Судьба и воля - Лев Клиот

– Хочу попробовать ее на ходу, может быть, куплю.

Борис ждал подходящей погоды. И когда на следующий день море представляло из себя ровную бирюзовую гладь, пригласил Сержа прокатиться по привычному маршруту. Тот, решив, что помогает Борису протестировать новый катер, сделал несколько кругов, вызвав у наблюдавших с берега болельщиков аплодисменты. Джекки, чувствуя недоброе, прицепилась к мужу со своими уговорами «прекратить испытывать судьбу».

– Мадам! – Он всегда называл ее так, когда его решение было непреклонным. – Я вас не подведу, главное – не закрывайте глаза, когда я в вашу честь сделаю этого французика.

Он шутил, но его глаза хищно сузились, пристально следя за критически рискованными разворотами противника. Когда пришла его очередь, он разложил на мостках лыжи, повозился для виду с их креплениями и вдруг, не надев их, опустился в воду. Госс, повинуясь его знаку, вывел катер на предельную скорость. Борис только успел услышать многоголосый вскрик: «А лыжи?» – но он уже несся на натренированных ногах, вначале – на обеих, потом – попеременно то на одной, то на другой, взметая веером фонтаны брызг. Публика замерла, раскрыв рты в полном молчании, только рев двух мощных двигателей и свист рассекаемой голыми ступнями воды долетал до берега.

Это был триумф!

Серж пригласил отметить свое «поражение» в ресторане.

– Tы выставляешься? – удивился Борис.

– Я приглашаю, а там посмотрим, – и тихо, на ушко – Кто из нас миллионер?

Джекки пригласила подружек, Серж был со своей дамой, как он говорил, «дамой сезона». Позвали и Госса, тот тоже успел прихватить местную девчонку. Когда компания доела последнего лобстера, и они вышли покурить на берег, вдыхая вместе с дымом сладостный вечерний средиземноморский воздух, Серж высказался по сути произошедшего:

– Я слышал о таких фокусах, что ты сегодня вытворял. Американцы, как всегда, впереди планеты всей. Ты – отчаянный парень, рисковый. Могу признать, что ты меня обошел. И еще, вот что я тебе скажу – в этом стиле без лыж я тебе не соперник. Возраст не тот: можно легко сломать голень, а можно и вообще нахрен разбиться. Я не могу рисковать, у меня ведь нет миллионов, тренерская работа – вот все, что у меня есть. Так что поздравляю, и не забудь оплатить счет!

Они рассмеялись. Борис обнял француза:

– Извини, Серж, соревнования наши закончились. Я тебе очень благодарен за все, теперь мы просто друзья.

Однажды к нему на пляже подошли две женщины в широкополых шляпах и мужчина в строгом костюме-тройке. Несмотря на тридцатиградусную жару, узел его галстука плотно прилегал к застегнутому тугому воротнику. Они представились членами жюри конкурса «Мистер Французская Ривьера». Одна из дам протянула ему проспект и сообщила, что его кандидатура предложена для участия в конкурсе от Жуан-ле-Пен. Вторая дама объяснила выбор уважаемой комиссии долгим и внимательным наблюдением за месье Залесским и опросом общественного мнения. А также тем, что он подходит по всем требованиям к участнику конкурса.

– Разумеется, в первую очередь учитываются ваши внешние данные, – дама при этих словах заметно порозовела и затем окрепшим голосом продолжила: – Важными критериями является то, что вы состоите в браке и что вам больше сорока лет.

Джекки, подлетевшая тут же, зашептала ему в ухо:

– Не смей отказываться!

Он изумленно уставился на нее.

– Детка, что с тобой? Я что, по-твоему, клоун?

Но она была совершенно серьезна и даже, к его все возрастающему удивлению, скорее взбудоражена. Джекки сама когда-то завоевала титул «Мисс Аделаида» и ужасно гордилась лентой с заветной надписью, которую хранила в дорогой шкатулке, но чтобы он…

– Если ты откажешься, я больше никогда не сяду с тобой в машину.

Это и вовсе его развеселило. Он действительно предпочитал такую манеру езды, которая вгоняла Джекки в ужас; видимо, тот случай, когда они слетели в обводной канал, оставил в ее сознании неизгладимый след. И теперь, когда он совершал очередной рискованный обгон, или просто разгонял машину до запредельных скоростей, бедная Джекки закрывала лицо руками и крестилась. Это его так смешило, что он, опасаясь потерять контроль, сбрасывал скорость, а она относила это на счет ее молитв.

– Ладно, я подумаю! – И он взял проспект, решив, что в спокойной обстановке объяснит жене всю нелепость этой затеи.

