Куплю твою жизнь (СИ) - Рахманина Елена

Его человек, оценив ситуацию, понял, какая кара ему грозит, если со мной случится нечто плохое.

— Я отвезу вас, — сжал мои плечи, догадавшись, что я вот-вот могу грохнуться в обморок.

Вместе с кровью из тела уходили все силы.

Мне помогли забраться на заднее сиденье, и я свернулась калачиком, прижав к груди ноги. Заплакала оттого, что его именно сейчас нет рядом. Когда мне так плохо.

А он с другой. Выполняет супружеский долг. И так теперь будет всегда.

Глава 40

Ратмир

В комнате мрак. Ни один луч солнца не проникает сквозь плотно занавешенные шторы. Настолько темно, что я даже не сразу могу сообразить, открыты веки или нет.

Сон не шёл. Да я и не хотел, но и сил двигаться, что-то делать во мне не находилось.

Сел на кровати, потирая глаза. На часах около пяти утра. За стенкой спит жена. До сих пор невинная. Впрочем, откуда мне знать? Не проверял.

Должен был прийти в её спальню вчера после торжества. Но желания натянуть её на член я в себе так и не нашёл.

Да и она смотрит на меня как на животное. Запуганный, загнанный заяц, которого бросили на растерзание волку. Только сыт я. Да и не по вкусу мне зайцы. Чего не сказать об одной волчице, готовой в любой момент перегрызть мне глотку.

Тренировал себя. Свою выдержку, силу воли. Как долго смогу без неё. Ни черта не мог. Но паршивее всего ощущалась тревога, давящая на грудь. Преследовавшая меня с того момента, как решил быть с ней.

Знал, что не смирится она с моей женитьбой. Как бы ни убеждал себя в обратном.

Чуял, что чем сильнее зажимал её, загоняя в клетку, тем скорее она, словно песок, просочится через мои сжатые в кулаки пальцы.

Протянул руку к сотовому. Выключал его, чтобы не отвлекаться. На неё. Опасаясь, что выдержка треснет, если услышу её голос.

От неё ни одного звонка. Плохой знак. Она наверняка уже в курсе. Засосало под ложечкой, представив предстоящий разговор с Серафимой.

Зато от начальника охраны двадцать пропущенных.

Странно.

А спустя минуту постучали в дверь. Мурад заявился, хотя я отдал приказ не спускать с неё глаз.

— Господин Сабуров, — запинаясь начал он, — вашей… девушке стало плохо вчера. Мы отвезли её в больницу, но…

— Что?! — рычу на него, тут же поднимаясь на ноги.

Тело реагирует на эти слова молниеносно. Будто на ринге, готовое в любой момент дать отпор. Паника затопляет глаза кровавой пеленой. Капилляры трескаются, нервы, как натянутые канаты рвутся.

Хватаю его за грудки, желая скорее выбить ответ.

Он мощного телосложения, одного со мной роста, но у меня находятся силы поднять его в воздух. Встряхнуть.

— Мы не можем её найти. Её должны были оставить на ночь в палате. Но утром она исчезла.

— Что случилось? Почему она оказалась в больнице? — перебиваю его, пригвоздив к стене.

Кулаки на его одежде смыкаются сильнее, ткань рвётся. А мне хочется ощутить под пальцами живую плоть. Треск костей. Увидеть в глазах боль и отчаяние. За то, что нарушил мой приказ. За то, что упустил её. Всё равно, что в зеркало заглянуть.

Останавливаю себя, сжимая зубы. Он мне ещё нужен.

В груди болезненно покалывает от страха. От чувства, которое я, казалось, давно забыл.

— У неё началось кровотечение вчера. Я не смог дозвониться до вас. Никто не мог.

Пальцы разжимаются. Отпускаю его, пятясь назад. Пока не ударяюсь о кровать. Оседаю обратно на постель. Просил не отвлекать меня, даже предположить не мог, что с ней может что-то случиться в доме.

С трудом перевариваю информацию.

— Как она могла пропасть из больницы? — собственный голос вдруг стал непривычным, чужим. Тихим.

Мурад не знает ответа на мой вопрос. Смотрит испуганно. Понимая, что дни его сочтены.

