Вся Одесса очень велика - Евгений Деменок

Михаил Рашковецкий в статье «Еврейские сны» Иосифа Островского» пишет: «Еврейский цикл» конца 1970-х – начала 1990-х, безусловно, занимает главное место в творчестве И. Островского. Именно в свете работ этого периода предшествующие этапы его творческого пути обретают особый смысл и ценность.

Островский сравнивал воспроизведённые им на холсте образы со снами, с воспоминаниями, всплывающими из такого «далёка», которое не сопоставимо с конкретными временными границами детских впечатлений.

Иосиф Островский. «Козочка» и «Скрипач». 1980-е гг.

Это – «сны-воспоминания» о самом себе, о своей подлинной человеческой сути. Они долгое время «мучили» Островского, не давали ему покоя. Без творческого воплощения таких снов он не мог по-настоящему состояться как художник».

В 1989 году Иосиф Островский с семьёй переезжает в Израиль. В Израиле он про-должает много работать, выставляться, становится главным художником города Сдерота. Но здоровье – основная причина переезда – продолжает ухудшаться. Израильские врачи подарили художнику четыре года жизни. В 1993 году в возрасте 58 лет Иосиф Островский умер.

Александр Ройтбурд – самый, пожалуй, знаменитый сегодня одесский художник, живущий, правда, большей частью в Киеве. Да что одесский – украинский. До недавнего времени проданная на аукционе «Филипс де Пюри» в Лондоне его работа «Гуд бай, Караваджо» держала «ценовую» пальму первенства среди работ украинских мастеров.

Александр Ройтбурд

Александр Анатольевич Ройтбурд родился в 1961 году в Одессе и в 1983-м закончил художественно-графический факультет Одесского педагогического института, где учителем его был знаменитый Валерий Арутюнович Гегамян. В конце 80-х вместе со своими однокурсниками Василием Рябченко и Сергеем Лыковым, а также Еленой Некрасовой он создаёт группу трансавангарда, которая сразу стала заметным явлением в городе. В начале 90-х Александр Ройтбурд с Михаилом Рашковецким создают в Одессе ассоциацию «Новое искусство», деятельность которой в итоге привела к открытию в нашем городе Центра современного искусства Сороса, где художник был председателем Наблюдательного совета. В начале 2000-х он руководит галереей Гельмана в Киеве – самой, пожалуй, заметной в те годы выставочной площадкой в украинской столице. Если ещё добавить, что работы Александра Ройтбурда находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее и в Музее современного искусства (МоМА) в Нью-Йорке, масштаб художника становится понятным.

Сам художник в беседе со мной подчеркнул, что он практически не работает с еврейской «тематикой» как с каноном, потому что любой канон слишком узок. Скорее нужно говорить о еврейской метафизике, мифологии и поэтике в его работах. А уж они присутствуют в творчестве Александра Ройтбурда сполна. Достаточно посмотреть на любимую мной знаменитую его работу 1988 года «Сидящий пророк», которая была отмечена премией Академии художеств СССР и закуплена в коллекцию Одесского художественного музея, что для работы столь молодого художника в те времена было делом невиданным. И в 1990-е, и в 2000-е множество его работ пронизаны этой еврейской поэтикой, я бы даже сказал – еврейским мироощущением. Да и названия говорят сами за себя – например, работа 2010 года «Еврейская невеста Рембрандта». В том же году художник начал серию «Халоймес», самой яркой, на мой взгляд, работой из которой является «Bon Jour, Monsieur Cohen» – она была выставлена в конце года в одесской галерее «ХудПромо». А уже в начале 2011 года начата новая серия «Если в кране нет воды…».

Александр Ройтбурд. «Портрет Ф. М. Достоевского»

«Если в кране нет воды, значит… – улыбается Ройтбурд и продолжает известное одесское четверостишье на свой манер. – …значит, Эрнест Хемингуэй в детстве тоже был еврей. Я решил развить тему ксенофилии. Только не путайте с ксенофобией. Ксенофобия – это страх, а ксенофилия – влечение и любовь». Идея серии – изобразить известных персонажей мировой культуры (и не только) так, как если бы они были евреями. Первым стал Александр Сергеевич Пушкин, за ним последовали Лев Толстой, Фёдор Достоевский, Энди Уорхол, Тарас Шевченко и «Битлз». «Я беру попсовых персонажей, фамилии которых на слуху. Главная фишка – отсутствие среди героев настоящих евреев, а в Одессе среди таковых – большинство известных личностей. К примеру, зачем надевать на того же Жванецкого ермолку, если и так ермолки надеть некуда». В планах – 15 портретов, а там – как пойдёт.

