Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

дрожала, не в состоянии удержать перо, в возбужденную голову не приходила ни одна умная мысль, и Амелия была вынуждена отложить это приятное занятие на завтра.

Утром, слегка перекусив несколькими кремовыми пирожными с крепким чаем, заправленным свежими сливками, она приказала заложить коляску, лично осторожно положила в нее небольшой тюк с быстровоспламеняющимся веществом, в который добавила еще несколько опасных снадобий из кладовой кузена, нарядилась в скромную серую накидку с глубоким капюшоном и отправилась в монастырь Дейамор.

В успехе встречи с сестрой Шэрон она не сомневалась. Эта глупая восторженная девчонка была готова верить всякой чуши, лишь бы та соответствовала ее представлению о любви.

Убедить ее сделать все так, как нужно, не будет никакого труда. Главное – не сорваться и не показать своего истинного отношения и к Фелиции, и к Контрарио. Она без труда сможет притвориться, опыт у нее в лицедействе изрядный.

Приказав кучеру остановиться подле сторожки, поглубже надвинула на лицо капюшон, – уж слишком многие ее здесь знали и могли предупредить Фелицию, чего допустить было никак нельзя, – Амелия сама подтащила к входу довольно тяжелую ношу, не доверяя слуге опасную поклажу. Охранник с разбойничьим лицом подозрительно прошел мимо нее, но, ничего подозрительного не обнаружив, отошел на несколько шагов.

Постучала в окошко, вызывая монашенку. На ее удачу отозвалась новая послушница, не знакомая с ней.

– Я приехала к сестре Шэрон, позовите ее, прошу! – умильным голосочком попросила гостья, подавая мелкую монету с объяснением: – На нужды храма.

Так поступали многие, и никаких подозрений эта невинная просьба не вызвала. Послушница ушла и вернулась уже с молодой монахиней. Сестра Шэрон помнила о наставлении кузины не разговаривать больше с Амелией Паккат, но стоило ей услышать ее завораживающий голос, как она обо всем забыла.

– Я не буду заходить на территорию монастыря, моя дорогая, – не здороваясь, произнесла Амелия. – Это ни к чему. Уверена, вы и без того прекрасно справитесь. Оставьте ветошь где-нибудь в укромном углу храма и ждите моей команды. Я сегодня же напишу брату, чтоб приехал в Купринус. Уверена, он не заставит себя ждать.

Передав сестре Шэрон опасный подарочек, резво заскочила в коляску и умчалась, радостно хихикая и звонко похлопывая в ладони, аплодируя себе самой за умение обводить дураков сквозь пальцы.

Неся в руках тяжелый тюк с, как она полагала, никому не угрожающей ветошью, сестра Шэрон медленно вернулась на храмовую площадь, раздумывая, где бы ей его оставить. До храма было далеко, а вот колокольня была почти рядом.

Боясь, что ее кто-то увидит и спросит, что это у нее за поклажа, она решила на время забросить мешок под лестницу колокольни. Не мешкая, быстро вошла в узкие двери и сунула его под высокую первую ступеньку, машинально отметив, что деревянная лестница почти полностью истерлась и ходить по ней весьма опасно.

Затем отряхнула припачканную пылью рясу и уже степенно, как и положено невесте божией, пошла по площади, щурясь от неожиданно яркого солнца. Внезапно из своего дома вышла настоятельница и направилась к храму. Увидев сестру Шэрон, ласково ей улыбнулась и поздоровалась.

От охватившего ее восторга молодая монахиня даже немного растерялась и ответила не сразу. Сказав пару слов, Фелиция пошла дальше, а Шэрон снова подумала, как же настоятельница красива. И такая милая и ласковая! Кто, как не она, достойна настоящего женского счастья! Ведь для чего еще создана женщина, как не любить и быть любимой!

Придя в свою келью, приготовила огниво, трут и принялась ждать дальнейших указаний Амелии. У них все получится, в это она свято верила, не подозревая, что это всего лишь колдовское внушение.

Интриганка, приехав домой, вернее, в городское имение графа Контрарио, хотела было подняться к себе, чтоб быстро настрочить письмо кузену, но дворецкий, встретивший ее у входа, холодновато предупредил:

– Приехал граф. Весьма не в духе.

Отдав ему накидку, Амелия легкомысленно отправилась в комнаты Джона, но что сделала это зря, поняла сразу. Едва увидев ее довольную физиономию, граф вскипел еще больше и кинулся к ней со словами:

– Что ты опять задумала, поганка?

Она озадаченно попятилась. О чем это он? Не мог же он узнать, что она наговорила графине Вартари? Или мог? Тогда ей придется плохо, Контрарио проницателен и сразу поймет, что она собирается сделать.

– О чем ты? – Амелия озадаченно округлила глаза, не собираясь ни в чем признаваться. – Если ты о том ожерелье, что посчитал слишком дорогим, то я отправила его обратно. Так что сердиться тебе не из-за чего.

Граф, прискакавший в столицу из-за непрестанно терзающего душу беспокойства, вперил в нее мутноватый от недосыпа взгляд.

– Не ври! Что ты задумала? – и он принялся трясти ее за плечи так, что у нее застучали зубы.

Резко рванувшись, она освободилась и с мнимой заботой спросила:

– Что с тобой? Ты так странно себя ведешь. Подозреваешь меня невесть в чем, хотя сам просто устал.

Ей хотелось сказать, что братец сошел с ума, но такой роскоши она себе позволить не могла. Но скоро ее подобострастие закончится, и тогда по заслугам получат все. Ну а пока она без особых усилий отведет от себя любые подозрения.

Контрарио недовольно тряхнул головой. Он чувствовал, что кузина нагло лжет, но у него не было ни одного повода, чтоб ее за что-то серьезно укорить. Снова пожалел, что помог ей бежать из монастыря и согласился принять ее в своем доме. Это была ошибка, впрочем, далеко не первая в его жизни.

– Хорошо, пока я никаких мер принимать не буду, – прошипел он сквозь зубы. – Но если что-то случится со мной или с Фелицией, берегись! Я принял меры для твоего уничтожения.

Это прозвучало достаточно серьезно, и Амелия слегка испугалась. Но ненадолго. После смерти ненавистной парочки никто не станет ей мстить, тем более что она будет совершенно ни при чем. Вряд ли Шэрон окажется настолько глупа, что признается в совершенном покушении на ту, которую так любит.

Хотя от экзальтированной дурочки всего можно ждать. Поэтому нужно подготовить все для своего быстрого исчезновения. Можно будет спрятаться даже здесь, в этом тихом с виду доме. Пусть ей придется несколько дней просидеть взаперти в тайной комнате, когда-то показанной ей старым графом, зато ее никто не увидит и не поймает. А уж потом, когда все затихнет, она сумеет вернуться в поместье к сыну.

Решив немедля приготовить все на этот крайний случай, она заботливо предложила кузену:

– Ты так зол, потому что голоден. Я это знаю точно, потому что тоже на голодный желудок зачастую