Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

Глава седьмая

– Тетя! – Марти метнулась к Фелиции и упала перед ней на колени. – Какой ужас! Как ты себя чувствуешь?

Роуэн поклонился и вышел, оставляя женщин наедине.

– Меня вылечил Феррео, спасибо ему, – настоятельница жадно посмотрела на стоявший на столе графин с водой.

Очень хотелось пить, но ужасная слабость не позволяла ей самой дойти до стола. Заметившая это Марти немедленно налила в кружку воды и подала тете. Та выпила, сразу почувствовав себя гораздо лучше.

– Но душа болит, – она подала пустую кружку племяннице, та отнесла ее на стол. – Больше нет того, о ком я грезила долгими бессонными ночами. Знала, что нельзя этого делать, но не могла совладать со своим глупым сердцем.

– Тетя, с сердцем совладать невозможно, – Марти с горечью заметила густую седину на еще недавно золотых кудрях Фелиции. – Может быть, кто-то это и умеет, но я таких людей не знаю.

Настоятельница бездумно смотрела в потолок, видя что-то доступное только ей одной.

– Я сказала Роуэну, что уйду в скит. Как ты на это смотришь?

У племянницы в испуге дрогнуло сердце.

– Решать тебе, тетушка. Хотя от горьких мыслей нигде не скрыться. Здесь ты нужна своему клиру, мне и Беллатору, – она хотела добавить «и Роуэну», но не стала травить тетушкины раны, ведь ясно, кого та предпочитает, – а вот кому будешь нужна в скиту, особенно одиночном? Служить только самой себе – это неправильно. – Мартита запнулась, не зная, как объяснить Фелиции бесполезность ее намерения.

Фелиция положила тонкую руку на нывшую грудь.

– Я умом все это понимаю, но душа болит нестерпимо. Я не могу этого вынести. Лучше умереть.

Повинуясь пришедшему изнутри наитию, Марти положила ладонь на лоб тети. К их изумлению, по ее руке прошла волна золотистого света, заставив замереть и ее, и Фелицию.

– Что это? – настоятельница приподнялась, глядя вокруг уже почти спокойным взглядом. – Мне стало гораздо легче. Сердце уже не рвется на части.

– Думаю, это действие камня Амирель, – прошептала Марти.

– Камня Амирель? – Фелиция в недоумении сдвинула брови. – Ничего не понимаю. У нее есть камень, который она оставила тебе?

Марти быстро пояснила, что это за камень и откуда.

– Я не знаю, как он действует, но, возможно, это знает Амирель, она же королевской крови. Амулет и мне очень помогает, хотя я для него никто.

– Мы не знаем, есть или нет в нас чья-то кровь. Ведь среди наших предков много выходцев из Гармии. Возможно, у тебя такие же права на этот камень, как и у Амирель, – предположила Фелиция.

Но сильная вспышка света, вырвавшаяся из висевшего на шее племянницы амулета, заставила ее признать свою ошибку:

– Нет, похоже, это добрая воля самого камня. Но у амулета, да еще такого сильного, должно быть имя. Ты его не знаешь?

Мартита отрицательно качнула головой.

– Нет, Феррео его не узнал. Если будет время, пороюсь в старинных свитках, возможно, там что-то про него есть. Но вот только появится ли такая возможность, не знаю. Супруг, – она произнесла это слово с запинкой, сильно покраснев, – оставил мне столько поручений, что я не знаю, как справлюсь со всеми. И самое сложное и неприятное – заменить всех придворных, которые получали дармовые синекуры.

Фелиция поднялась с сиденья, ощутимо пошатнувшись. Марти кинулась ей на помощь, но та отстранила ее ласковым движением руки.

– Со мной уже все в порядке, не беспокойся, просто легкая слабость, она скоро пройдет. Но о придворных. Их во дворце осталось не так уж и много благодаря приказу нескио отправляться на границу всем дворянам, кто может держать оружие. Но заменить тех, кто остался, будет сложно, ты права, ведь выбирать практически не из кого. Хотя зачем нужны придворные в такое сложное время? Может быть, проще всех распустить и никого не приглашать?

Марти воодушевленно ее поддержала:

– В самом деле, о чем я только думаю? Будто других хлопот мне мало! К тому же сколько сэкономим денег, отказавшись от мнимых услуг этих дармоедов! Я вот все думаю, для чего королям нужны были придворные, да еще так много?

Фелиция принужденно усмехнулась.

– Ты еще наивная маленькая девочка, моя дорогая! – Марти виновато потупилась. – Королей делает свита.

– Феррео никакая свита не нужна, всем сразу видно, что он – король, – несмело возразила королева.

– Он наособицу, – не стала спорить Фелиция. – Уверена, свита из чопорных придворных его будет просто бесить и скорее всего никаких прихлебателей он подле себя держать не станет. Но сначала нужно дожить до мирных времен. Надеюсь, они все-таки настанут.

Марти взяла в свои ладони безвольные руки тети. Пальцы Фелиции были холодны, как лед. Сердце девушки сочувственно сжалось, но она понимала, что настоятельница не желает выслушивать соболезнования. И в самом деле, Фелиция озабоченно произнесла:

– Граф Контрарио погиб, не оставив наследников. Кто теперь будет следующим графом?

Марти нервно повела плечами.

– Не знаю, тетя. Я не сведуща в родословных наших дворян, и кто будет претендовать на этот титул и состояние, не представляю.

Фелиция горестно вздохнула, но мужественно проговорила:

– Дальней родни у графа много. Особенно по материнской линии, Сордитов. Кстати, самый близкий родственник мужского пола – это твой младший брат. Он же родной племянник Джона.

– Он, как и я, незаконнорожденный, попросту ублюдок, – мрачно напомнила Мартита.

– Брат королевы не может быть ублюдком, малышка, – Фелиция погладила племянницу по склоненной голове. – Уверена, все наши дворяне прочат следующим графом Контрарио Рубена.

Королева отрицательно замахала руками.

– Что ты, тетя! Это будет ужасно! Рубен капризен, недалек и самоуверен. Даже без титула он мнит себя всех выше, а уж став графом будет почитать себя превыше короля. Нет, дворянство ему давать никак нельзя.

Фелиция призадумалась.

– Жаль. Я знала, что мальчик не блещет умом, но что он настолько глуп, не предполагала. Если б не его заносчивость, можно было бы найти для него умного помощника. Но с таким характером он никаких советов не потерпит. Тогда титул уйдет к вовсе дальней родне. Хотя чего мы гадаем? Все это должен решать наш король.

Мартита заметно приободрилась. Ей совершенно не хотелось связываться с высокомерными дворянами. Глубоко внутри сидело внушенное матерью и выпестованное окружающими мерзкое чувство собственной ущербности. Быстро вытравить его и почувствовать себя королевой у нее никак не получалось.

– Конечно, это не мое дело, – с облегчением согласилась она. – Если тебе легче, то я пойду, хотя мне и не хочется тебя оставлять. Увы, очень много дел.

Фелиция чуть заметно выдохнула. Ей хотелось остаться одной, осознать гибель Джона и смириться с ней. Как бы