Серебро ночи. Примум. Книга 3 - Татьяна Ивановна Герцик

чета наконец поднялась, давая знать об окончании торжества, многие из сидящих за столом почувствовали сущее облегчение.

Феррео быстро увел Марти в ее покои. Закрыв двери на засов, обнял жену и жарко выдохнул:

– Наконец-то мы с тобой одни и не нужно соблюдать никакие надоедливые этикеты!

Он принялся снимать с нее пышный наряд непривычно подрагивающими руками. Марти старалась ему помогать, боясь, что тот ненароком повредит дорогое, к тому же чужое платье. Отбросив его в сторону, Феррео пожаловался:

– Вот ведь как долго пришлось тебя распаковывать, просто как рождественский подарок! Но возня того стоила! – и он прижался к ее точеной шее горячими губами.

Марти почувствовала жар во всем теле. Это было так странно, что она испугалась.

– Ты меня что, боишься? – удивился Феррео, заметив ее бледность.

– Нет, просто смущаюсь, – призналась она и охнула, когда его руки легли ей на грудь.

– Я тоже, – он сконфуженно ухмыльнулся. – Что было в той, прежней жизни, я вспоминаю с трудом, а в этой ты будешь первой. Как-то не до того было. К тому же мне никто не нравился.

– А я нравлюсь? – с трепетом спросила она.

Он с удивлением посмотрел на нее, не понимая, отчего она сомневается.

– Ты мне больше, чем нравишься. Я тебя люблю, и ты мне очень дорога. А я тебе? – он положил руки ей на плечи и требовательно заглянул в глаза.

– Я в тебя влюбилась сразу, но очень, очень боялась, – она зарумянилась от своего откровенного признания. – Ты был такой странный и дикий, своевольный и своенравный. Впрочем, ты и теперь такой, несмотря на то, что стал королем.

Он весело рассмеялся, откинув голову.

– Замечательное признание в любви! Но я не против, все сказанное тобой верно. Я меняюсь, но очень медленно. Видимо по мере того, как возвращается память. Но я и не хочу слишком уж меняться. Тот Феррео, которого я помню, был добрым малым, но очень чопорным, свято выполнявшим все требования своей сложной монаршей жизни. Я так не хочу и не буду. Я стал другим, и жить буду по-другому. И никто мне этого не запретит! – свирепо заверил он неизвестно кого и пылко прижался к ее губам.

Наутро они вышли из покоев Мартиты вместе, проскочили до поворота, где Феррео, не желая видеть никого из бродящей по дворцу любопытствующей прислуги и беженцев, открыл тайный ход, и уже по нему пара добралась до кабинета Беллатора.

Брат ободряюще улыбнулся смущенной сестре и сделал вид, что вовсе даже не тревожился.

На столе был уже накрыт скромный завтрак. Быстро перекусив, Феррео приказал:

– Беллатор, найди кого-нибудь из тех, кто желает с поклонами встречать южаков. Надо проверить, сможет ли камень Гарнии справиться с кознями шаманов.

Наместник вышел отдать распоряжение Крису, а Феррео посадил Марти себе на колени, зарылся лицом в ее волосы и прошептал:

– Если б ты знала, как мне не хочется тебя покидать! Я никогда не знал подобного наслаждения, что ты подарила мне этой ночью.

– Я надеюсь, что у нас будет еще очень много таких ночей, – Марти в самом деле верила в это всей душой. – И еще я уверена, что у тебя все получится.

Феррео внезапно рассмеялся и положил руку ей на живот.

– А я уверен, что все из того, что нам желали вчера, уже получилось! – с изрядной долей хвастовства заявил он, вогнав юную супругу в краску.

Заскрипела дверь, отворяясь, и Марти соскочила, не желая, чтоб их застали в столь фривольной позе. Феррео нехотя ее отпустил, пожав плечами. Он-то ничего предосудительного в этом не видел. В конце концов, они молодожены и им позволены некоторые вольности.

Вошедший Беллатор притворился, что ничего не заметил.

– Сейчас Крис приведет одного из своих сотников. Говорит, что тот тоже прочел подметное письмо и с тех пор ведет себя уж очень странно.

Крис появился через несколько минут. Бросил понимающий взгляд на смущенную девушку, лукаво подмигнул молодому мужу и уже серьезно доложил:

– Вот один из моих людей. С головой у него явно не в порядке. Звать его Спирн, но лучше б его звали дурачком.

Сотник набычился.

– И с чего это? Да я не глупее вас! – он с вызовом глянул на начальника. – И говорю дело!

– И какое же дело ты говоришь? – вкрадчиво спросил у него Беллатор.

– Нам всем нужно сдаться! – Спирн решительно взмахнул рукой. – Тогда нас пощадят и все будет хорошо!

– Ты соображаешь, что мелешь? – не церемонясь, заорал на него Крис. – Добровольно пустить волков в овчарню? Нас тогда всех перережут, только и всего!

– Это неправда! – сотника было не поколебать. – Слово Надират-хана нерушимо!

– Надират-хана? – переспросил король, прикусив губу от напряжения. – Где-то я это имя уже слышал. По-моему, в связи с полным уничтожением нескольких стойбищ имгардцев.

– Так им и надо! – вздернул нос стражник. – Имгардцы это заслужили за нападения на наши земли!

– Я не о них печалюсь, а о таких доверчивых, как ты. Этот хан убил всех, кому обещал безопасность. Неужто ты думаешь, что мы станем исключением? – Феррео нетерпеливо поглядывал на королевскую площадь.

Его беспокоили дела, творившиеся в столице и даже в самом дворце, но для спасения всей страны ему нужно было спешно уезжать.

– Не верю! – патетично провозгласил обманутый сотник. – Такого не может быть!

Феррео кивнул Мартите, приглашая подключиться к убеждению обманутого. Она вышла вперед и по примеру Амирель заглянула в глаза стоявшего перед ней мужчины.

– Поверь, тебя обманывают! – с силой сказала. – Этот Надират-хан откровенный убийца, не щадящий ни женщин, ни детей!

У Спирна остекленели глаза. Не говоря ни слова, он бросился на девушку, занеся для удара пудовый кулак. И тут же из камня Гарнии, висевшего на груди Марти, ему навстречу вылетел ослепительный луч. Он ударил прямо в сердце нападавшего и тот упал, не успев даже моргнуть.

Марти замерла, не в силах вздохнуть. Феррео подскочил к ней, обнял, повернул к себе и прижал к груди.

– Бедняжка моя! Как мне хочется оградить тебя от такого мерзкого зрелища!

Крис спокойно подошел к лежащему и оттянул закрытые веки. Едва увидев закатившиеся глаза, с раздражением вздохнул и утвердил:

– Мертв. Жаль, хороший был воин.

Белладор склонил голову из уважения к смерти.

– Если и все остальные так же будут реагировать на имя этого Надират-хана, то у нас вряд ли что-то получится.

– Я зря его назвала, – всхлипнула Мартита, – этого делать было нельзя.

– Мы не знаем, что нельзя, а что можно, – Феррео утешающе погладил ее по волосам. – Но зато выяснили, что камень тебя защищает.

– Возможно, это единственное, что