Новые подходы, новые приёмы, новая эстетика – и старые, как мир, тематика и мироощущение.

Александр Ройтбурд. «Портрет А.С. Пушкина»

Этими шестью именами отнюдь не исчерпывается перечень одесских художников, в чьём творчестве присутствует еврейская тематика. Можно вспомнить ещё Иосифа Константиновского (Жозефа Констана), родившегося в семье одесситов в Яффо, окончившего Одесскую рисовальную школу и продолжившего образование в Париже, друга Амшея Нюренберга, вместе с которым в первые дни после прихода в Одессу большевиков он вошёл в состав бригады революционных художников, в которой вместе с ними участвовали Максимилиан Волошин, Александра Экстер, Сандро Фазини… Отец и брат Иосифа погибли во время погрома в Елисаветграде в 1919 году. Это настолько повлияло на художника, что в том же году на пароходе «Руслан» он уплывает в Эрец-Исраэль и уже никогда не вернётся в Советскую Россию. Константиновский после 1923 года жил в Париже и под псевдонимом Мишель Матвеев написал несколько широко известных книг, главная из которых – роман «Загнанные» (1933), переведённый на шесть языков, где речь идёт о жертвах погрома и дальнейшей судьбе уцелевших после него.

Другой одессит – Ефим Ладыженский, много лет проживший в Москве, а потом эмигрировавший в Израиль, создал цикл иллюстраций к произведениям Исаака Бабеля, в том числе иллюстрации к «Конармии». Книга с его иллюстрациями, издана по инициативе Всемирного клуба одесситов в Одессе. В 60-е годы Ладыженский создал цикл произведений «Одесса моего детства», среди которых множество иллюстраций к жизни тогдашней «еврейской» Одессы.

Давид Тихолуз. Автопортрет. Коллекция автора

Отчётливо пронизаны еврейской поэтикой, еврейским мироощущением произведения работающих сейчас в нашем городе Моисея Черешни и Юрия Зильберберга. В конце 2010 ушёл из жизни Давид Тихолуз, подписывавший свои картины так: «Давид Тихолуз. Одессит, художник, еврей». Долгие годы он не был известен широкой публике, и выставки его работ, прошедшие во Всемирном клубе одесситов и затем в Одесском музее западного и восточного искусства, стали одним из самых ярких открытий последних лет.

Традиция «еврейской» живописи в Одессе жива. Традиция продолжается.

Французская палитра одесских независимых

(Совместно с Евгением Голубовским)

[8]

Если бы нас спросили, кто за последнее десятилетие внёс наибольший вклад в понимание процесса становления искусства в Одессе, мы без сомнения назвали бы двух израильтян – Якова Перемена и Лесю Войскун. Яков Перемен умер, не дождавшись этой благодарной памяти, но у нас есть возможность установить мемориальную доску на Преображенской, 41, где он открыл магазин «Культура»; а плодотворно работающая искусствовед Леся Войскун вполне достойна звания «Почетный одессит».

Древние утверждали, что книги имеют свою судьбу. Картины, коллекции также. Не всегда благоприятную, но… бывают чудеса.

22 апреля 2010 года треть коллекции Якова Перемена (86 работ, среди которых лучшие картины Т. Фраермана, А. Нюренберга, С. Фазини и др.) была выставлена на продажу на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке. Три украинских коллекционера – Андрей Адамовский, Александр Сусленский и Борис Фуксман, основатели Фонда «Украинский авангард», – купили эту коллекцию «одесских парижан», выпустили серьезный, добротный каталог.

В это же время одесский искусствовед, библиограф Ольга Барковская завершила монографическое издание, посвященное Обществу независимых художников Одессы (ОНХ).

Коллекция работ одесских независимых была показана сначала в Нью-Йорке – в феврале 2012-го, затем в Киеве (с 30 октября по 12 декабря 2013 года) и наконец, на родине, в Одессе. Выставка под названием «Они вернулись!» прошла с 31 августа по 28 сентября 2014 года и стала для Одессы маленькой сенсацией. Так, вопреки существовавшему более семидесяти лет тоталитарному режиму, который сделал всё возможное для того, чтобы искоренить любые воспоминания о художественном авангарде, возникнут реальные очертания Одесской Атлантиды, выявятся истоки, из которых черпали вдохновение и художники Израиля, приходившие в дом Якова Перемена, и художники Одессы, учившиеся у Михаила Гершенфельда, Теофила Фраермана, Амшея Нюренберга.