Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

выбили — / Копьем поддели, сбоку подскакав») приравнивают его к уличным бандитам и хулиганам, как это было в «Песне автомобилиста» («Вонзали шило в шины, как кинжал»). Соответственно, удар в живот может быть метафорически истолкован как травля поэта, призванная быстро сломить его волю к сопротивлению и «раздавить» морально.

Известен распространенный у КГБ метод ареста: к лицу идущего поздно вечером или ночью человека поднести фонарик и зажечь (или ослепить машинными фарами)[1647]. От внезапного света человек теряет способность к сопротивлению и становится легкой добычей. В нашем стихотворении этому приему соответствуют строки: «Он коварно швырнул горсть махорки в лицо, / Нож — в живот, и пропал».

Да и в целом мотив удара в живот очень распространен у Высоцкого: «Противник мой — какой кошмар! — / Проводит апперкот» /1; 470/, «Удалось, бог ты мой, я не сам — вы мне пулю в живот» /5; 177/, «Кто плевал мне в лицо, а кто водку лил в рот, / А какой-то танцор бил ногами в живот» /2; 27/, «Это брюхо вспорол мне коралловый риф» /2; 271/.

Однако, вопреки надеждам подлеца, герой оправился от удара, «встречи ждал и до мести дожил». Сама драка в стихотворении не описывается — герой лишь констатирует свою победу: «Не швырнул ему, правда, махорку в глаза, / Но потом закурил». И дальше он саркастически говорит о своем, уже мертвом, враге: «Никогда с удовольствием я не встречал / Откровенных таких подлецов. / Но теперь я доволен: ах. как он лежал, / Не дыша, среди дров!». Сравним со «Штангистом»: «Лежит противник — ты над ним, — красиво!» (АР-8-98). Уместно также вспомнить концовку стихотворения «Мне в душу ступит кто-то посторонний…»: «Ах, если бы он был потусторонний, / Тогда б я был спокойнее стократ» (СЗТ-3-309). И в стихотворении «Не однажды…» герою удалось сделать своего врага «потусторонним», как в «Песенке про метателя молота» («зашвырнуть в такую даль его») и в «Штангисте» («с размаху штангу бросить на помост»).

Вероятно, в 1975 году, когда появилось стихотворение «Не однажды…», у Высоцкого было ощущение победы над властью. Действительно: тогда он уже стал выездным, в 1974 году «записал с М. Влади на ВСГ [Всесоюзной студии грамзаписи] программу с ансамблем “Мелодия” <…> В Париже познакомился с Михаилом Шемякиным, впервые за рубежом записал целую песенную программу для альбома, которую не разрешила советская цензура…» /8; 14 — 15/ и т. д.

Ощущение победы присутствует и в другом стихотворении 1975 года — «Говорили игроки…»: «Банчик — красная икра, / И мечу я весело: / В этот раз моя игра / Вашу перевесила!». Сравним с черновиком песни «Передо мной любой факир — ну, просто карлик!»: «Я за успех в игре ручаюсь без сомнений» /1; 402/. Такая же уверенность в победе присутствует в песне «У нас вчера с позавчера…» и в «Горизонте»: «И нам достанутся тузы и короли!», «Вы только проигравших урезоньте, / Когда я появлюсь на горизонте!». Это же победное настроение чувствуется в «Пожарах»: «А Время подскакало, и Фортуна улыбалась <…> Удача впереди…», — и в «Гимне морю и горам»: «Заказана погода нам Удачею самой».

Обратим еще внимание на то, что первая строфа стихотворения «Говорили игроки…»: «Говорили игроки — / В деле доки, знатоки, / Профессионалы: / Дескать, что с такой игры — /Исо штосса, и с буры, — / Проигрыш немалый», — напоминает начало «Пики и червы»: «Помню, я в буру, в очко и в стос тогда играл». В этой песне герой называет своего противника стервой, а в стихотворении «Не однажды…» — подлецом. Существенная же разница между ними заключается в том, что в песне герой первым наносит удар, поскольку находится под угрозой проигрыша (то есть смерти)14, а в стихотворении он мстит за внезапный удар и за подлость.

Еще один мотив связывает стихотворение «Не однажды…» с «Тем, кто раньше с нею был»: «Я здоровый, я выжил, не верил хирург…» = «За восемь бед — один ответ. / В тюрьме есть тоже лазарет, — / Я там валялся, я там валялся. / Врач резал вдоль и поперек, / Он мне сказал: “Держись, браток!”, / Он мне сказал: “Держись, браток!”, -/ И я держался».

Лирический герой охарактеризовал своих восьмерых противников как «восемь бед», переиначив пословицу «Семь бед — один ответ». То есть: враги героя могут «заварить кашу» («И тот, кто раньше с нею был, / Он эту кашу заварил / Вполне серьезно, вполне серьезно»[1648] [1649]), а «расхлебывать» ее придется ему одному («один ответ»).

Что же касается «хирургических» мотивов, то они встречаются еще в ряде произведений: «Я — из хирургических отсеков, / Из полузабытых катакомб — / Там, где оживляют человеков…» /5; 57/, «И хирург, седой старик, / Он весь обмяк и как-то сник, / Он шесть суток мою рану зашивал» /1; 35/, «А врач потом всё цокал языком / И, удивляясь, пули удалял» /3; 265/.

Чрезвычайно важно также, что у «Того, кто раньше с нею был» имеется вариант названия: «Почти из биографии»[1650]. «Почти» — так как реальный, биографический автор Владимир Семенович Высоцкий никогда никого ножом не ударял и не «валялся» в тюремном лазарете, а вся ситуация в песне — это лишь образная ткань, с помощью которой он показывает в художественном произведении свой характер и свое отношение к врагам.

Теперь обратимся к стихотворению 1980 года: «Неужто здесь сошелся клином свет, / Верней, клинком ошибочных возмездий… / И было мне неполных двадцать лет, / Когда меня зарезали в подъезде. / Он скалился открыто — не хитро, / Он делал вид, что не намерен драться, / И вдруг — ножом под нижнее ребро, / И вон — не вынув, чтоб не замараться. <…> Еще спасибо, что стою не в луже, / И лезвие продвинулось чуть глубже, / И стукнула о кафель рукоять, / Но падаю — уже не устоять» /5; 266/.

При рассмотрении исключительно внешнего сюжета сразу возникает вопрос: из первой строфы явствует, что героя УЖЕ зарезали; кому же, в таком случае, принадлежит речь? Духовной сущности героя? Но ведь из слов «Но падаю — уже не устоять» становится ясно, что он падает СЕЙЧАС, а значит, не может вспоминать о том, что его КОГДА-ТО, в «неполных двадцать лет», зарезали…

Но если сюжет с уличной дракой является метафорой конфликта поэта и власти, то все атрибуты драки приобретают, как и в стихотворении «Не однажды…»,