Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

'Нет, доктор Мортон, не можете'. Ричард впился в край стола так крепко, что кольцо на пальце глубоко вонзилось в кожу, но он этого даже не почувствовал.

'В том, что вы можете сказать, нет ничего, из желаемого мной услышать. Вы, Томас Стенли и архиепископ Ротерхэм вошли в сговор с королевой и ее родственниками Вудвиллами с целью установления контроля над правительством, после чего вас следует обвинить в преступлении, намного страшнее государственной измены и преднамеренного убийства. Вы чуть не спровоцировали гражданскую войну, не остановившись перед вероятностью повторного погружения Англии в беспорядок и хаос времен правления Ланкастера. Увенчайся этот план успехом, вы обескровили бы страну алчностью и убийствами, от масштаба коих отпрянула бы сама Маргарита Анжуйская!

И о том...' Внезапно взгляд Ричарда возвратился к Уиллу. 'Вы знали о том, лорд Гастингс. Вы не могли питать иллюзий о выбранных для себя союзниках. Вы понимали, что они учинят, добравшись до руля правления. Тем не менее, вы с ними связались, с Вудвиллами и с этим священником-Иудой! Господи, Уилл, как вы могли?'

В конце стола возникло волнение. Накануне начала заседания Совета Стенли отстегнул свои ножны, повесив их на спинку стула. Поднявшись, он начал нащупывать их, стараясь вытащить меч. Реакция Джона Говарда оказалась быстрее. Он схватил Стенли за запястье, дернув его с такой силой, что противник потерял равновесие, неудобно зацепившись ногами за ножки стула, и тяжело упал на стол.

Прежде чем кто-либо успел двинуться и прежде чем Стенли смог встать, дверь распахнулась, и в зал хлынули вооруженные люди. Ближе остальных находящийся к двери Ротерхэм отпрянул со звуком, больше похожим на мычание. В потасовке на пол упал меч Стенли. Френсис отшвырнул его из поля досягаемости.

К Уиллу, наконец, вернулся дар речи. 'Это не правда', - хрипло произнес он. 'Дикон, я клянусь вам, что это не так!'

'И на чем же вы клянетесь, Уилл?' - с горечью поинтересовался Ричард. 'На любви, питаемой вами к моему брату? Умершему в сорок лет из-за вас и вам подобных, из-за вас с вашими попойками и придворными девками! Кого вы любили, если ваш разгульный образ жизни подорвал его здоровье, оборвав дыхание Эдварда, как фитиль свечи?'

'Это не правда! Я любил Неда так же сильно, как и вы, и не виновен в его смерти. Вся моя жизнь была ектенией верности ему и династии Йорков. Как вы можете сейчас обвинять меня в предательстве? Джек...' Уилл развернулся на стуле в направлении Джона Говарда. 'Джек, ради Бога, скажите ему, что я не причастен к интриге Вудвиллов!'

Говард отвел глаза. 'Не надо, Уилл', - попросил он угрюмо. 'Не стоит лгать. Вы недооценили Кэтсби. Он пошел к Дикону'.

Из легких Уилла громко вырвалась дыхание. Он осел на стуле, подняв на Ричарда опустошенный взгляд темных глаз.

'Вы вынудили меня к этому, Дикон. Я не хотел такого оборота, но вы не оставили мне выбора'.

'Понимаю...Вы предали тех, кто звал вас другом, войдя в преступный сговор с теми, кому должны были больше всех не доверять, пытаясь откреститься от участия в заговоре ложью еще сильнее, а сейчас объясняете свои действия моей виной?' - заметил Ричард с хлесткостью, заставившей Уилла лишь ярче покраснеть.

'Да, будь вы прокляты, да! Чего вы от меня ожидали? Что я останусь в стороне, пока вы позволяете Бекингему занять место, принадлежащее мне по праву? Человеку зеленому, как трава, и жадному до власти настолько, насколько таковым был один Уорвик! Я двадцать два года исполнял при Неде обязанности канцлера, и вы сегодня еще легко отделались!'

'Я доверял вам, Уилл. Был таким глупцом, что доверял вам! Даже зная, что вы вместе с Томасом Греем делите девку Неда, я ни разу не заподозрил, что вы способны лицемерить!'

На лбу Уилла запульсировала вена. 'А Нед доверял вам! Больше, чем кому бы то ни было! Испуская последний вздох, он отдал своего сына под вашу защиту. Как вы намереваетесь оправдать его доверие? Заклеймив отпрысков брата их незаконнорожденностью и отняв корону у мальчика, которого поклялись поддерживать!'

Ричард побелел. Он встал, опершись на стол, и один взгляд на его лицо сразу заставил капитана гвардейцев выступить вперед с рукой на рукояти меча.

'Ваша Милость? Что прикажете?'

'Этот человек только что признался в совершении государственной измены. Объясните ему, как обращаются с предателями'. На висках Ричарда блестел пот, грудь вздымалась, словно он остановился после долгой пробежки. 'Выведите его на луг и снесите голову с его плеч'.

Капитан моргнул. 'Вы имеете в виду...сейчас, Ваша Милость? Без...' Он хотел сказать 'суда', но успел подумать лучше и произнес: 'Что...что делать с плахой, мой господин? Мы не приготовились к казни...'

'Отыщите какую-нибудь!' - рявкнул Ричард. 'Мне безразлично как, но позаботьтесь об этом!'

Капитан не стал ждать, чтобы ему приказали во второй раз. Он дал знак, и к стулу Уилла направились вооруженные люди, грубо поставившие последнего на ноги. Гастингс не сопротивлялся, его губы шевелились, но не пропустили ни звука. Остальные обвиненные выглядели не менее ошеломленными. Недолго боровшийся с солдатами Стенли был вытащен из-за стола силой. Наблюдая за происходящим, Мортон поспешно поднялся. Он утратил большую часть своей изысканной уверенности, подумав, что тоже может в течение каких-то минут встретиться с топором, лик святого отца приобрел болезненно бескровный оттенок, который нельзя было назвать ни белым, ни серым. Ротерхэм начал тихо всхлипывать, издавая горловые звуки. Его пришлось схватить под руки и поставить, но и тогда он не сумел удержаться, заставив солдат подпирать своего подопечного.

Никто больше не пошевелился. Френсис выглядел оглушенным. Бекингем ярко вспыхнул, сверкая на солнце золотисто зелеными глазами. Джон Говард так сильно прикусил губу, что по его подбородку заструилась кровь.

Именно на Говарда, а не на Ричарда, взглянул сейчас Уилл. 'Джек?' - прошептал он, но заметил, что тот вздрогнул от звука. Прежде чем воспользоваться временем для окончательного осознания, что Говард не собирается его защищать, а Ричард - медлить, он уже оказался в дверях, чуть ли не вытолкнутым на лестничную клетку.

'Священника!' - отчаянно выкрикнул Гастингс. 'Святый Боже, вы же не откажете мне в священнике!'

Тем не менее, капитан