В поисках прошлогоднего снега - Светлана Мосова

А Набоков любил бабочек, это тоже все знают. Он протыкал их иглой, а потом любовался. Такая любовь. (Иногда Саша думала, что она, не любя бабочек и не протыкая их за это иглой, любит их больше, чем Набоков.)

Теперь же, рядом с Таней, Андрей был похож на счастливого человека.

Саша так и сказала ему:

– Андрюша, ты похож на счастливого человека.

А Таня была похожа на утренний цветок. Приветливый и нежный. И всем было понятно, почему Андрей любит Таню. А вот почему Андрей любил Майю – оставалось тайной.

– Поиграем? – сказала гостям маленькая девочка по имени Петрулька. – Камень, ножницы, бумага – раз, два, три!

– Это такая глупая игра, – объяснила Саша.

– Почему глупая? – удивилась Петрулька.

– Извини, – спохватилась Саша.

Гости целый вечер не сводили глаз с Петрульки – так она им нравилась. И Саша сказала Андрею:

– Когда у тебя родится своя Петрулька, ты наконец познаешь самую большую любовь. Ты будешь любить ее больше всех на свете – больше себя, больше Майи и даже больше Тани.

Андрей удивился: он прочел очень много книг о любви (потому что все книги, в конце концов, именно о любви), он прослушал очень много музыки на эту же тему, повидал много картин – все о том же, городов, женщин, встретил наконец Таню… И вот выясняется, что есть еще что-то большее. Новость. Может, даже и хорошая – Андрей думал над этим.

Расставаясь, хозяева дарили гостям подарки. И это выглядело так аппетитно, что Петрульке захотелось тоже отведать, вкусить, так сказать, общей радости, отраженного счастья (самого счастливого счастья на свете!) и что-то подарить.

Но что? Вот в чем вопрос. И Петрулька увидела ножницы. Шикарная вещь! Это как раз то, что обрадует гостей. По крайней мере, Петрульку бы обрадовало. Потому что ей даже трогать их не дозволялось, а хотелось.

И Петрулька молча, торжественно преподнесла Андрею ножницы.

– Что это? – спросил Андрей.

– Видимо, подарок, – смеясь, объяснила Саша.

Андрей удивился, в дверях попытался вернуть Саше ножницы.

– Ты что? – зашептала Саша. – Увидит!.. Нельзя: подарок!

– А что с ними делать?.. – недоумевал Андрей.

– Ну что делают с ножницами!.. Режь что-нибудь!.. камень, ножницы, бумага!..

На улице Андрей поглядел на подарок, поглядел на Таню…

Таня пожала плечами:

– Ну положи их пока в кейс…

А потом были сборы, отъезды… На глаза опять попались ножницы.

– А что с ножницами-то делать? – опять спросил Андрей.

– Ну я не знаю… ну положи их пока в чемодан…

– А зачем?..

– Ну брось…

– Подарок ребенка?

Нет, бросить подарок ребенка было Андрею не по силам. С другой стороны, не везти же их в центр Европы!.. Глупо.

И он повез. В конце концов, ножницы были легкие – выбросить их было бы тяжелей.

Ножницы напоминали о Петрульке. Петрулька – о любви, которая больше всех на свете. И однажды они завели собственную Петрульку…

И он действительно любил ее – больше всех книг, больше себя, больше Майи и даже больше Тани.

А Саше, которая никогда не знала, где в данную минуту находятся в ее квартире оставшиеся четыре пары ножниц (как и все остальные вещи), доставляла удовольствие мысль, что она точно знает, где лежат пятые ножницы.

А у Саши жила баночка с кремом. Баночка здесь ни при чем, но пусть будет. Совершенно бесполезная баночка, подаренная ей пятилетним мальчиком Захаром.

Этот мальчик Захар уже говорит басом, и Саша мечтает, чтобы он женился на Петрульке.

– Женишься на Петрульке, когда она вырастет? – спрашивала Саша. – Я тебя в детстве любила, подарки дарила…

– Тогда женюсь, раз так, – отвечал бас. – Но я тебе тоже подарки дарил.

Это да. Крем, в частности. Дорогой, французский. Взятый без спросу у матери и от всей души подаренный Саше. За любовь. За машинку, купленную Сашей ко дню рождения.

Саша тогда растрогалась, конечно. Но крем был Иркин. Неудобно.

– Возьми обратно, – прошептала она подруге.

– С ума сошла?! – с досадой сказала Ирка (немного жаль было крема). – А вдруг он увидит потом?! Что я ему скажу?

«Крем для жирной кожи», – прочла Саша.

– Возьми, – настаивала она. – Мне он не подходит.

– Это подарок.

– Но что мне делать с ним?

– Да что хочешь, вот навязалась.

С тех пор эта баночка с кремом повидала много городов и весей и стоит на полке, пережив саму себя: срок годности крема давно истек.

– Да выброси ее, в конце концов!.. – говорил Сева. – Соверши поступок.

И Саша решалась. Она бросала крем в мусорный пакет, несла пакет к мусорным бакам, бросала… предварительно вытащив баночку. Шла домой, отмывала, вытирала, ставила на полку.

А, пусть валяется – мешает, что ли. Залог счастья Петрульки. Вещественное доказательство. Улика любви.

– В нашем доме ничего не выбрасывается! – ядовито говорил Сева, разгребая хлам.

Это точно. Потому что Саша по опыту знала: стоит сегодня выбросить какую-нибудь ненужную вещь, как назавтра выясняется, что она позарез нужна. Что сглупил и лишился самой нужной вещи на свете. В то время как другие оставшиеся предметы быта и бытия не нужны точно и тем не менее живут себе и горя не знают, мозоля глаз и трепля нервы.

Например, это китайское бра из рисовой бумаги. В виде игривого розана. Совершенно ненужная вещь – она преследует Сашу всю жизнь. Отделаться от нее было невозможно – Саша пыталась. Она теряла розан, забывала на старых квартирах – тщетно: какой-нибудь расстаравшийся дурак доставлял его Саше в целости и сохранности – вот, вы забыли… Большое спасибо.

А ведь столько ценных вещей почило, кануло в Лету, провалилось сквозь землю! – а этот розан бессмертен.

Дело в том, что это был не совсем Сашин розан… это был чужой розан. Живший у Саши исключительно для того, чтобы ее мучить.

Куплен он был для Киры Ивановны, бывшей свекрови Саши, к светлому дню 8 Марта: Кира Ивановна обожала бра, светильники, свечи – все горело в ее доме, светилось, как победа света над тьмой.

О, Кира Ивановна!.. Коварна, опасна, неотразима!.. Вечная челка, высокие каблуки, вечно в движении! – клетки делятся прямо на глазах. Как у растущего организма.

Саше нравилась Кира Ивановна. Кире Ивановне нравилась Саша. Но между ними стоял Гарик. А Гарику нравились обе женщины, похожие друг на друга, – и это было фатально.

В общем, Саша приготовилась дарить свекрови розан. Кира Ивановна приготовила невестке камень… два камня: один, аметист, стоял на полке, другой, булыжник, был за пазухой.

Саша вручила Кире Ивановне розан, Кира Ивановна вручила