По его правилам - Маша Малиновская

бледную тревогу. Бахурин обещал отвезти домой, не думаю, что он повезёт меня сейчас на какую-то там дачу. Пока он ещё ни разу своего слова не нарушил. Да и если бы хотел меня обидеть, то у него уже была куча возможностей этой ночью, но он даже никак не намекнул.

Машина заурчала и, прокрутив колёсами по снегу, тронулась, сминая под шинами скрипящие сугробы. Демид и его дядя на передних сидениях о чём-то переговаривались, Татьяна замолчала, но продолжала приветливо поглядывать на меня. Я тоже предпочла сидеть молча и смотреть в окно. Пока не заметила, что мы с дороги свернули, когда выехали из квартала Мира, и поехали между частными домами. Эти домики уже отличались от тех, которые встречались на квартале. Некоторые были двухэтажными, вокруг некоторых стоял высокий металлический забор.

Беспокойство вернулось, и я решилась спросить у Бахурина. Потянулась к переднему сиденью, тронула его за плечо и негромко спросила:

— Демид, а мы какой-то другой дорогой едем?

— Мы решили съездить на дачу, — ответил он, а у меня внутри ёкнуло, — сейчас заедем в магазин, дяде нужно купить кое-что. А потом отвезём тебя.

— Потом — это… после магазина?

— Ну да. Но если хочешь, можешь с нами на дачу поехать. Там красиво, и дядя отлично жарит шашлыки.

— Я маме домой обещала… — замерла, ожидая его ответ и прекрасно понимая, что капризами и резкостью ничего не добьюсь. Категоричностью тоже. Бахурин вдруг развернулся и внимательно посмотрел на меня, будто пытался понять, о чём я думаю.

— Злата, мы заедем в магазин и отвезём тебя домой, — проговорил чётко и спокойно. — Просто задержимся минут на пятнадцать дольше.

Этот прямой взгляд и спокойный голос успокоили внутри меня эту тревогу, будто враз штиль на море образовался. Очень странное влияние постороннего человека на меня. Саму удивило.

Мы заехали в какой-то магазинчик на окраине улицы. Явно не продуктовый. Демид выходил вместе с дядей, вернулись они минут через десять, и потом мы снова вырулили на трассу.

Ехали не быстро, движение было очень затруднено. Ближе к Центральному району уже стала встречаться всё чаще уборочная техника. Пусть старая в основном, советская ещё, однако работала. Один раз я даже увидела красивую новую машину, импортную, она и действовала куда эффективнее. Тут же и люди работали, подчищая лопатами и выбрасывая снег на обочины.

По бокам от трассы были навалены огромные снежные валуны, уже не такие чисто-белые, как снег возле домов. Тротуары тоже чистили, там образовывались тоненькие дорожки, по которым вереницей осторожно пробирались люди. Да, город стал, парализован стихией, но только недавно худо-бедно восстановленное производство простоя не терпело, а ещё есть больницы, магазины, аптеки, которые должны работать и обеспечивать жизнь города. Вот люди и добираются как могут.

— У тебя какой номер дома? — спросил Бахурин, когда мы доехали до нашей школы.

— Двенадцатый, но я могу тут выйти. Остановите у школы?

Но ни Демид, ни его дядя не отреагировали, и машина въехала в наш двор. Меня это как-то немного смутило. Я хоть маме и сказала, что нас на джипе привезёт дядя одноклассника, однако выпрыгивать утром из крутой тачки у подъезда как-то…

— Сиди, — скомандовал Бахурин, когда машина остановилась, а я взялась за ручку дверцы, а сам быстро выпрыгнул на улицу.

Он обошёл машину, открыл дверь с моей стороны и протянул руку. Я приняла помощь, но едва встала на ступеньку, он перехватил меня за талию, приподнял и поставил на расчищенную дорожку.

А вот это вот вообще было лишним! А вдруг мама в окно смотрит? И соседи. Да и самой мне как-то это… Крепко просто ухватил, ощутимо так.

— Спасибо, Демид, — я подняла глаза, столкнувшись с его ярко-голубым взглядом, замешкалась как-то. — Пока тогда. Увидимся после каникул, наверное.

— Это почему? — он нахмурился.

Очевидно же.

— Думаешь, я вернусь в этот зверинец после всего? Они же ненормальные.

— Конечно вернёшься, Маркиза, и закончишь четверть.

— Демид, я не смогу…

— Сможешь. Неужто Злата Королёва первой же трудности испугалась? — подначил, приподняв бровь. — И я буду рядом. Не вздумай уступить им.

Не знаю почему, но внутри меня вдруг какая-то волна тёплая прокатилась. Тревога сама отхлынула. Что вообще за странные реакции и ощущения? Как всё непонятно и непривычно.

Меня хватило только чтобы кивнуть неуверенно в ответ. Я и неуверенность? Что за чёрт, Королёва? Что вообще происходит?

Урчание машины напомнило, что Демида ждут вообще-то, а у меня дома мама волнуется. Сконфуженно улыбнувшись, я обошла Бахурина и направилась в свой подъезд. Открыла тяжёлую на пружине дверь, вошла, но она сзади вдруг привычно не грохнулась. Обернувшись, я с удивлением увидела, что Демид вошёл в подъезд за мной.

— Что случилось? — может, я забыла в машине что-то.

— Ничего, — он пожал плечами. — Ты на каком этаже?

— На третьем. Но тебе не нужно меня провожать. И тебя же ждут.

— Пару минут подождут. Я провожу.

— Я и сама могу дойти, Демид.

— Можешь, но ты провела ночь у меня дома. Я должен доставить тебя домой.

Он никак не отреагировал на то, что я вдруг жутко покраснела после этих слов. Звучит-то как! Особенно, когда тётя Лида на первом этаже прикладывает ухо к двери каждый раз, когда слышит шаги в подъезде. Вот и сейчас глазок у неё не светится, хотя обычно точка света видна в подъезде, если она не смотрит в него.

— Считай, что это моя страховка, — Бахурин сделал совершенно невозмутимый вид. — А то не дойдёшь, а потом меня на вилы поднимут. Мне осталось только головой покачать и продолжить подниматься по лестнице. Ну не сталкивать же его со ступеней?

Я не стала доставать ключи, решила позвонить в двери. Может, когда услышит, что мама открывает, уйдёт уже.

Но он не ушёл, даже когда мама распахнула дверь и взволнованно посмотрела на меня. А за ней стоял и папа. Ещё даже одетый в куртку. Наверное, только приехал — раньше. Хотя я не видела его машины у дома.

— Злата! Дочь, наконец-то!

А потом мама перевела взгляд