Куплю твою жизнь (СИ) - Рахманина Елена

Почему она вдруг поставила нас на одну ступень? Я не такая, как она! Или такая…

Хотелось бы сказать, что не надоем. Но так ли это?

На языке вертится портовый мат. Хочется обложить её им и сбежать. Сбежать от аромата её сладких духов. От хищного, холодного и циничного взгляда. Так на дочь не смотрят. Разве что на соперницу.

— Так что лучше сразу отдай Сабурова мне. Я лучше знаю, как удержать его интерес, чем маленькая глупая девчонка, — льёт яд из своих медовых уст. Продолжая сладко улыбаться.

Я всегда умела остро ответить. Поставить на место. А сейчас ощутила себя потерянной. Разбитой. Подавленной.

Впиваюсь пальцами в ладонь, сжимая со всей силы кулаки, чтобы чуточку прийти в себя.

— Я тебя уничтожу, — делаю шаг к ней, наступая на носки её дорогих туфель, — с помощью Сабурова или нет, ещё не знаю. Найду способ. Единственное, что ты сможешь себе позволить, это искать еду в мусорном баке, поняла меня, сука?

Удивляюсь страху, который на секунду отражается в её глазах. Она почувствовала угрозу. Поверила.

— Серафима, — вздрагиваю от голоса Ратмира. Не поняла, как давно он здесь, что успел услышать.

Глава 35

Обращаю последний взгляд к матери, она подобралась. Как боеголовка на взводе. Принялась тут же строить глазки Ратмиру, но тот на неё не смотрит. Его внимание сосредоточено на мне.

Сабуров ждёт. Призывает к себе без слов.

Спешу к нему, будто в коридоре пустой квартиры из темноты мне на спину может кинуться страшный монстр. Ну и что, что речь о собственной матери.

— Ты знала, что здесь твоя мать? — спрашивает, а я едва не падаю на ровном месте от удивления, пока мы возвращаемся обратно в зал.

Ратмир сжимает мою ладонь пальцами, и мне становится спокойнее.

— Как ты понял, что она моя мать? — краснею до кончиков ушей.

Косит на меня взгляд. И я понимаю, что он либо являлся свидетелем всего разговора, либо ему стало известно, что она появится на этом мероприятии, ещё раньше меня.

— Она встречается с моим деловым партнёром.

Он не договаривает, но и я так понимаю, что ему это кажется подозрительным.

— Я не знала, что она вообще жива, — честно отвечаю, пряча глаза.

Неожиданно он меняет направление, заводит меня за колонну и прислоняет к ней спиной. Смотрю на него удивлённо. Раньше Ратмир никогда не показывал эмоций на публике. Накрывает мои губы своими. Ласково. Будто хочет успокоить грозу в моей душе, поднятую матерью-кукушкой.

Тянусь к нему, как утопающий за спасательным кругом. Нежность длится недолго. Он сжал меня в объятиях, словно, лишь поцеловав, ощутил острую потребность во мне. И если бы не люди вокруг, поднял бы мою ногу, отодвинул трусики и трахнул на месте.

— Ты ведёшь себя как сумасшедший, — погладила его по щеке, когда он отстранился от меня, тяжело дыша.

— Пока твоя мать с Юрасовым, я не смогу тебе помочь, — произносит, а я понимаю к чему он ведёт.

— О чём ты?

— О твоих словах. Ты хотела возмездия.

Смотрю внимательно в его глаза, не веря собственным ушам.

— Ты правда это сделаешь для меня?

— Если это то, что ты хочешь.

Превратить лакшери-жизнь моей матери в ад — куда лучший подарок, чем браслет от «Картье» с бриллиантами.

Обнимаю его за шею, коварно улыбаясь.

— Значит, нужно дождаться, когда они разойдутся?

— Да. Не хотелось бы лишать его ещё одной женщины.

Морщусь, вспоминая певичку.

Встретившись в тот вечер взглядом с матерью, я подмигнула ей, испытывая радость и облегчение одновременно.

Нет, в мои планы не входило нанимать ей киллера. Я просто хотела, чтобы она познала нищету в которой жили мы с Аней. Чтобы перед ней закрылись все двери. И хлеб Инна могла заработать только тяжелым трудом, а не раздвигая ноги.