Я не представлял, где она могла быть. Последнее известное её местонахождение — больница, куда её доставили. И информация о выкидыше от врача, оказавшего ей экстренную помощь.

— В каком состоянии она была? — нависаю над доктором, смотря на него обезумевшими глазами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В стабильном, — запинаясь отвечает, косясь на охранников, дежуривших в отделении частной клиники, — но плод спасти не удалось.

Я спрашивал о другом. Увидеть бы её лицо. Даже искажённое ненавистью. Эту эмоцию я переживу. Не привыкать.

— Она сможет иметь детей?

Не представлял, почему меня зациклило на этой мысли. О наших детях. Никогда их не желал. Я знал, что детство — весьма паршивое время, и не хотел портить человеческую жизнь своими генами.

Даже семью заводить не планировал.

Но вмешались будущие партнёры по бизнесу. И Серафима.

Ямадаевы согласились подумать о сотрудничестве лишь после помолвки с их сестрой. Претили мне эти отжившие традиции. Ясмин меня всегда боялась. Сторонилась, глаз не поднимала. Чем вызывала лишь раздражение. Её чувства не волновали братьев, решивших отдать её мне. Не волновали они и меня.

Поразмыслив тогда, пришёл к выводу, что с этим событием моя жизнь не изменится. Так почему бы и нет? Оставил бы супругу в доме, сорить деньгами и предаваться прочим развлечениям. А сам бы пожинал плоды сделки.

Всё бы шло своим чередом, если бы в мою жизнь не ворвалась одна маленькая наглая девица.

И сейчас ждал ответа затаив дыхание.

— Оснований полагать обратное нет. Она здоровая девушка.

Втягиваю резко воздух в лёгкие. Осталось найти мою здоровую девушку.

Каждый раз думая о выкидыше, складывая свои поступки и их результат, я получал удар в солнечное сплетение, заставляющий меня задохнуться от накатывающего отчаяния. А мысли эти крутились в голове теперь постоянно.

Подключил все свои связи, чтобы найти её. Но каким-то странным образом она не засветилась даже на городских камерах. Записи с камер частной клиники оказались повреждены. Сотовый остался в палате. Как и банковские карточки. Исчезла, будто её и не было в моей жизни. Сбежала, как и обещала.

Глава 41

Чуял, что жива. С ней не должно было ничего плохого случиться. Только не с Серафимой. Никогда не встречал человека с такой жаждой жизни. Живучая, как кошка, ищущая, в чью клыкастую пасть засунуть голову.

Будь на её месте любая другая, в тот вечер, когда я увидел её, поднимающуюся на второй этаж ночного клуба, под конвоем человека Айрата, прошёл бы мимо. Сколько таких падких на бабло девочек искали лёгкую жизнь за мой счёт. А я не относил себя к спасителям бедных и обездоленных.

Поймал её в дверях, когда она едва не сбежала, и ладони обожгло. Её вырвали из моих рук. Потёр подушечки пальцев, чтобы понять, откуда идёт покалывание. Ощущение не прошло.

А увидев, как на неё летит кулак, среагировал раньше, чем подумал.

Красивая всё же, сука, как можно портить эту красоту? Даже такая, заплаканная, чумазая, с колтуном на голове вместо волос. Всё это не имело значения, потому что она горела. Светилась, как факел в темноте ночи. Маленький мотылёк. Хотелось поймать её в кулак и ощутить, как она будет в нём биться.

Посмотрел на неё ещё раз. Один шаг за дверь, и от девчонки ничего не останется. Айрат кинет её в мясорубку, отрабатывать долг телом. Почему-то от нарисовавшейся картинки стало не по себе.

Наступил себе на глотку. Задержался. Выслушал Айрата, хотя его слова для меня ничего не значили. Я и так хорошо представлял, кем может быть девчонка, заявившаяся в клуб с одним, а отсосавшая другому. Да и она не скрывала своих желаний. Прямо их озвучила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сколько ты за неё хочешь? — спрашиваю, уже понимая, что одними деньгами не отделаюсь.

Вижу это по алчным глазам Айрата, подсчитывающего возможную прибыль от нашего сотрудничества.

Он называет сначала сумму. Ничего особенного.

— Но согласись, она лакомый кусочек. За эти деньги я её под любого подложу, быстро отработает долг.