Рука Оберона - Роджер Желязны

Вернулся к дороге. Ни одной машины в поле зрения. Я пересек дорогу и вышел к дальнему концу подъездной дорожки, пройдя позади трейлера. Единственный свет в доме горел в гостиной, далеко справа. Я зашел за угол дома к заднему двору.

Когда я достиг патио, то приостановился, оглядываясь вокруг. Что-то было не так.

Задний двор изменился. Исчезла пара прогнивших садовых кресел, что были прислонены к развалившейся клетке для цыплят, которую я так и не удосужился разобрать. Цыплячья клетка, впрочем, тоже исчезла. В последний раз, когда я побывал здесь, все было на месте. Все сухие ветки, которые всегда были разбросаны вокруг, — как и масса подгнивших, которые давным-давно я свалил в кучу, чтобы порубить на дрова, — тоже пропали.

Не хватало и кучи компоста.

Я подошел к месту, где она когда-то была. Все, что там осталось, — это неправильной формы пятно, обрисовывающее границы бывшей кучи.

После настройки на Талисман я знал, что могу почувствовать его присутствие. Я на мгновение закрыл глаза и попытался это сделать.

Ничего.

Я опять огляделся, осматриваясь внимательнее, но не было нигде желанного, выдающего Талисман блеска. Нельзя сказать, что я и в самом деле ожидал что-нибудь увидеть, раз уж не смог ощутить его присутствие.

В освещенной комнате занавесок не было. Изучив дом, я увидел, что ни в одном из окон не было ни занавесок, ни портьер, ни жалюзи, ни штор. Следовательно…

Я зашел за другой угол дома. Приблизившись к первому из освещенных окон, я быстро заглянул внутрь. Ветошь покрывала большую часть пола. Человек в кепке и спецовке красил дальнюю стену.

Конечно.

Я просил Билла продать дом. Необходимые бумаги я подписал, оказавшись пациентом местной больницы после того, как меня пырнули ножом и я спроецировался в свой старый дом — вероятно, в результате воздействия Талисмана. По местному времени это было несколько недель тому назад, в пересчете янтарного времени к земному в соотношении приблизительно два с половиной к одному и с поправкой на те восемь дней — во что обошлись моему янтарному времени Дворы Хаоса. Билл, конечно, действовал по моей просьбе. Но участок, заброшенный в течение стольких лет, разоренный, оказался в плохом состоянии… Дому требовались пара новых оконных стекол, немного работы по перестилке кровли, новые водосточные желоба, покраска, очистка песком, полировка. И хлама тут было до беса, таскать не перетаскать, как снаружи, так и внутри…

Я повернулся и пошел прочь по склону к дороге, вспоминая свой прежний безумный путь — в полубреду, на руках и коленях, кровь течет из раны в боку. Той ночью было куда холоднее, и на земле лежал снег, да и в воздухе его тоже хватало. Я прошел мимо того валуна, где сидел, пытаясь посигналить машинам наволочкой. Память была слегка подзатушевана, но я все-таки припомнил машины, что проехали мимо.

Я пересек дорогу, вышел через поле к деревьям. Отвязав Бума, сел в седло.

— Надо еще кое-куда съездить, — сказал я ему. — На этот раз совсем недалеко.

Мы вернулись к дороге и двинулись по ней, проехав мимо моего дома. Если б я не дал Биллу команду на продажу участка, куча компоста по-прежнему была бы на месте, по-прежнему на месте был бы Талисман. Я бы уже двигался обратно в Янтарь с висящим на шее камнем, отсвечивающим красным, готовый опробовать то, что было необходимо. А сейчас… сейчас мне придется поехать на поиски Талисмана, и я чувствую, что время вновь начинает поджимать. По меньшей мере здесь у меня был нужный градиент скорости течения времени по отношению к Янтарю. Я прицокнул на Бума и дернул поводья. Даже при таком раскладе нет смысла время терять.

Полчаса, и я — в городе, скачу по тихой улице в жилом районе, и вокруг меня теснятся дома. На участке Билла горели огни. Я свернул на подъездную дорожку. Бума я оставил на заднем дворе.

На стук открыла Элис, мгновение глазела на меня, затем сказала:

— Бог мой! Карл!

Минутой позже я сидел в гостиной рядом с Биллом, с выпивкой, заботливо поставленной на стол по правую руку. Элис ушла на кухню, допустив ошибку — спросив меня, не хочу ли я чего-нибудь перекусить.

Разжигая трубку, Билл изучал меня.

— Твои способы прихода и исчезновения становятся все более живописными, — сказал он.

Я улыбнулся.

— Выгода — это все, — сказал я.

— Та медсестра в больнице… едва ли кто-нибудь поверил ее рассказу.

— Едва ли кто-нибудь?

— Меньшинство, о котором я упоминаю, это, конечно, я сам.

— И что это за рассказ?

— Она заявила, что ты вышел в центр комнаты, принял плоский двумерный облик и просто истаял, как старый окурок — кем ты, собственно, и являешься! — в обрамлении радуг.

— Радужный эффект может вызываться глаукомой.[24] Ей следует показаться врачу.

— Она это сделала, — сказал он. — И ничего.

— О-о. Так плохо. Следующее, что приходит на ум, — что-нибудь нервно-психическое.

— Кончай, Карл. С ней полный порядок. Тебе-то это известно.

Я улыбнулся и хлебнул напитка.

— А ты, — сказал Билл, — ты похож на одну игральную карту, по поводу которой я как-то высказывался. И даже укомплектован мечом. Что происходит, Карл?

— Путаница продолжается, — сказал я. — Даже больше, чем когда мы встречались в последний раз.

— Что означает: ты по-прежнему не можешь дать объяснений?

Я покачал головой.

— Когда все завершится, считай, что ты выиграл полностью оплаченный тур на мою родину, — сказал я, — если к тому времени у меня еще будет родина. А сейчас время подпирает.

— Что я могу сделать, чем помочь тебе?

— Информацией, пожалуй. Мой старый дом. Кто тот парень, кому ты всучил тот участок?

— Эд Уэллен. Местный подрядчик. Ты его знаешь, по-моему. Не он ли устанавливал у тебя душ или что-то вроде того?

— Да, да, он… Помню.

— Он чуть-чуть расширил дело. Купил немного тяжелого оборудования. Теперь на него работает несколько ребят. Я помогал ему с регистрацией предприятия.

— Ты знаешь, кого он поставил работать на моем участке… сейчас?

— С места в карьер — нет. Но я могу выяснить это за минуту. — Билл протянул руку и положил ладонь на телефон, стоящий у края стола. — Звонить?

— Да, — сказал я, — но тут есть еще кое-что. Есть только одна вещь, в которой я реально заинтересован. На заднем дворе была куча компоста. Она была там, когда я заходил туда в последний раз. Теперь она исчезла. Мне необходимо выяснить, что с ней случилось.

Билл наклонил голову набок и оскалил зубы над трубкой.

— Ты серьезно? — наконец сказал он.