Предать нельзя Любить (СИ) - Лина Коваль

магазинам, а еще навестила Надежду Георгиевну, воспитателя.

Женщина сразу углядела изменения во мне и очень обрадовалась, что мы с Темой расстались. Она всегда говорила, что отношения с ним — это мой персональный «чемодан без ручки, который и выкинуть жалко, и тащить тяжело».

На сцене появляются музыканты из команды Джони, и я полностью погружаюсь в происходящее перед глазами. Сначала просто слушаю, наслаждаюсь голосом певца, а потом начинаю подпевать.

Сперва шепотом, разминая голосовые связки, а дальше все отчетливее. Кайфую.

«Я гашу свет на балконе,

Всюду забытые лица.

Ты мою душу не тронешь,

Моя душа словно птица.»

— Ого, — присвистывает Арсений. — Почему я никогда не слышал, как ты поешь?!

— Не знаю, — улыбаясь.

Ты вообще многого про меня не слышал, — думаю про себя. Спина привычно обсыпается трусливыми, колючими мурашками.

— Занималась где-то? — продолжает допытываться Арс. — Звучит профессионально.

Конечно, почти четыре года работы в караоке, — усмехаюсь про себя. Стёпа мне все телефоны оборвал с месяц назад, но я наотрез отказалась выходить на работу.

— Может, поедем? — Арсений располагает руку на моем бедре и поглаживает ажурную резинку. — Пожалуйста. Я переоценил собственные силы. Хочу уже остаться с тобой наедине.

Смотрю светло-синие глаза и снова пропадаю. Раз за разом одно и то же.

— Хорошо, — киваю и отвечаю на поцелуй. Все равно я не могу сосредоточиться.

Внутренности полыхают от предвкушения будущей ночи.

Наша близость всегда разная. Иногда Долинский нежен, порой настойчив и аморален, но неизменно, в любой ситуации, абсолютно и бескомпромиссно обходителен и вежлив.

По пути в гардероб, иногда стопорясь и страстно при этом целуясь, встречаем нашего клиента — Руслана Тимуровича, и ту девушку, с которой познакомилась в баре.

До машины добегаем практически наперегонки, а пока едем к Арсению, обмениваемся горячими взглядами. Его рука забирается под платье все дальше и дальше, практически граничит с бельём.

Как только дверь квартиры за нами захлопывается, попадаю в плен настырных, сильных рук.

Скидываем с друг друга верхнюю одежду. В какой-то агонии освобождаемся от обуви.

Арс хватает меня за талию и резко разворачивает к стене, подцепляет подол платья, снимает его и практически рычит:

— Пздц, Ари. Вот это вид.

Ягодицы и кожу на спине пощипывает, когда он отклоняется чуть дальше, чтобы получше разглядеть кружевной пояс для чулок, полупрозрачные черные стринги и такой же лиф.

Поверить не могу, что я напялила на себя всё это непотребство. Щеки заливаются стыдливым румянцем, на который я тут же забиваю.

Краем глаза слежу, как Арсений поспешно сбрасывает свитер на пол и совершает шаг ко мне. Кончиками пальцев оглаживает мягкую ткань на талии и ведет ниже, спускается к внутренней стороне бедра. Инстинктивно сжимаю ноги, замыкая его руку. Чувствую влажный поцелуй на коже.

— Ничего совершеннее в жизни не видел, милая, — признается откровенно. — Спасибо.

Слышу, как не переставая поглаживает между ног, собирает мою влагу пальцами. Расстегивает ремень и молнию на брюках.

Пара секунд и я ощущаю приятное натяжение внутри.

Не сдерживаясь, стону в согнутый локоть.

— Хочешь меня? — спрашивает, расцеловывая обнаженное плечо и осторожно скидывает зубами тоненькую лямку от лифа.

— Да — а, — на выдохе выпаливаю. Дрожу как ненормальная.

Внутри все дребезжит от возбуждения.

Арс совершает резкий толчок, одновременно с тем, как захватывает широкой ладонью мою слишком хрупкую для неё шею.

Доверчиво расслабляюсь и пошло прогибаюсь в пояснице, раздвигая ноги шире.

С ним всегда так. Ничего не боюсь и расслабляюсь молниеносно.

Подцепив мой плоский животик второй рукой, снова натягивает мое тело на каменный член до упора.

— Боже, — всхлипываю в начинающейся агонии. — Ещё — ё, Арс. Пожалуйста.

— Будет тебе еще, — наклоняется и целует спину вдоль линии позвоночника.

Привстаю на носочки, чтобы ощущать близость отчетливее и острее. Хотя куда больше?

Арс совершает третий размеренный толчок, чуть меняя угол проникновения так, что попадает ровно в ту точку, из которой словно искры высекаются.

Входит ещё и ещё. Не жалея. Без лишнего пиетета и благородства.

Всё так остро и наживую, что я пищу от удовольствия, которое он впрыскивает мне в кровь с каждым новым ударом узких бедер.

Мои ноги вибрируют, но Арсений так крепко держит, ни на секунду не даёт сомневаться в его силе и превосходстве надо мной.

Никогда бы не подумала, что буду с восторгом ошеломленно кончать у стены в прихожей, но когда это случается, я, кажется, самый счастливый человек на свете. Вспышка. Озарение. Тело сотрясается в экстазе.

Перед глазами всё расползается и двоится, я не останавливаясь жадно кусаю собственные губы. Шлепки его паха о мои бедра звучат все разборчивее, а дыхание за спиной всё увесистей. Спустя пару движений оно совершенно срывается и Долинский обильно заливает спермой мои ягодицы, запечатанные в кружево.

— Ох, малыш, — дёргаюсь когда он разворачивает моё тело и близко прижимается.

Оба приходим в себя, поглощая эмоции и эйфорию друг друга. Стопроцентно, я испытываю второй оргазм подряд, когда слышу, как он шепчет мне на ухо:

— Переезжай ко мне. Больше так не могу. Влюбился в тебя по уши, Ари.

Глава 28. Арина

Пытаюсь вникнуть в смысл судебного процесса. Это сложно, потому что параллельно я разглядываю любимый затылок и воротник белой рубашки, выглядывающей из-под пиджака. Хочется протянуть руку и взъерошить короткие светлые волосы, но я держусь до последнего.

Вместо этого вспоминаю о насущной проблеме и осторожно достаю из сумки телефон. В поиск вбиваю запрос «как погладить рубашку?». Никогда бы не подумала, что это дико сложно, но Арсений Рудольфович забраковал мой «утюжий» талант. Видите ли, на ткани остаются заломы.

Я полчаса корпела над его сорочкой с утра, а он вышвырнул её в стирку и сказал что-то вроде: «Ничего страшного, малыш. Зато ты красивая».

Это как вообще?!

Выключив громкость, десять минут вникаю в обучающее видео и решаю вечером ещё раз потренироваться.

— Я отменяю исковые требования, — произносит муж нашей доверительницы, и я с удивлением прячу телефон обратно. Мужчина коротко смотрит на жену и отворачивается, так и не задержав взгляд. Словно глазеть на неё ему физически невыносимо.

— Я правильно понимаю, что вы решили принять все условия вашей супруги и договориться в досудебном порядке? — сдвинув на нос очки, спрашивает судья. Женщина лет пятидесяти на вид.

— Да, — раздаётся глухой голос.

Сразу после этого в зале слышен шёпот и возмущение адвоката мужчины.

Я же радуюсь такому необычному окончанию заседания.

Знаю, что в этой паре было много проблем, и искренне счастлива, потому как договориться в период буйства отрицательных эмоций — самое сложное, и