Жизнь, смерть и возрождение - Иван Александрович Карышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сущности дело тут совсем не в том: злые духи, видя добрые намерения человека, который не дал власть над своими добрыми помыслами своему Ангелу Хранителю — нападают смело на человека, ибо он безоружен и беззащитен перед ними, и они так сильно н настойчиво внушают ему посторонняя мысли, что из-за них он уже и не может молиться. Сам человек не дает никакого отпора этой силе, ибо не верить даже в существование ее и приписываете все себе и своей неспособности; Ангел же Хранитель без просьбы человека не может оградить его, ибо в этом случае он бессилен. Так как насиловать волю человека никто не может, — чтобы стоило человеку до молитвы или видя свою непроизвольную рассеянность, с которой он не справляется сам, прибегнуть к помощи Ангела-Хранителя и просить его отогнать от него зло и усилить его молитву? Тогда только человек увидал бы, действительно ли он совсем неспособен к молитве или только не мог своими силами побороть козни злых духов.
Есть действительно между вами такие люди, возношение к Богу которых ничтожно, ибо они уже слишком заглушили в себе искру Божью. Им действительно трудно молиться и при всем желании сосредоточиться и уйти в себя и в свою душу они этого сделать никак не могут. Пусть они попробуют молиться вдвоем с тем, кто умеет молиться; и они убедятся, насколько эта мера действительна. Нет надобности молиться вместе с ним и об одном и том же, совсем нет; нет надобности даже знать этого молящегося; но если, например, в церкви вы видите, что кто-нибудь хорошо молится, в то время как вам молитва не дается, станьте как можно ближе к нему и увидите, что ваша молитва будете уже лучше от одной близости к умеющему хорошо молиться.
Кто смолоду не приучил себя молиться и не сделал себе из этого насущной потребности и серьезной привычки, — тот начинает забывать молиться, как только жизнь начинает радовать, улыбаться ему. В радостях люди меньше молятся, чем в печалях; такова уже общая человеческая, хотя и совсем неправильная черта. Затем, когда жизнь уже вступит в свои права и начинает тяготить, он желал бы молиться, но если привычка смолоду не была сильна, то оказывается, что он совсем отвык. Время и жизнь уже успели совсем изгладить из его памяти весь смысл заветов, данных им Господу перед вступлением его в жизнь — заветы, которые он еще хорошо помнил, смолоду, и тогда трудно человеку найти духовную почву под своими ногами. Он и молится и сам не знает, нужно ли ему молиться. Он пробует молиться, но молитва не дается ему; после многих неудачных попыток он бросает ее, говоря: «я не умею молиться».
Но подумайте, что достается человеку легко, без трудов и работы над собой? — Ко всему решительно он должен готовиться, всему должен учиться, во всем упражняться. Все, что только имеет кто либо из вас, все достигнуто или приобретено упорством и настойчивостью. Музыкант не был бы музыкантом, если бы не проводил большую часть дня за упражнением своего искусства; певец — своего голоса, акробат — своих мускулов. Ученый не был бы ученым, если бы не посвятил всю жизнь науке. Зачем желаете вы сделать исключение для молитвы и желаете, нисколько не учась и не упражняясь в ней, достигнуть совершенства.
Господь сказал: «В поте лица своего будешь есть хлеб свой, проклята земля в делах твоих», — и это проклятие есть удел человека и тяготеть над ним всюду и везде. Ничто без работы и труда не дается ему; всего должен он добиваться. Однако, дар молитвы, если кто станет искать его с помощью Бога, дается ему скорее всех других даров и способностей.
Подумайте, какие преимущества и познания можете вы получить через молитву, какую силу и благость приобретет ваша душа, и вам откроется новый мир и новые взгляды на себя и на окружающую природу, при которых вы будете легко и весело смотреть на все трудности вашей жизни, и будете господами своего тела.
Ведь, вы уже знаете, что ночью, когда вы спите, то спит в вас лишь одно тело ваше; душа же не нуждается в сне и никогда ей спать. Наоборот, она, освободившись от уз тела, делается тем более свободной и почти такой же душой как мы, умершие уже для Земли. Если только сама душа того хочет, то она наравне с нами посещает все наши духовный планеты и даже другие материальные миры, на которые только ее допускает ее духовное развитие. Поэтому на духовных наших планетах всегда много находится душ, еще живущих на Земле, но спящих в это время.
Вернувшись обратно в свое тело, ваша душа ничего не помнит из того, что делала и где была во время сна. Но всякий, кто хочет помнить, что он в наших сферах видел, слышал или делал, просит о том Бога и это ему разрешается; вследствие этого и сон меняется на такой, после которого он все помнит, что было во время сна.
Те из вас, которых занимают вопросы загробного существования, могли бы тоже это делать. Для вас это, конечно, труднее достигнуть, чем для жителей Марса, но все же не невозможно, и как многие из вас в настоящее время это делают.
Они силой своей молитвы тоже изменяют свой сон на такой, после которого они помнят все красоты и всю прелесть нашей духовной жизни. Для них смерть уже более не тайна, а загробная жизнь не вопрос. Они знают, зачем они живут и умирают, а потому намного сокращают свой длинный ряд совершенствований, ибо избегают тех ошибок, в которые впадаете вы, живя с завязанными глазами.
Святые удалялись в пустыню, жили в лесах, терпели лишения, холод и голод, вели самую суровую жизнь; чтобы достигнуть высших степеней молитвы и своей праведности, Христос сам постился в течении 40 дней. Все у вас на Земле достигается трудом и работой над собой. Однако, кто чего сильно
