Время будущее - Максин МакАртур

Я тряхнула головой, чтобы избавиться от навязчивого зова. Порой общение с сэрасами причиняет мне боль, когда они начинают «говорить» слишком громко и настойчиво. И сейчас острая боль пронзила затылок, и я ощутила ее отголоски в груди, шее и плечах. Как жаль, что я не знала, чего они хотят. Во время прошлого визита мне показалось, что сэрасы спорят между собой. Я редко получаю ясное и четкое сообщение.

«Иди сюда. Нет, вот сюда».

Какофония требований и повелений. Для того чтобы описать мои впечатления, я использую слова, но сэрасы фактически не говорили.

«Теперь снова иди. Остановись. Открой».

Я не была уверена, что они имеют в виду: мой разум или станцию. Ни то, ни другое, заявила я твердо, недоступно. Их разочарование вновь причинило мне боль.

Быстрое, все ускоряющееся движение по длинному темному туннелю, где слышится приглушенный шум, а в конце какое-то препятствие. Все это воспринимается не визуально, но я описала бы это как некий образ: маленький полуголый человечек падает, поскользнувшись на скользкой поверхности, зеленоватая слизь как будто сама приблизилась к нему и поглотила…

Я вновь прихожу в себя, ощущая кисловатое зловоние слизи, заполняющей все вокруг, и зеленоватый свет, который не имеет глубины. Голоса отступили.

Сегодняшний сеанс не был слишком долгим. Я протянула руку и сразу же ощутила, как напряглись мои мышцы, которые слегка ныли. Сжала пальцы в кулак и снова разжала их, они были липкими. Я сумела сглотнуть слюну – во рту у меня все пересохло и горло саднило, но не было сведено судорогой. Во рту стоял привкус слизи, но я не могла собрать достаточно слюны, чтобы сплюнуть. Перевернувшись на живот и опираясь на руки и колени, я попыталась подняться. Боль из желудка переместилась в область головы. Пожалуй, впервые за все время общения с сэрасами я испытывала такие неимоверные страдания. С каждым сеансом мне становилось все труднее «говорить» с ними.

Шаттл находился на прежнем месте. С какой радостью и облегчением увидела я его в окно воздушного шлюза сэрасов.

Чувствуя слабость в ногах и скользя на покрытом слизью полу, я толкнула дверь шлюза. Она тут же распахнулась, и я вошла на борт шаттла. Я ушибла колено, но не чувствовала боли. Сэрасы позволяли мне покидать их корабль, потому что знали, что я не выживу среди слизи в такой жаре. Так как слизь все равно просачивалась через швы наших скафандров, я после первых визитов разочаровалась в них и теперь, отправляясь к сэра-сам, надевала лишь брюки и ботинки. Пожалуй, я могла бы отказаться и от этой одежды, но если на обратном пути на станцию, находясь в состоянии невесомости, я еще могла как-то надеть куртку, то натянуть брюки было мне не под силу, особенно в те дни наиболее изматывающих сеансов. А я считала, что в нравственном отношении будет нехорошо, если начальника станции застанут, так сказать, со спущенными штанами, когда шаттл состыкуется с Иокастой.

Я ввела свой код в систему управления кораблем, следя за вспыхивающими сигналами и стараясь не заснуть. Глаза слипались. Нельзя спать, пока шаттл не удалится от корабля сэрасов на безопасное расстояние. Включение автопилота повлекло бы за собой нежелательные последствия – я могла бы пробыть в пути несколько дней. Вспышка, темнота, вспышка. Я взглянула на часы: была почти полночь. Прошло около пяти часов. Утешало только то, что мне не пришлось присутствовать на собрании жителей зоны Дыма.

Беда в том… Я залпом выпила пол-литровую бутылку воды, стерла с кожи и брюк пятна слизи оставленной специально для этих целей здесь, в шаттле, губкой и, надев куртку и сев в кресло, пристегнулась ремнями, готовясь к состоянию невесомости. Затем нажала кнопку старта и вновь ушла в свои мысли. Беда в том, что каждый раз я надеялась: этот визит будет последним. Каждое возвращение на станцию подстегивало меня еще упорнее искать пути к освобождению из-под власти сэрасов.

Пока я не знала, как сделать это. До последнего времени все наши усилия были направлены на то, чтобы передать сообщение Совету Конфедерации, надеясь на то, что Конфедерация все еще существует и ее члены не стали жертвой сэрасов, подобно нам самим. Если предположение, высказанное сегодня Квотермейном, верно, то, возможно, мы впустую тратили время. А что, если руководство Конфедерации решило, что соглашение, заключенное с данаданами и сэрасами, означает, что мы позволили им вторгнуться в пространство системы Абеляра или даже что мы вступили в союз с серыми кораблями? Конечно, Совету Конфедерации следовало бы войти в контакт с нами, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку.

Подобные мысли не раз приходили мне в голову, но слова Квотермейна явились для меня таким ударом, что я запаниковала. Комок подступал у меня к горлу от ужаса при мысли о том, что будет с нами, если предположения Квотермейна окажутся верными. Что мы могли сделать без помощи Конфедерации? Ждать, как Эн Барик? Но станция постепенно разваливалась, да и мои собственные силы были уже на пределе.

Внезапный рывок ремня на моем ушибленном колене разбудил меня. Шаттл изменил направление движения. Сквозь шум, стоявший у меня в ушах, я различила голос:

– Иокаста вызывает «Элиот». Командир Хэлли, мы перевели управление шаттлом в автоматический режим для стыковки со станцией.

Интересно, давно они вызывают меня? Серые корабли глушат наши сигналы, поэтому мы лишены связи на дальних расстояниях, но в коротком диапазоне в узком радиусе вокруг станции связь возможна. По всей видимости, Иокаста начала вызывать меня минут пять назад, не больше.

Открой глаза, идиотка. Конечно, я могла бы брать с собой пилота каждый раз, когда меня приглашали к себе сэрасы. Мердок, кстати, настаивал на этом. Однако я не хочу подвергать еще чью-то жизнь опасности, когда шаттлом вполне может управлять один человек.

Иокаста вырисовывалась передо мной в центральном окне кабины. Прекрасный вид. Я произнесла эти слова вслух. Огромная белая неправильной формы гора, вращающаяся на черном фоне. Я нашла взглядом точку на внешнем кольце и, не сводя с нее глаз, начала считать: «Один, два, три…», надеясь, что она совершит полный оборот за шестьдесят две секунды, но я, должно быть, опять задремала, а когда снова открыла глаза, шаттл уже обогнул окружность белых населенных колец, миновал угловые отражатели и вдоль одной из соединяющих кольца со стержнем спиц добрался до центра. Как раз в это время в спице двигался лифт, и я машинально помахала рукой тем, кто находился в нем, как будто они могли видеть меня.

Вдали от населенных зон станции над центральным стержнем находились обломки «Калипсо»; очертания корабля были размыты из-за повреждений обшивки и белого пара, струящегося из кабины наружу. «Калипсо» был привязан тросом к плоской открытой платформе. Я разглядела на его поверхности двух роботов, которые занимались дезактивацией. Чем быстрее они справятся со своей задачей, тем лучше. Необходимо обеспечить себе непосредственный доступ на таинственный корабль.