Принадлежащая грешнику (ЛП) - Херд Мишель

Успокоившись, она отстраняется.

— Ты не обязан. Я никогда не была частью этого мира.

Поднося руки к ее щекам, я большими пальцами вытираю дорожки от слез. Я жду, когда она посмотрит на меня.

— Позволь мне сделать это. Хорошо? Мне нужно позаботиться о тебе.

— Почему?

Я, не колеблясь, отвечаю:

— Потому что ты заставляешь меня чувствовать. — Господи, ты заставляешь меня так много чувствовать. Мои руки обхватывают ее лицо, а глаза пристально смотрят на нее. — Потому что я могу прикоснуться к тебе. — Я наклоняю голову. — Я. Могу. Прикоснуться. К. Тебе. Киара.

Ее нижняя губа начинает дрожать, печального выражения на ее лице достаточно, чтобы заставить меня сойти с ума.

— Хорошо, — шепчет она, затем ее брови сходятся вместе, когда потеря отца снова обрушивается на нее.

Я прижимаю ее к своей груди и, опустив голову, делаю глубокий вдох.

— Я обо всем позабочусь. Хорошо?

Она кивает мне, ее руки обвиваются вокруг моей талии, чтобы прижаться ко мне. Это заставляет меня чувствовать, что я – единственное, что удерживает ее на ногах.

Всю свою жизнь у меня была власть. Я был рожден, чтобы возглавлять мафию.

Но я не знал, что в моей жизни была зияющая дыра, пока не появилась Киара.

Принцесса, о существовании которой я никогда не подозревал, и единственная женщина, которую я хочу.

Она моя. Особенно теперь, когда у меня есть возможность заявить на нее права.

Глава 27

КИАРА

Хотя я знала, что это может случиться, я не могу поверить, что папы больше нет.

Я не успела с ним попрощаться.

Глядя на свое отражение в зеркале, я не замечаю черного платья, которое купил для меня Лиам. Мое зрение затуманивается, горло сжимается, пока я пытаюсь вспомнить наш последний разговор.

Я уверена, что сказала ему, что люблю его.

Закрывая горящие глаза, я проглатываю слезы.

Папа, прости меня.

То, чего не смог сделать Финн, сделала смерть отца. Я чувствую себя разбитой, как будто от моего сердца остались одни осколки. Я так старалась не расстраивать папу, а потом известие о нападении заставило его сердце сдаться.

Чувство вины поднимается вверх, превращаясь в клубок тьмы внутри меня, когда оно смешивается с горем.

Я слышу движение позади себя и, открыв глаза, делаю ободряющий вдох. Сегодняшний день обещает быть трудным.

Я оборачиваюсь, когда Лиам останавливается позади меня, и, глядя на человека, который не давал мне развалиться на части на прошлой неделе, я не знаю, что бы я делала без него.

Сначала нападение. Потом смерть отца.

Я больше ни с чем не могу справиться. Это все слишком.

Делая шаг вперед, я обнимаю Лиама за талию и кладу голову ему на грудь. Я чувствую выпуклость его пистолета за спиной, и это служит напоминанием о том, кто он на самом деле.

Он обнимает меня, пока я не отстраняюсь. Я прерывисто вдыхаю, чувствуя себя меньше пылинки.

— Готова? — Спрашивает Лиам, его тон, как всегда, нежный. Я начала осознавать тот факт, что он так разговаривает только со мной. В его тоне появляется опасная нотка всякий раз, когда он разговаривает с другим человеком.

Он обращается со мной, как с драгоценностью.

Кивнув, я беру Лиама за руку, следуя за ним к выходу из пентхауса.

Поездка в церковь наполняет мой желудок горящими углями. Я продолжаю поглядывать на Лиама, власть, которой он обладает, становится все более очевидной с каждым днем.

В поле зрения появляется церковь, и пустая горечь смерти наполняет меня.

Я не готова.

После того, как Лиам паркует машину и мы выходим, мама направляется ко мне, Роуэн маячит позади нее. Мы молча обнимаемся, прежде чем войти в церковь.

У мамы не было особых отношений с отцом. Они даже не виделись с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать, так что, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о том, как она справляется с этим. Но она все еще беспокоится, что я остаюсь у Лиама.