Этот год рядом с ним пролетел незаметно, а я всё продолжала ждать. Признаний в любви. Кольца на пальце. Неужели ему не хотелось заявить на меня свои права? По-настоящему. Я мечтала быть его полностью, носить его фамилию. Родить ему детей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мне всю жизнь так не хватало этого. Полноценной семьи. Родственных связей. Защиты.

Аня уже вошла в период пубертата и не так сильно зависела от меня, как раньше.

— Спичка, ты выглядишь порой как наркоманка.

Сестра смотрит на меня тревожно и весело одновременно.

— Влюбишься — поймёшь, Пирожочек, — криво улыбаюсь ей, отгоняя от себя гнетущие мысли.

Иногда мне хотелось убежать. Понять, смогу ли без него.

Я погрузилась в учёбу, посещала все пары и семинары. Только бы не сидеть дома, ожидая его. Фанатично.

Другие мужики? Смешно. Я никого не видела. Будто ослепла и моя сетчатка могла распознать лишь его.

В день, когда он попросил не принимать противозачаточные таблетки, я поняла, что упустила важный момент в наших отношениях.

— С чего бы? — воинственно настроившись на откровенный разговор, спрашиваю.

— А что такого? — делает вид, что не понимает о чём я.

Выражение лица вполне невинное, если это слово вообще можно применить к Сабурову.

— С чего я должна беременеть, не будучи в браке?

Подходит ко мне, сжимая талию. Смотрит с теплом.

— Потому что я хочу от тебя детей, что непонятно?

Мозг завис на обрабатывании радости от его слов и неприятии от того, что мой безымянный палец не украшает обручальное кольцо. Поэтому моя неестественная улыбка идёт рябью от болезненных ощущений.

— А я так не хочу. Понятно?

Тот разговор больше не поднимался. Но его отношения совершенно не понимала. Ему же отлично известно, к чему я веду.

Таблетки я настырно продолжила принимать. Ребёнок от меня у него будто только после того, как я стану ему женой.

Я уже не участвовала в соревнованиях, в какой-то момент поняв, что, достигнув цели, потеряла к ним интерес. Утратив соревновательный дух. Лишь вечерами занималась с детьми в маленькой группе в своей спортивной школе.

С каждым днём тревога во мне всё росла. Я не понимала, что ему мешает. Он не говорил, но я знала, что не слилась в его глазах со всей массой его предыдущих подружек. И не сомневалась, что у него никого не было кроме меня. Сомнений в том, что наши отношения эксклюзивны у меня не имелось.

Телефон завибрировал. На экране отразилось знакомое имя.

— Патимат, привет! — радостно верещу. Мы почти этот год и не общались.

— Здравствуй, Серафима, — отвечает так, что мне становится не по себе.

— Что-то случилось?

— Хотела увидеться с тобой. Поговорить.

Её тон заставил меня не откладывать встречу. А интуиция подсказывала, что речь пойдёт о Ратмире.

Мы пересеклись в обычной кафешке в центре города. Я постаралась одеться скромнее. Не выпячивать свой статус женщины богатого мужчины. Тем более Пати знала мою историю.

Поцеловала её в щеку, вспоминая знакомый аромат восточных сладостей, исходящий от неё.

— Что случилось, Пати?

Мнёт бумажную салфетку, разрывая её на части.

— Ох, Серочка, давно, наверное, нужно было с тобой поговорить. И зря, что молчала так долго. Знаю же, что вы вместе.

Она заметно нервничает и не смотрит на меня. А я как натянутая струна сижу, ожидая и страшась продолжения диалога.

— О чём ты?

— Серафима, Ратмир говорил тебе, что у него скоро никях*?

*бракосочетание

Глава 36

Я как смотрела на неё широко распахнутыми глазами, так и осталась. Будто меня поломали.

Боль едко расходится по телу, проникая в каждую вену, каждый сустав и орган. Ядом отравляя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Во мне будто свет выключили. В буквальном и переносном смысле. Всё вокруг потемнело.

Закрутилась суматоха. Подбежала официантка с коробочкой лекарств и дала понюхать нашатырь, вытащивший меня обратно. Он немного привёл в чувство.