у евнуха. — Сжалься. Я все сделаю. Все сделаю. Господин мой. Буду служить тебе до конца жизни. Ноги тебе целовать. Охотиться для тебя. Вся моя добыча будет твоей. Хочешь, рабом меня своим сделай, только не губи.

— Где же твое достоинство? — скривился Наилон.

Унижаясь, Газиз плакал и шептал что-то бессвязное. Не мужчина — жалкий червяк.

Краем глаза эльф заметил Флоя, наблюдающего за ним из тени саксаула, и ши Дарая, который прибежал бороться с монстром, напавшим на поселение, но растерянно замер при виде его всадника.

— Пощади, — тонко завывал Газиз, умываясь слезами. — Я виноват перед тобой. Дай искупить вину. Господин мой. Хозяин. Молю, я не хочу умирать.

Где-то внутри, под ребрами, шевельнулась брезгливая жалость, но тут полог шатра приоткрылся, и наружу нерешительно выглянула Тэлли.

При виде крови, запекшейся у нее под носом, Наилон взревел.

Змеиная пасть, усеянная зубами-кинжалами, распахнулась. Крупными тягучими каплями на песок и на голову Газиза упала слюна. Монстр благодарно зарычал, принимая подношение хозяина, — вкусную, вопящую добычу, пахнущую ужасом.

Лязгнули мощные челюсти — крик Газиза оборвался.

Глава 37

Семь месяцев спустя

— Аши́ Наилон?

Кто-то постучал камнями, оставленными у входа, а спустя секунду полог шатра нерешительно отодвинули в сторону.

— Аши Наилон? — в голосе человека звучали неподдельное уважение и священный трепет. — Простите за беспокойство. Меня послали обратиться к вам с просьбой. Могу я войти?

Дождавшись кивка, человек ступил внутрь палатки, и, когда на его лицо упал свет магической лампы, Наилон узнал в своем госте одного из местных магов воды.

Колдун низко поклонился. Кончики его длинных волос мазнули по ковру.

Наилон не помнил, чтобы к другим дха`ньян относились с таким боязливым почтением. От бесконечных раболепных поклонов сводило зубы. В эти минуты Наилон ощущал себя самозванцем.

— Говори, что за просьба. — Из соседней комнаты, обнимая округлившийся живот, вышла Тэлли.

Каждый раз при виде ее отяжелевшей фигуры Наилона охватывал восторг.

О богиня, он до сих пор не мог поверить, что это случилось, что скоро он станет отцом! Когда шесть месяцев назад жена сообщила ему эту новость, Наилон едва не разрыдался.

«Точно? Ты в этом уверена? — снова и снова спрашивал он, не смея надеяться. — Уверена абсолютно? Никаких сомнений?»

Той ночью, едва Тэлли уснула, Наилон осторожно спустил покрывало вниз и долго разглядывал ее голый, совершенно плоский живот. А потом, чувствуя себя до ужаса глупо, но при этом умирая от счастья, нежно прижался губами к коже рядом с пупком.

Его ребенок!

Его. Ребенок.

Его!

Женщина, которая носила под сердцем его дитя, мгновенно превратилась для Наилона в богиню.

— Там, там, — незваный гость дрожащей рукой показал себе за спину, в сторону выхода. — Там, у колодцев.

— Что у колодцев? — твердо спросила Тэлли.

В ответ мужчина широко распахнул полог шатра, и глазам супругов открылась впечатляющая картина. Черный король пустыни, могучий песчаный змей грелся на солнышке прямо в центре поселения, обвив гигантскими кольцами оба колодца. Метрах в ста от него собралась толпа с пустыми ведрами.

— Полдня уже там лежит, — проблеял маг, — люди бояться идти за водой. О, великий аши Наилон, народ Шао молит вас освободить путь до живительных источников.

Супруги переглянулись.

— Это Анвар? — спросила Тэлли.

— Нет, Джалиль, — ответил Наилон. — У нее рога на конце отливают красным.

— Да, теперь вижу. И правда Джалиль.

Наилон вышел из сумрака палатки на свет и улыбнулся своему спящему питомцу. Почувствовав взгляд хозяина, Джалиль зашевелилась. Змеиные кольца начали раскручиваться. Толпа с ведрами испуганно отхлынула назад.

— Давай, девочка, ползи домой.

На глазах у изумленных людей свирепая королева пустыни игриво боднула заклинателя в плечо. Змея так ластилась, но от этой ее ласки Наилон едва устоял на ногах.

— Давай-давай, — нежно проворковал он, а после засвистел.

К глубокому облегчению поселенцев, монстр устремился прочь, черной лентой осторожно огибая жилые шатры.

— Благодарю, о великий, — маг воды согнулся пополам.

Вернувшись в дом, Наилон проверил черепашью кладку. Помимо огромных питомцев, у него были и питомцы маленькие. Месяц назад одна из его изумрудных любимиц вырыла в песке ямку и отложила туда аж тридцать крошечных, идеально круглых яиц с зеленоватой скорлупой. Пришлось создавать еще один воздушный вольер и отсаживать самца. Тот оказался никудышным папашей и в приступе необъяснимой ярости попытался избавиться от потомства.

— Все получится? — спросил Наилон, поцеловав супругу в плечо.

— Все получится, — заверила Тэлли, а затем добавила со значением: — Лу убежала играть в ущелье.

Их губы встретились. Нежные ласки становились все более страстными, но в какой-то момент Наилон отстранился от жены и взглянул на ее живот, обтянутый платьем.

— Я боюсь,