Войдя в церковь, я с удивлением вижу, что скамьи заполнены людьми, которых я никогда не встречала.

Мафия.

Мои глаза останавливаются на гробу впереди. Там есть красивая увеличенная фотография папы. Это одна из редких фотографий, где он улыбается. Мои глаза затуманиваются, когда мама занимает место в первом ряду.

Я прерывисто дышу, останавливаясь у гроба. Закрывая глаза, мне требуются все силы, чтобы сдержать слезы. Медленно я поднимаю ресницы, затем смотрю вниз.

Вид тела отца, холодного и безжизненного, разбивает мое сердце в пух и прах.

Папочка.

Не в силах остановить это, мое тело сотрясается, когда из меня вырываются рыдания.

Я буду так сильно скучать по тебе. Мне так жаль, что я не послушала тебя и устроилась на работу в Byrne Enterprises. Если бы я сделала, как ты просил, ты бы все еще был здесь.

Боже, прости меня.

Наклоняясь вперед, я целую холодную кожу папы.

— Пожалуйста, прости меня, — шепчу я.

Когда я оборачиваюсь, Лиам стоит прямо за мной. Его глаза полны сострадания и беспокойства, когда он берет меня за руку, ведя туда, где сидит мама.

Мои глаза останавливаются на фотографии отца, и когда священник начинает службу, я не понимаю ни единого слова.

Я вырываюсь из транса, в который погрузилась, когда Лиам встает, чтобы сказать пару слов. Он выходит вперед и останавливается на мгновение, чтобы посмотреть на фотографию отца, затем усмехается и говорит:

— Я слышу, как он проклинает нас всех за то, что мы сидим здесь, и говорит нам вернуться к работе.

По всей церкви раздается смешок, затем Лиам окидывает взглядом всех присутствующих.

— Джимми был семьей. Иисус, он вырастил половину из вас.

Позади меня раздается одобрительный шепот.

Лиам снова смотрит на фотографию.

— У меня никогда не получалось подбирать слова, поэтому я собираюсь украсть для тебя, Джимми. Слова Клэр Харнер. — Он прочищает горло, затем произносит. — Не стойте у моей могилы и не рыдайте. Меня там нет. Я не сплю. Я – тысяча ветров, которые дуют. Я – бриллиантовые блики на снегу. Я – солнечный свет на созревшем зерне. Я – нежный осенний дождь. — Лиам делает паузу, чтобы перевести дыхание, затем переводит взгляд на меня. — Не стой у моей могилы и не плачь. Меня там нет. Я не умирал. — Он на мгновение замолкает, просто глядя на меня. — Джимми оставил нам частичку себя. — Он снова смотрит на фотографию отца. — Мы позаботимся о ней ради тебя, старина. Тебе пора отдохнуть.

Лиам жестом приглашает меня подойти.

Сделав глубокий вдох, я встаю и выхожу вперед. Когда Лиам обнимает меня, я шепчу:

— Спасибо. Это было прекрасно.

Я жду, пока он сядет, затем окидываю взглядом все лица.

Так много мужчин называли папу семьей.

— Вы, наверное, знали моего отца лучше меня. — Я с трудом сглатываю. — Я видела его только тогда, когда он брал перерыв в работе. Но время, которое я проводила с ним, – одно из моих самых любимых воспоминаний. — Мне нужно сделать паузу, чтобы набрать воздуха в легкие. — Я бы все отдала, чтобы услышать, как он в последний раз называет меня малышкой. — Я перевожу взгляд на фотографию и вынуждена дышать сквозь волну горя, которую вызывает его улыбающееся лицо. — Для меня было честью быть твоей дочерью. Я люблю тебя. И всегда буду любить.

_______________________________

После службы Лиам отвез нас на склад.

Сбоку накрыт длинный стол с закусками. Там также есть кофе и чай. Не то чтобы я могла заставить себя что-нибудь съесть.

Я продолжаю присматриваться ко всем мужчинам. Некоторые кажутся нормальными, но другие совершенно пугают.

Лиам держит руку на моей пояснице, и когда он начинает вести меня сквозь группу мужчин, я инстинктивно придвигаюсь к нему на дюйм ближе.

Мужчина смотрит на меня, затем поворачивается и направляется в нашу сторону. У него шрам через всю щеку, и каждый его шаг создает впечатление, что он выслеживает жертву.