Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

class="p1">– Не нужно так кручиниться, малышка, – мягко укорил он ее, – раньше или позже наш неумный брат все равно бы попал в подобную переделку. Будем радоваться, что при этой глупой попытке отличиться пострадали только он с Клитом. Могло бы быть и хуже.

Мартита с силой сжала веки, останавливая упрямые слезы.

– Я все понимаю, но все равно тяжело. За последнее время столько утрат. Только смиришься с одной, как тут же настигает следующая. А что впереди? Я стала бояться завтрашнего дня.

Беллатор тяжело сглотнул. Он думал и чувствовал так же. Но он мужчина и ему свой страх показывать невместно.

– Мы живы, значит, надежда есть, – строго произнес он. – Не нужно паниковать. Мы с тобой слишком на виду, чтоб давать волю своим страхам.

– Ты прав. Но иногда так хочется почувствовать себя защищенной и неуязвимой, – с печальным смешком прошептала она. – Хотя это глупые детские мечты. Жизнь тяжелая штука.

В ответ он только вздохнул. Немного помолчав, предложил:

– Пойдем прощаться с братом? Нам нужно побыть возле тела хотя бы час, иначе это посчитают неуважением к его смерти.

Марти отстранилась и выпрямилась, возвращая себе видимость спокойствия.

– Ты прав, идем.

Они вместе прошли в северное крыло на первый этаж, где располагалась дворцовая стража. У покойницкой, где лежали тела погибших, пока за ними не приезжали родственники и не отвозили на кладбища, толпились хмурые мужчины. Завидев королеву с наместником, как один отступили и поклонились.

Беллатор кивнул в ответ и твердо заверил:

– Никто ни в чем вас не обвиняет. Мы с сестрой прекрасно знаем, что Рубен делал только то, что приходило в его вздорную голову. Удержать его было невозможно.

Мужчины дружно выдохнули. Видно было, что им здорово не по себе. Но после дружелюбных слов наместника они распрямили опущенные от мнимой вины плечи.

Брат с сестрой вошли в небольшую комнату. Посредине стояла длинная широкая лавка, на ней под королевским штандартом лежал Рубен. Его бело-зеленоватое лицо было искажено предсмертным страданием. Марти пошатнулась, Беллатор ободряюще сжал ее локоть.

Не замеченный ими поначалу подошел прихрамывающий паренек с повинно опущенной головой.

– Простите, это моя вина, – срывающимся баском произнес он. – Мне нужно было его остановить, но я не смог.

Беллатор строго глянул на него.

– Не думаю, что это смог бы сделать вообще кто-то. К тому же он тебя раза в два здоровее. Как бы ты его остановил? Если б только накинул на него аркан и связал. Но этого он бы тебе не простил.

Клит поежился.

– Наверное. Но мне так жаль…

– Нам всем жаль, – мягко заверила его Мартита. – Но, как бы мы ни старались его остановить, у нас ничего бы не вышло. Он сам искал свою смерть, и он ее нашел. Нельзя быть таким безрассудным и воображать себя бессмертным.

– У нас к тебе огромная просьба. Ты сможешь проводить Рубена в последний путь? – отвлекая его от мрачных мыслей, спросил Беллатор. – Мы с королевой это сделать не сможем, надолго покидать дворец нам нельзя.

Парнишка явственно воспрянул духом.

– Конечно, смогу, – порученное ему важное дело отвлекло от самоедства.

– Тогда иди, передохни, и готовься. Дорога не близкая. Да и везти тело придется в карете, поедете очень медленно, – заботливо проговорила королева.

Поклонившись, тот умчался. Подвинув к последнему одру стоявшие возле стены стулья, Беллатор с Мартитой сели подле мертвого брата. Молча смотрели на затвердевшие черты Рубена. О чем говорить? Все уже было сказано раньше.

Они провели здесь около часа, когда дверь открылась и вошла Фелиция в сопровождении Роуэна. Глядя на покойного племянника, настоятельница скорбно покачала головой.

– Я поеду с ним в поместье и прослежу, чтоб все прошло достойно, – негромко сказала она.

Беллатор нахмурился.

– На дорогах неспокойно, тетя. Лучше бы тебе не ездить. Да ты и сама еще не оправилась.

– Сейчас везде неспокойно, мой дорогой, – губы Фелиции скривились в болезненной гримасе. – И пример тому пожар в моем монастыре. Да и чувствую я себя вполне хорошо, спасибо Феррео и Мартите.

Не найдя, что на это ответить, наместник посмотрел в поисках поддержки на Роуэна. Но тот лишь пообещал:

– Я поеду тоже. И возьму с собой сотню проверенных мужиков. Люди Криса не понадобятся. Но я считаю, что выезжать нужно уже сейчас, пока еще светло. И без того придется ехать всю ночь. Не след оставлять мертвое тело неупокоенным на несколько дней.

Беллатору пришлось уступить.

– Хорошо, делай, как знаешь. Но я очень прошу тебя быть осторожным.

– Очень осторожным, – Марти положила ладонь на болезненно бившееся сердце. – Мне ужасно неспокойно. Не знаю почему, может быть это связано с чем-то другим, но лучше будьте осмотрительными и избегайте опасностей.

Все одновременно посмотрели на юг, вспомнив о Сильвере. Может быть, что-то случилось с ним? Но вслух никто ничего не сказал – зачем призывать беду?

Фелиция принялась читать заупокойную молитву, все поднялись и стояли молча, прощаясь с Рубеном. Потом монахиня закинула лицо мертвеца концом покрывала, скрывая его от грешного мира. Роуэн позвал мужчин, те переложили завернутого в покрывало Рубена в деревянный ящик, в котором перевозили павших к месту последнего успокоения, и понесли на площадь к ожидающей их траурной черной карете. Все медленно отправились следом.

На площади к ним присоединился и Клит. Ящик поставили в специальный отсек кареты, Фелиция села в салон. Клит хотел ехать верхом, как и все сопровождение, но Роуэн, помня, что тот тоже ранен, велел ему составить компанию настоятельнице. Парень безмолвно подчинился, даже не думая протестовать.

Мартита кисло подумала: если б ее младший брат был способен хоть иногда прислушиваться к доводам рассудка, то наверняка был бы жив. Но тогда он бы не был Рубеном.

Кучер звонко щелкнул кнутом, карета тронулась с места. Роуэн со своими людьми разделились – часть поехала впереди, часть сзади, а он сам и еще пятерка зловещих на вид мужиков – с обеих сторон экипажа. Сам Роуэн скакал рядом с дверцей, за которой сидела Фелиция, время от времени кидая на нее обеспокоенные взгляды. Ему было больно от ее страданий.

Беллатор дождался, пока скорбная процессия не покинет площадь, потом обнял сестру за плечи и повел во дворец. Марти только сейчас заметила, как много народа оказалось на площади. Рубена знали многие, но пришли сюда явно не затем, чтоб проводить в последний путь вздорного мальчишку. Королева понимала, что всех одолевает пустое любопытство. Это было неприятно, и она сердито посмотрела вокруг.

К ее изумлению, толпа тут же рассеялась, будто еще пару минут назад не было никакого столпотворения.

– Ловко ты их разогнала одним-единственным взглядом, – Беллатор даже