Правила вежливости - Амор Тоулз

и заняла мое место у раковины. На туалетном столике стояла маленькая керамическая сигаретница, и я взяла оттуда сигарету, села на унитаз и закурила, глядя, как Ив моет руки. Мне хорошо был виден шрам у нее на лице, по-прежнему красный и немного воспаленный. Но, по-моему, он ей больше уже не мешал.

– Какие у тебя классные серьги, – похвалила я.

Она с удовлетворением посмотрелась в зеркало.

– Да, правда.

– В общем, Тинкер, по-моему, все делает правильно в отношении тебя.

Ив тоже закурила и швырнула спичку через плечо. Затем, прислонившись к стене, сильно затянулась и с улыбкой пояснила:

– Он мне эти серьги не дарил.

– Тогда кто их тебе подарил?

– Я их просто нашла. На прикроватном столике.

– Черт побери, Ив!

Она снова с силой затянулась и кивнула, подтверждая свои слова.

– Но они же наверняка не меньше десяти тысяч стоят! – сказала я.

– Даже больше.

– Что же они делали на твоем прикроватном столике?

– Лежали, никому не нужные.

Я раздвинула ноги и бросила окурок в унитаз.

– Но самое интересное, – сказала Ив, – что я надеваю эти серьги каждый день с тех пор, как мы вернулись из Палм-Бич, и он ни разу ничего не спросил. Ни разу даже не пикнул, не заблеял как овца.

Я засмеялась. Это было так похоже на старую добрую Иви.

– Значит, теперь эти серьги твои?

Она затушила сигарету прямо в раковине.

– Да. И ты, сестренка, именно так впредь и считай.

* * *

С жарким было выпито еще две бутылки бургундского. Впрочем, их с тем же успехом можно было вылить прямо нам на головы. Вряд ли кто-то из сидящих за столом почувствовал вкус вырезки, или ягненка, или что там нам подавали.

Баки, добродушный и пьяный, желая привлечь мое внимание, принялся рассказывать, как они впятером ходили в казино в Тампа-Сент-Пит[76]. С четверть часа они провели, наблюдая за игроками в рулетку, и всем уже было понятно, что никто из мальчиков делать ставку не собирается. (По-видимому – и прежде всего, – они боялись проиграть деньги, которые им не принадлежали.) И тогда, желая их проучить, Ив взяла у каждого в долг по сто долларов и поставила на четное, черное и на дату своего дня рождения. Когда выпало девять, красное, она сразу же уплатила всю сумму долга, а выигрыш потом засунула себе прямо в лифчик[77].

В случае с азартными играми некоторых начинает тошнить от волнения, если они выигрывают, а некоторых – если они проигрывают. Ив с легкостью переносила то и другое.

– Баки, дорогой, – предупредила его жена, – ты говоришь невнятно и постоянно глотаешь куски слов.

– Глотать слова – это курсив устной речи, – заметила я.

– Ет точн, – обрадовался Баки, толкнув меня локтем в бок.

Кофе, поданный в гостиную, подоспел как раз вовремя.

Держа данное ранее обещание, Ив повела Вистерию на экскурсию по квартире, а Баки тем временем загнал в угол Уоллеса, стремясь заставить его пригласить всех осенью на охоту. В итоге мы с Тинкером оказались наедине. Он уселся на диван, а я пристроилась с ним рядом. Поставив локти на колени и стиснув пальцы, он все смотрел в сторону столовой, словно надеясь, что там чудесным образом материализуется некий седьмой гость. Потом вытащил из кармана зажигалку. Поднял крышечку, высек пламя, загасил его и снова сунул зажигалку в карман.

– Как хорошо, что ты пришла, – наконец сказал он.

– Господи, Тинкер, это самая обыкновенная вечеринка, а вовсе не очередной кризис.

– Она выглядит гораздо лучше, верно?

– Она выглядит просто великолепно. Я же говорила тебе, что вскоре она будет в полном порядке.

Он улыбнулся, кивнул и посмотрел мне прямо в глаза – наверное, впервые за весь вечер.

– Дело в том, Кейти… что у нас с Ив вроде как все получается.

– Я знаю, Тинкер.

– Мне кажется, мы стараемся не выставлять это напоказ, однако…

– По-моему, это здорово.

– Правда?

– Абсолютно.

Нейтральный наблюдатель, возможно, поднял бы удивленно брови, услышав мой ответ. Никакой особой радости в моем голосе явно не чувствовалось. И потом, подобные односложные ответы всегда кажутся какими-то не слишком убедительными. Но все дело в том, что я действительно так считала. И каждое сказанное мной слово было правдивым.

Что же касается того, что у них возникли некие любовные отношения, то винить тут следует скорее теплый морской ветер, бирюзовое море, карибский ром – все это давно известные афродизиаки. Важную роль сыграло, естественно, и постоянное нахождение в непосредственной близости друг от друга, а также физические потребности молодых тел и угроза отчаяния. Если в марте стало болезненно очевидным, что оба – и Тинкер, и Ив – утратили в той автокатастрофе некую существенную часть своего «я», то во Флориде они явно постарались помочь друг другу хотя бы отчасти вернуть утраченное.

Один из физических законов Ньютона гласит, что тело, пребывающее в движении, продолжает двигаться по своей траектории до тех пор, пока не встретится с некой внешней силой. Вполне возможно, учитывая природу нашего мира, что подобная внешняя сила очень даже могла появиться и сбить Ив и Тинкера с тогдашнего курса развития их отношений; но я никоим образом не собиралась становиться этой силой.

В гостиную, спотыкаясь, вошел Баки и рухнул в кресло. Увидев его, я, пожалуй, испытала даже некоторое облегчение. А Тинкер сразу воспользовался этой возможностью и направился к бару. Когда он принес никому не нужные напитки, то сел на другой диван, поближе к Баки. Тот, с благодарностью сделав глоток из принесенного бокала, снова вернулся к теме железнодорожных акций:

– Значит, ты полагаешь, что это вполне достижимо, Тинк? И мы действительно можем хапнуть изрядный кусок «Эшвилл Рейл Бизнес»?

– Не вижу для этого особых препятствий, – кивнул Тинкер. – Если это подходит твоим клиентам.

– Как ты насчет того, чтобы я заехал на Уолл-стрит, 40 и мы бы все это обговорили за ланчем?

– Хорошо.

– Тогда на этой неделе?

– Ох, Баки, оставь Тинкера в покое! – сказала Вистерия, которая уже успела вернуться вместе с Ив. – Нельзя же быть таким невоспитанным!

– Да ладно тебе, Висс. Тинк вовсе не против смешать немного бизнеса с удовольствием. Верно, Тинк?

– Конечно, – вежливо ответил Тинк.

– Вот видишь? И потом, у него буквально вся концессия в руках. И остальным ничего иного не остается – только протоптать тропу к его дверям.

Висс сердито посмотрела на мужа, и Уоллес попытался прервать эту нелепую перепалку.

– Ивлин, – с видом знатока сказал он, – обед был… просто восхитительный.

– Точно-точно, – дружно поддержали его все.

И потом еще несколько минут