Рука Оберона - Роджер Желязны

— Конечно, — сказал он, улыбаясь. — Я всегда очень любил Фиону. Она явно самая очаровательная, самая воспитанная из всех нас. Жаль, что Папа, как тебе известно, всегда был решительно против браков между братьями и сестрами. Меня очень беспокоило, что мы так долго оставались соперниками. Хотя после смерти Блейса, твоего заключения, коронации Эрика во многом все вернулось на круги своя. Фиона приняла поражение блистательно — вот и все. Очевидно, она была так же напугана возвращением Брэнда, как и я.

— Брэнд излагал по-иному, — сказал я, — но, конечно, ничего другого ему не оставалось. Только одно: он заявляет, что Блейс еще жив, что он выследил Блейса по Козырю и знает, что тот находится где-то в Тени, муштруя еще одну армию для нового удара по Янтарю.

— Полагаю, что это вполне возможно, — сказал Джулиэн. — Но и мы подготовились более чем достаточно, разве нет?

— Еще Брэнд заявляет, что этот удар будет отвлекающим маневром, — продолжал я, — а настоящая атака придет прямиком из Дворов Хаоса по черной дороге. Он говорит, что Фиона уже там и готовит путь.

Джулиэн нахмурился.

— Надеюсь, он просто лжет, — сказал он. — Мне было бы неприятно видеть, что их группировка реанимировалась и вновь в контрфронте, да еще с подмогой из тьмы. И мне было бы неприятно убедиться, что тут замешана Фиона.

— Брэнд заявляет, что сам он в стороне от дел, что понял ошибочность такого пути… и тому подобные крики покаяния.

— Ха! Я скорее поверю той бестии, которую только что прирезал, чем Брэнду на слово. Надеюсь, у тебя хватило здравого смысла поместить его под хороший замок… хотя все это может оказаться без толку, если силы к нему вернулись.

— Но какую игру он затеет сейчас?

— Либо он оживил старый триумвират — мысль, которая мне вовсе не нравится, — либо у него есть собственный новый план. Но, попомни мои слова, план у него есть. Он никогда не довольствовался ролью зрителя. Он всегда интриговал. Держу пари, он строит замыслы даже во сне.

— Наверное, ты прав, — сказал я. — Видишь ли, у нас случилось еще одно событие — к добру или не к добру, не могу сказать. Я только что подрался с Джерардом. Он думает, что я учинил над Брэндом нечто нехорошее. Что вовсе не так, но я не в состоянии доказать невиновность. Джерард не так давно посетил апартаменты Брэнда. Говорит, что там все разворочено, тут и там пятна крови, а Брэнд исчез. Я не знаю, как это понимать.

— И я не понимаю. Но очень надеюсь, что на этот раз кто-то исправно выполнил свою работу.

— Боги, — сказал я, — как все запутано. Ну почему я не знал об этом раньше?

— Не было подходящего случая рассказать тебе, — сказал Джулиэн, — до этого раза. Ни когда ты был узником и был в пределах досягаемости, ни после того как ты надолго исчез. Когда ты вернулся с войсками и новым оружием, я не был уверен в твоих намерениях. Затем все словно закипело, и вернулся Брэнд. Стало слишком поздно. Мне пришлось убираться, чтобы спасти свою шкуру. Здесь, в Ардене, я силен. Здесь я могу отразить все, чем он сможет швырнуть в меня. Я довел мощь патрулей до армейских соединений и стал ждать вестей о смерти Брэнда. Я хотел спросить у кого-нибудь из вас, ошивается ли он еще по тропинке жизни. Но я не сумел решить — у кого; я полагал: если он умер, меня сразу заподозрят. Хотя получи я известие и гласи оно, что Брэнд еще жив, то сразу попробовал бы убить его самостоятельно. А теперь такое… состояние дел… Что ты теперь собираешься делать, Корвин?

— Я отбываю, чтобы забрать Талисман Закона из того укромного места в Тени, где я его спрятал. Есть возможность использовать его для уничтожения черной дороги. Я намерен попробовать.

— Как это можно сделать?

— Слишком длинная история, в то время как мне в голову пришла жуткая мысль.

— Какая?

— Брэнд хочет Талисман. Он расспрашивал о нем, а сейчас… Эта его способность обнаруживать и доставать что-то из Тени. Насколько она сильна?

Джулиэн посмотрел задумчиво.

— Едва ли он всеведущ, если ты об этом. В Тени можно найти что пожелаешь и нормальным способом, как мы обычно и поступаем, — путешествуя по ней. Если верить Фионе, Брэнд сейчас как раз должен топать пешком. Следовательно, он вызывает именно некий предмет, а не конкретный объект. Кроме того, Талисман — из того, что Эрик успел рассказать, — очень странная вещь. Думаю, Брэнду придется сходить за ним лично, раз уж он выяснил, где тот находится.

— Тогда я должен отправиться в «адскую скачку». И в ней мне придется обойти его.

— Я вижу, ты едешь на Буме, — заметил Джулиэн. — Это хороший жеребец, крепкий парень. Побывал во многих «адских скачках».

— Рад слышать, — сказал я. — А что ты собираешься теперь делать?

— Свяжусь с кем-нибудь в Янтаре и подготовлюсь к разговору о том, о чем у нас не было случая поговорить… с Бенедиктом, вероятно.

— Бесполезно, — сказал я. — Тебе до него не дотянуться. Он ушел ко Дворам Хаоса. Попробуй вызвать Джерарда и, раз уж ты взялся за дело, убеди его, что я честный человек.

— Рыжеголовые — единственные волшебники в нашей семье, но я попробую… Ты сказал «Дворы Хаоса»?

— Да, но опять же: время — деньги.

— Конечно. Давай, езжай. Поговорим позже, на досуге… я верю.

Джулиэн пожал мне руку. Я глянул на мантикору, на собак, кружком сидящих вокруг нее.

— Спасибо, Джулиэн. Я… Тебя трудно понять.

— Да не очень. Думаю, что Корвин, которого я ненавидел, умер несколько веков назад. Теперь скачи, парень! Если Брэнд покажется поблизости, я приколочу его шкуру к дереву!

Как только я сел в седло, Джулиэн выкрикнул приказ собакам, и они набросились на тушу мантикоры, лакая кровь и отхватывая огромные куски и лоскутья плоти. Проезжая мимо странного, крупного, похожего на человеческое, лица, я увидел, что глаза еще открыты, хотя и потускнели. Они были голубыми, и смерть не отняла у них некой сверхъестественной наивности. Либо это так, либо взгляд этот стал последним даром смерти — бессмысленный штришок умирающей иронии, если желаете.

Я вывел Бума обратно на тропу и ринулся в «адскую скачку».

X

Тихим шагом по тропе, облака, затемняющие небо, ржание Бума в воспоминаниях или предчувствии скорого будущего… Поворот налево, и вверх… Земля бурая, желтая, бурая вновь… Деревья укорачиваются, становятся реже… Трава между ними покачивается в прохладном и усиливающемся ветерке… Быстрый проблеск в небе… Раскат грома стряхивает дождевые капли…

Теперь круче и каменистее… Ветер дергает меня за плащ… Вверх… Вверх, туда, где скалы подернуты серебряными нитями, а деревья обрамляют их контуры…