Вся Одесса очень велика - Евгений Деменок

Если бы наряду с политической существовала культурная карта Европы, то, убеждены, Одесса была бы на ней достойно обозначена. Ещё бы – гении музыки: С. Рихтер, Д. Ойстрах, Э. Гилельс, гении литературы: И. Бабель, Ю. Олеша, И. Ильф и Е. Петров, гении кинематографа: А. Довженко, С. Эйзенштейн… А вот с представлением живописной школы вроде бы возникают проблемы. Медленно, постепенно в сознание искусствоведов, коллекционеров, самих художников вошло понимание южнорусской школы живописи (К. Костанди, Т. Дворников, Г. Головков, П. Нилус) не как провинциальной веточки общероссийского тогда или украинского теперь искусства, а как яркой, блистательной линии импрессионизма, может быть, до сих пор ещё вполне не оцененной, не открытой…

Но. И вот это «но» представляется очень важным. Одесская школа живописи возникала в борении традиций и авангарда. Традицией – с начала XX века – и стала южнорусская школа. Молодые новаторы учились у Кириака Костанди и искали свои пути в живописи. Ездили в Мюнхен, в Париж, возвращались, чтобы показать соотечественникам, что у искусства есть другие пути развития.

Мемориальная доска К. К. Костанди, ул. Пастера, 46, скульптор Александр Князик, установлена автором

Точкой отсчёта становления художественной жизни Одессы можно считать 1890 год. Именно после создания в 1890-м году Товарищества южнорусских художников и образования в самом конце 1899 года на базе Одесской рисовальной школы Художественного училища Одесса прочно заняла место столицы искусств юга России. Качество художественного образования в Одессе подтверждается одним простым фактом – выпускники, с отличием окончившие ОХУ, могли без экзаменов поступать в Академию художеств в Санкт-Петербурге. А активность участников ТЮРХ позволяла ежегодно, каждую осень открывать очередную периодическую выставку – и это на протяжении двадцати девяти лет, вплоть до 1919 года.

Безусловно, в начале XX века «южнорусские» для своего времени шагнули дальше передвижников. К примеру, Давид Бурлюк в своих воспоминаниях писал, что именно Кириак Костанди привил ему любовь к импрессионистам. Но на этом, к сожалению, развитие этой школы ощутимо замедлилось. В то же время в Европе, и в первую очередь во Франции и Германии, происходил взрыв новаторских поисков. Новые стили и направления в искусстве появлялись чуть ли не ежемесячно. Владимир Маяковский писал об этом в своем стихотворении: «Один сезон наш бог – Ван-Гог, другой сезон – Сезанн».

Разумеется, не только молодые художники, но и ещё недавно консервативная одесская публика хотела нового. И это новое вскоре появилось.

Сначала, в 1896–1902 годах, группа художников (С. Кишинёвский, Я. Бродский, И. Паолини) провели четыре Весенние выставки, альтернативные южнорусским. Затем, в 1908–1911 годах, в Городском музее изящных искусств прошли позитивно воспринятые публикой и критикой четыре выставки журнала «В мире искусств», вводившие одесситов в курс современных течений в российской живописи. Эти выставки подготовили интересующуюся искусством одесскую публику к восприятию нового. И оно не замедлило появиться – на вошедших в историю не только одесского, но российского искусства знаменитых Салонах Владимира Издебского.

На общероссийском (мировом) пространстве конечно же Одесса начала века – это Салоны скульптора В. Издебского, где были показаны впервые в России в одних выставочных залах «бубнововалетцы» и Анри Матисс, одесские художники и Наталья Гончарова с Михаилом Ларионовым. Одесса конечно же – это В. Кандинский, Д. Бурлюк, А. Кручёных, Н. Альтман, В. Татлин… И всё же все они, выставляясь в Одессе, оканчивая здесь художественное училище, не стали художниками Одессы. Для них этот город был только стартовой площадкой.

Когда мы говорим – первый одесский авангард, то чаще всего обращаемся в памяти к Обществу независимых художников.

Бывают в жизни чудеса, верим мы в них или не верим. К таким чудесам следует отнести то, что искусствовед Леся Войскун обнаружила в Израиле детей и внуков коллекционера Якова Перемена. Именно у них хранились картины «Одесских независимых», собранные в 1915–1919 годах меценатом, ученым и одновременно раввином Яковом Переменом.

Амшей Нюренберг. «Шарж на Якова Перемена». Одесса, 1918 г.