Мужчина в костюме снял с головы соломенную шляпу и, чувствуя, что Борис скорее всего отвергнет их предложение, сообщил о том, что конкурс будет проходить практически рядом с их домом в открытой арене на месте проведения ежегодных джазовых фестивалей Jazz à Juan. С этим троица удалилась, оставив Залесского наедине с женой. Ощущая на себе обжигающий взгляд ее зеленых глаз, Борис предпочел ретироваться, сославшись на необходимость быть рядом с телефоном. Он действительно ждал звонка из офиса. Уже вдогонку она прокричала:

– Посмотри в проспекте, как выглядит приз, это же вылитый ты!

Он стоял у зеркала, разглядывая себя с каким-то новым интересом. Раскрыл проспект и удивился тому, как точно Джекки нашла, чем его зацепить. Он действительно был похож на изображение бронзовой статуэтки атлета.

Ну что же, не буду обижать мою девочку.

Его тронула ее горячность. Джекки оставалась все такой же красавицей, мужчины провожали ее томными взглядами, когда она возилась с сыновьями, участвуя с ними во всех пляжных развлечениях на равных, и выглядела совсем девчонкой. Стоило ей, вернувшись к шезлонгу, попросить кого-нибудь принести ей стакан воды или сока, к ней тут же протягивалось несколько рук с напитком, сопровождаемые этими самыми взглядами, но они разбивались веселыми брызгами о ее обворожительную непосредственность. Дружить она хотела со всеми. Дружить! И мужчины, не сводившие с нее глаз, отвечали признательностью, в их понимании дружба – это не финал взаимоотношений: всегда сохраняется надежда.

«Может быть, я соглашусь, если ей так важны титулы, сделаю ей приятное», – так он решил после этих непривычных для него размышлений, с пряным привкусом шевельнувшейся ревности.

Звонил Джефф:

– У нас проблема. Одна из калифорнийских сетей отказывается от наших услуг: они решили работать с заводом напрямую.

Это было неприятное известие. Время от времени в управление торговыми центрами приходили новые менеджеры и старались показать свою состоятельность, выбирая простые, и на первый взгляд, логичные решения. Зачем переплачивать посреднику, если можно работать напрямую? Но эти действия амбициозных дураков Залесский научился оборачивать в свою пользу. Через какое-то время – обычно это занимало от года до полутора – руководство сети обращало внимание на падение показателей этой группы товара. Причина была в первую очередь в безграмотном выборе коллекции, непродуманном определении ее запасов и необходимости немедленной оплаты. Они не способны были учесть затраты на логистику, обработку товара и его хранение. В результате рьяного специалиста выгоняли и просили поставщика вернуться. Он возвращался, но на других условиях, выигрывая во всех смыслах. И на этот раз Борис попросил Джеффа написать письмо в администрацию этой сети, перечислив все неприятности, которые их ждут в результате глупой инициативы дилетантов, и о готовности возобновить сотрудничество после того, как они ощутят последствия своих решений.

В дверь кабинета постучались, и вошел Джинни. Борис уже знал, о чем пойдет речь, и это была уже вторая неприятность в этот день.

Джинни заранее нахохлился и начал без предисловия:

– Папа, я единственный член команды, которого не отпускают родители. Даже не родители, а родитель – мама не против.

Его включили в сборную страны по горнолыжному спорту на чемпионат мира 1974 года в Санкт-Морице.

Борис не мог объяснить, почему его так раздражал тон сына. Он не просил, он был холоден и зол. Он требовал, прекрасно сознавая, что отец останется непреклонен. Стоило ему просто показать, как сильно он огорчен, и найти для этого правильные слова, Борис, возможно, переменил бы свое решение. Но Джинни просто нагнетал: он уже хотел конфликта, и Залесский, понимая это, не мог с собой справиться. Он вновь повторил свои доводы:

– Ты слишком молод для таких нагрузок. Санкт-Мориц – злачное место, у спортсменов там в традициях наркотики и разврат. Обещаю, через два года я не буду против твоего участия где угодно, но, пожалуйста, оставь эту идею о Санкт-Морице.

Джинни эти доводы слышал в десятый раз и столько же раз их опровергал:

– Там все ребята моложе двадцати!

– Но тебе семнадцать!

– Там есть один парень из Швеции, – Джинни достал из кармана листок и прочитал: – Ингемар Стенмарк, ему тоже семнадцать. Ты ведь знаешь, в этот раз они будут определять итоговый результат по времени и в скоростном спуске и слаломе, для меня это – лучшая комбинация.

– Джинни! На этот раз – нет.