Правила вежливости - Амор Тоулз

жена Висс (уменьшительное от Вистерия!), которая, с ее тщательно зачесанными назад волосами, походила на провинциальную школьную учительницу и имела вид одновременно чопорный и жалкий. Коннектикут – один из самых маленьких американских штатов, но, видимо, для нее он был все же недостаточно мал. В полдень она, вероятно, поднималась на второй этаж своего дома в колониальном стиле и с горькой завистью смотрела из окна в сторону еще более крошечного южного штата Делавэр.

Прямо напротив меня сидел друг Тинкера, Уоллес Уолкотт. Они вместе учились в Сент-Джордж, но Уоллес поступил туда на несколько лет раньше. Светловолосый и стройный Уоллес держался со спокойным изяществом прославленного университетского теннисиста, никогда по-настоящему не увлекавшегося спортом. На мгновение мне стало интересно, кому – Ив или Тинкеру – пришла в голову мысль пригласить Уоллеса и познакомить его со мной. Возможно, они вместе задумали эту прозрачную конспирацию, полагая, подобно многим, что хороший брак лучше всего могут устроить друзья. Впрочем, чья бы это ни была идея, выстрел явно попал «в молоко». Уоллес, страдавший чем-то вроде легкого заикания – точнее, это было нечто вроде крошечных остановок посреди каждой фразы – явно предпочитал играть со своей ложкой, а не кокетничать со мной. И в целом у меня создалось впечатление, что больше всего ему хочется вернуться за свой рабочий стол и заняться тем делом, каким его семья занималась уже несколько десятков лет, будучи крупными производителями бумаги.

Общий разговор вдруг переключился на уток.

Оказывается, возвращаясь в Нью-Йорк, все пятеро останавливались в Южной Каролине, в охотничьих угодьях Уолкоттов, и теперь принялись обсуждать красоту оперенья тамошних диких уток. Я моментально отвлеклась, позволив своим мыслям плыть по воле волн, и первым, кто вернул меня к реальной действительности, оказался Баки, который что-то у меня спросил.

– Вы что-то сказали? – спросила я, очнувшись.

– Вы когда-нибудь охотились на юге, Кейти?

– Я никогда и нигде не охотилась.

– Но ведь это такое увлекательное занятие! На будущий год вам следует непременно к нам присоединиться.

Я повернулась к Уоллесу.

– Неужели вы каждый год стреляете у себя в поместье уток?

– Да, почти каждый. По нескольку раз… приезжаю на уик-энды… осенью и весной.

– Тогда почему же утки снова туда возвращаются?

Все засмеялись, кроме Висс. Она пояснила, словно желая меня защитить:

– Они выращивают целое поле кукурузы, а потом его затапливают. Это-то птиц и привлекает. Так что на самом деле это никакой не «спорт».

– А вас разве Баки не тем же способом к себе привлек?

Все дружно расхохотались – кроме Висс. Впрочем, вскоре засмеялась и она, а затем и все остальные, кроме Баки.

Подали суп из черной фасоли, в который было добавлено немного шерри. Возможно, из той самой бутылки, из которой я тогда налила нам с Тинкером. Если да, то в этом, как мне показалось, была даже некая поэтическая справедливость. Но для кого именно – пока утверждать было еще слишком рано.

– Удивительно вкусно! – восхитился Тинкер и повернулся к Ив. Это были его первые слова за последние полчаса. – Что ты туда такое положила?

– Черную фасоль и шерри. Не беспокойся, там нет ни капли сливок.

Тинкер смущенно улыбнулся.

– Тинкер теперь так трепетно относится к еде, все выбирает, что ему полезно, – пояснила Ив.

– И это сразу видно, – сказала я. – Ты выглядишь просто потрясающе, Тинкер.

– Сомневаюсь, – возразил он.

– А ты не сомневайся, – сказала Ив и чокнулась с ним. – Кейти совершенно права. Ты прямо-таки расцвел.

– Это просто потому, что теперь он дважды в день бреется, – сказал Баки.

– Ничего подобного, – бросился на защиту Тинкера Уоллес, – просто… физическая нагрузка всем на пользу.

Ив указала пальцем на Уоллеса, кивнула, явно с ним соглашаясь, и пояснила:

– В Ки-Уэст есть один островок примерно в миле от побережья, так Тинкер по два раза в день плавал туда и обратно.

– И постепенно стал… рыбкой.

– Подумаешь, – Баки вновь попытался перехватить инициативу, – как-то летом он залив Наррагансетт переплыл[74].

Знакомые пятна румянца на скулах Тинкера, похожие на звезды, вспыхнули ярче.

– Этот залив шириной всего несколько миль, – смущенно пробормотал он. – Его совсем нетрудно переплыть, нужно только правильно рассчитать время прилива и отлива.

– А вы, Кейти, – вновь обратился ко мне Баки, – любите подолгу плавать?

– Я плавать вообще не умею.

Все прямо-таки всполошились.

– Как это?!

– Неужели вы не умеете плавать?

– Я даже не знаю, что нужно делать руками, – подтвердила я.

– Но что же с вами будет, если вы в воду упадете?

– Утону, наверное. Как и прочие неспособные плавать предметы.

– Вы что же, в Канзасе выросли? – спросила Висс без малейшей иронии.

– Нет, на Брайтон-Бич.

Возбуждение за столом нарастало.

– Нет, это просто прелесть! – восхитился Баки, словно я сумела взобраться на вершину Маттерхорна[75].

– Неужели вы никогда не хотели научиться? – спросила Висс.

– Я еще и стрелять не умею, – сказала я. – Если уж выбирать, то я бы предпочла научиться стрелять.

Все засмеялись.

– Ну, уж это-то для вас будет проще простого, – подбодрил меня Баки.

– Само собой, на спусковой крючок нажать я сумею, – сказала я. – Однако хотела бы научиться попадать прямо в яблочко.

– Я вас научу, – тут же предложил Баки.

– Нет уж, – заявил Тинкер, который явно почувствовал себя свободнее, когда все отвлеклись от его умения плавать. – В этом отношении, Кейти, тебе подходит только Уоллес.

Уоллес давно уже черенком десертной ложки рисовал на салфетке круги.

– Это правда, Уоллес?

– …Вряд ли.

– Я сам видел, как он с сотни ярдов попадал точно в центр тарелки, – сказал Тинкер.

Я удивленно подняла брови.

– Так это правда или Тинкер все-таки привирает?

– Правда, – сказал Уоллес и застенчиво потупился. – Но, если уж по справедливости… мишень-то была неподвижна.

Когда с ужином было почти покончено, я извинилась и пошла в туалет. К супу подавали очень приятное бургундское, и моя головушка начинала кружиться. Рядом с гостиной имелась небольшая ванная комната, но я, помня об этикете, прошла по коридору дальше, в главный туалет. Достаточно было беглого взгляда на спальню Ив, чтобы понять: одна она больше не спит.

Я пописала, спустила воду и довольно долго стояла у раковины, моя руки, когда появилась Ив. Она подмигнула мне, глядя в зеркало, задрала подол платья и шлепнулась на унитаз, в точности как когда-то в пансионе. Мне на минуту даже стало стыдно, что я мимоходом, но все же сунула нос в их спальню.

– Ну, – застенчиво глянув на меня, спросила она, – и как тебе Уоллес?

– Похоже, он отличный парень.

– Даже больше того!

Она смыла, подтянула чулки