Леся Войскун не только нашла эти коллекции, не только приехала в Одессу, чтобы поработать в архивах и библиотеках, в частных коллекциях, но и сделала в 2006 году выставку в Израиле – «Одесские парижане». Статьи появились в Париже и Нью-Йорке, в Москве и конечно же в Одессе. Хотелось тогда показать эту выставку в Украине, прежде всего в Одессе. Велись переговоры с Посольством Израиля в Украине, но не получилось. Сейчас, благодаря создателям Фонда «Украинский авангард», это стало возможным.

В статьях о выставке «Одесские парижане» все израильские искусствоведы были единодушны: коллекция Я. Перемена, а он её показывал широкому зрителю в 1920 и 1922 годах, оказала переломное влияние на художников Израиля, сформировала израильский модернизм…

Вернемся мысленно в Одессу. Мы нередко называем нонконформизм 60-х годов – вторым одесским авангардом. Впервые эту терминологию предложил искусствовед и художник Сергей Князев, переиначив формулу израильтянина Михаила Гробмана – второй московский авангард. А о первом одесском авангарде могли судить по статьям в старых газетах и журналах, каталогам выставок, по пяти-шести подлинникам, сохранившимся в коллекциях нашего города.

Имена Теофила Фраермана, Амшея Нюренберга, Сандро Фазини звучали магически, так как были овеяны воспоминаниями их учеников и друзей. Имя Якова Перемена вообще не произносилось, вроде бы стерлось из памяти. Мало того, что раввин, что сионист, так еще и поддерживал «левое» искусство. Пришло время отдать должное этому незаурядному человеку.

Личность самого Якова Перемена не менее интересна, чем личности художников, чьи работы он коллекционировал, и поэтов, которых он опекал. Недаром один из первопроходцев на земле Израиля, историк Иосиф Клаузнер, с которым Перемен в 1919 году эмигрировал из Одессы в Эрец-Исраэль на знаменитом пароходе «Руслан», говорил, что Якову Перемену больше подошла бы фамилия Феномен – такой разносторонней, важной и успешной была его деятельность. Глубоко интеллигентный, отлично образованный, Яков Перемен последовательно претворял в жизнь свои «идеализмы». Родившись в 1881 году в Житомире в семье раввина, Перемен получил классическое еврейское образование: хедер – ешива – бейт-мидраш и сам стал раввином. Когда семья переехала в Одессу, он продолжил активно заниматься самообразованием. Но одесский воздух, видимо, имеет особое влияние. Очень скоро Перемен входит в интеллектуальную среду сионистского движения.

Яков Перемен.

Яков и Сара Перемен. 1910-е гг.

С юности Перемен был страстным книголюбом. В 1905 году они с женой открыли книжный магазин «Культура» на Преображенской, 41, который служил и библиотекой. Магазин быстро стал одним из центров еврейской интеллигенции города, «собранием мудрецов»: его гостями были писатель Менделе Мойхер-Сфорим, историк Давид Кахана, публицист и редактор И. Х. Равницкий, легендарный поэт Хаим-Нахман Бялик. На той же улице находилось Художественное училище, поэтому не удивительно, что вскоре Перемен познакомился, а потом и сдружился с творческой интеллигенцией города.

Когда в Одессе начало формироваться движение молодых художников, которые не были и не хотели быть похожими на традиционных «южнорусских», Яков Перемен, обладая не только художественным вкусом и чутьём, но и определённой смелостью, последовательно покупал их работы, помогал организовывать выставки, финансово поддерживал художников, сдружился с Нюренбергом, Фраерманом, Маликом. За десять лет он приобрел около двухсот двадцати работ.

Сам Перемен писал: «В начале этого периода у меня в голове родились две идеи для Эрец-Исраэль и их воплощения в реальность: а) библиотека по лингвистике и ивритской культуре; б) художественная галерея еврейских художников в диаспоре и в Эрец-Исраэль. В течение десяти лет и также во время войны и революции я вложил силы и деньги в эти две коллекции».

Ему во многом удалось реализовать обе эти идеи. В декабре 1919 года Яков Абрамович покинул Одессу и перевёз в Палестину собрание картин, большую библиотеку с книгами на нескольких языках и личный архив. Сердцевину художественной коллекции составляли работы одесских модернистов из Общества независимых художников – Михаила Гершенфельда, Амшея Нюренберга, Исаака Малика, Теофила Фраермана, Сигизмунда Олесевича, Израиля Мексина, Сандро Фазини – старшего брата Ильи Ильфа, и других.