Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

это выражение можно применять к столь высокой особе, была бы вполне на своем месте.

Два дня до отбытия обоза Марти занималась делами королевского дворца и поисками знающих людей. Это было сложно, среди аристократов никого нужного найти не удалось, среди простого дворянства тоже, но она не отчаивалась, поскольку сэр Ланс смог посоветовать ей во фрейлины трех девушек из купеческих семей, плохо знающих королевский этикет, но вполне достаточно образованных для того, чтоб исполнять секретарские обязанности.

Ранним утром Марти, как обычно, проверила племянника. Убедившись, что все в порядке, осторожно сняла с шеи золотую цепочку с камнем Гарнии и положила ее в узкий футляр красного дерева. Написала записку про то, как этот камень попал к Феррео, опустила ее рядом с камнем и захлопнула крышку. Для безопасности завернула футляр в грубую рогожку, перевязав бечевой.

Чтобы не было возмущений от непредсказуемого амулета, вслух, как человеку, объяснила ему все, что знала про Амирель. Камень молчал, будто самая обычная галька, подобранная где-то на дороге. Это Марти вполне устраивало, и она уже без опасения передала грубовато упакованную коробочку сопровождавшему обоз испытанному в боях сотнику Зонину с наказом отдать ее только в руки Амирель и никому больше.

Чуть заметно пожав плечами, сотник засунул коробку поглубже в карман, явно подумав о взбалмошных девицах, которые в такое жуткое время шлют друг другу смешные подарочки. Поклонившись королеве и заверив Криса, что все будет в порядке, ведь он со своей сотней сопровождает обоз далеко не в первый раз, мужчина отправился вперед на своей чалой лошадке и приказал сотне выстроится в обозный караул.

Марти проводила глазами выезжающие с площади последние телеги с продовольствием и скачущих за ними мелкой рысью стражников. Отчего-то стало отчаянно одиноко, и она зябко повела плечами. Уверив себя, что просто замерзла, вернулась во дворец и принялась за привычные дела.

Позавтракала с Беллатором, заставив перекусить и его. Хотя их трапеза, как и всех остальных обитателей дворца, была скудной, но привередничать никто не думал.

Сердце ныло, голова начала болеть, будто перед грозой, и Марти с трудом удерживала на лице улыбку, разговаривая с людьми. Показывать своей обеспокоенности она не имела права, люди и без того были напряжены в ожидании неминуемой гибели.

После обеда на дворцовой площади раздались громкие крики и Марти, проверяющая запасы постельного белья вместе с вновь принятой кастеляншей, обеспокоенно выглянула из окна. Ей предстала неожиданная картина – на одном коне с Роуэном сидела Фелиция. Он бережно ее обнимал, она же устало прислонилась к его груди. Эта умилительная на первый взгляд картина напугала Мартиту до икоты.

Где же карета? Отчего тете пришлось ехать верхом, да еще рядом с мужчиной? Для монахини это было неприемлемо, значит, случилось что-то чрезвычайное, и взволнованная Марти, подобрав пышные юбки, во всю прыть пустилась вниз по лестнице, рискуя запнуться и упасть.

На площадь она выскочила одновременно с не менее испуганным наместником, и на его вопрос «что случилось», услышала от Роуэна:

– С севера к нам движется огромное войско. Мы опередили его на пару дней. Потому и не брали карету, она бы нас изрядно задержала.

Глава восьмая

Амирель негодующе смотрела на зарешеченные окна. Она живет как в темнице! А все из-за внезапно влюбившегося в нее Тиммиса. После его отъезда она всего-то два дня пожила спокойно, если можно назвать спокойствием жизнь в ожидании рокового нападения. Но Тиммис вернулся, причем с боевым отрядом имгардцев. Чтоб попасть в город, сказал стражникам, что у него срочное дело к Сильверу. Поскольку те не раз его здесь видели и знали, что он принес клятву, беспрепятственно его пропустили.

Ни нескио, ни Сильвер ничего поделать не могли – вреда пришельцы никому не приносили, лишь не давали проходу Амирель. Она даже пожалела, что у нее нет Секундо, с ним она бы себя в обиду не дала. Хотя Секундо после объединения с Тетриусом и Примумом стал Серебром ночи и подчиняется Ферруну, своему законному владельцу.

И почему у нее нет такого же сильного амулета, когда он ей так нужен? Обидно…

Сильвер несколько раз предлагал ей руку и сердце, но ей не хотелось соглашаться под давлением столь нелепых обстоятельств. Это же надо – выйти замуж за одного, чтоб не стать женой другого. Нет, на такую глупость она не пойдет.

Прерывая угнетающие размышления, раздался осторожный стук в дверь. Узнав голос принесшего ей обед слуги нескио, она отодвинула тяжелый засов, быстро взяла поднос со скудной пищей и снова затворила дверь. Ей было и смешно, и досадно. И до чего она дожила? Сидит тут, как запуганный зверек в норке.

Съев все, что было, решила все-таки выйти. Не будет же она всю войну здесь прятаться? Посмотрела на данный ей Сильвером кинжал – камень не светился. Пока все в порядке. Осторожно выглянув в коридор, никого не увидела и, захватив поднос, пошла на кухню. Вежливо поблагодарила за вкусный обед что-то строгающего повара, удостоилась в ответ скептического хмыканья и вышла во двор.

Там тоже было пусто. Недоуменно пожав плечами, направилась на площадь, то и дело сверяясь с камнем кинжала. Тот молчал, и она беспрепятственно добралась до небольшой группки воинов, стоящих возле двух ведунов. Один из них был тот, кто оставался с ними – Старый Вяз, а вторым оказался тот, что уехал с Ферруном. Она не помнила точно его имя, но Вяз, сердито глядевший на своего собрата, возмущенно вопросил:

– И что же ты сделал, Стройный Кипарис?

К ее удивлению, горделивый ведун смущенно уставился в землю, скукожившись и как будто даже став меньше ростом.

– Я метнул в него кинжал…

При этих словах все стоявшие вокруг воины ахнули и одновременно положили руки на рукояти мечей. Амирель вмиг поняла, что ведун пытался убить Ферруна, и редкая для нее ярость захлестнула сердце и затуманила разум. Она решительно подошла и встала перед предателем.

– На колени! – это прозвучало тихо, но решительно.

Мужчина как подрубленный упал, даже не пытаясь сопротивляться. Она бросила осторожный взгляд вокруг, боясь, что на колени попадали и все остальные. Но воины стояли, все так же держась за мечи. Она облегченно выдохнула. Итак, она научилась управлять своей силой?

– Он отбил мой удар и уехал, – принялся жалко оправдываться Кипарис. – Я виноват, но я отправил помогать ему ворона.

– Зачем ты пытался его убить? – Старый Вяз вмиг постарел на несколько лет, его лицо стало изможденным и осунувшимся.

– Я ошибся, – Кипарис еще больше согнулся, втянув голову в плечи. –