Корнеслов - Дмитрий Вилорьевич Шелег
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
После услышанного глаза Тихомира расширились, а Марфа тяжело вздохнула.
Их сердца учащенно забились в унисон…
* * *
Тимофей, увлеченный своими воспоминаниями, не обратил на это никакого внимания:
– Так обидно было слышать, когда он говорил приблизительно так: «Посмотрите на ваше Отечество и спросите у него, многими ли словами после великой с ним перемены со времен царствования Петра обогатило оно свой язык? Увы! Держава ваша сделала то же, что и другие. С того времени она стала заимствовать слова и больше их не сотворяла. Никакой народ не смог избежать общего закона. Повсюду время просвещения было временем бесплодия. Я вижу на ваших визитных карточках: министр, генерал, камергер, камер-юнкер, фрейлина, генерал-аншеф, министр юстиции, полиции. На вывесках я читаю: магазин, фабрика, мебель. От военных слышу: эшелон, контрмарш, гауптвахта, комиссариат, казарма, канцелярия. Но эти и сотни других нерусских слов не стоят и одного из столь прекрасных, столь многозначительных слов, какими изобилует первобытный ваш язык, как, например, супруг, которое само собою говорит: „тот, кто под одно иго сопряжен с другим“. Ваши „грубые“ или „непросвещенные“ люди, в древности размышлявшие о составлении слов, были великого разума».
Тихомир хотел спросить, когда Тимофей встречал этого человека, но его перебила Марфа, влекомая своим потайным желанием:
– Объясни нам слово супруг.
Тимофей посмотрел на Тихомира и иронично вздохнул:
– Собственно иго – иначе супруг. Так называется брус или колодка с двумя круглыми отверстиями, надеваемая на шею двух волов, чтобы они неразлучно ходили. Отсюда оно получило два значения: соединение, или сопряжение, и неволя, или как бы отягощающее нас бремя.
Слово иго, которое во множественном числе произносилось иги, превратилось через изменение букв в юзы и узы, откуда у нас произошли слова союз, узник, узда, узел. А в иноземных языках глаголы subjuguer, conjuguer, conjoindre. Здесь, как и всегда, хотя ветви разных языков различны между собой, однако мысль в них одна и та же. Например, корень иг, повторяемый всеми языками: ioch, yok, jug, jour – произвел в нашем языке слово иго, а во французском – joug.
Но француз извлек из этого корня глагол subjuguer, а мы этот глагол выражаем от иных корней – глаголами покорить, поработить, завоевать, которые, хотя и не содержат корня иго или узы, но значат то же, что наложить иго, повергнуть в узы. Англичанин и итальянец говорят conjugate, coniugato, как бы по-нашему союзить, вместо которого говорим мы спрягать или сопрягать, но сопрягать есть то же, что союзить, то есть соединять посредством уз.
* * *
Тихомира же сейчас больше волновал вопрос об этом загадочном иноземце.
Он попросил Тимофея:
– Опиши того человека.
Тимофей, недовольный, что его перебили, раздраженно ответил:
– Не важно, как выглядит человек, во что он одет, а важно, какой сам человек – его ум!
Тихомир очень резко заметил:
– Так же очень важно, в какую сторону этот ум направлен. В сторону добра или в сторону зла.
Тимофей удивился внезапной перемене Тихомира:
– Это был мужчина высокого роста и крепкого телосложения, лет тридцати, черноглазый и черноволосый. Одевался, конечно, он странно – во все черное, старомодное даже по нашим российским меркам. Он представился как Горацио Лучио Анафесто.
Тихомир и Марфа переглянулись: «Гор!»
Тихомир взволнованно спросил:
– А что делал этот Горацио в Великом Новгороде?
Тимофей пожал плечами:
– Он говорил, что занимается собирательством древних книг.
Тихомира осенило:
– А где книги, которые вы с братом изучали долгие годы?
Тимофей с тяжелым вздохом ответил:
– Может, после расскажу тебе, как дело было. Но их увез Афанасий. Скрытно увез.
А после – потерял их почти все, да и зрения его за то лишили, чтобы не читал боле…
Тихомир вспомнил гибель отца в схватке с Гором.
Вспомнил его предсмертные слова:
«Запомни, сын! Запомни то, чему я тебя не научил! Не успел научить! И никого больше не слушай! Ты – Боярин!
И наши боги, как бы они ни назывались, – это родная земля, солнце и великие предки – все то, без чего невозможна ни одна человеческая жизнь.
Наши святилища – наши жилища и родовые капища.
Наши главные учителя – природа, то, что при нашем роде.
Наши святые – родители и родители родителей. И так до первопредков.
Наши ангелы – дети, внуки и правнуки. Помни, что, держа на коленях сына, ты держишь на коленях всех своих будущих внуков, правнуков и праправнуков.
Наши главные тексты – народные сказки, песни, пословицы и поговорки.
Наши главные иконы в домах – это семейные реликвии или уже, как ты любишь, фотографии на стенах всех наших предков и родителей.
Наши главные обряды, как и главные события жизни – благословение родителей, признание в любви, рождение чада, свадьба, клятва воина и… достойная смерть.
Наш главный источник стяжания чести и достоинства – служение Отечеству.
Наши требы богам – это плоды и результаты только лишь наших личных трудов.
Наш главный нравственный императив – справедливость.
Наша главная миссия – хранить Землю и держать Небо.
Наше главное таинство – врожденная и неизменная любовь к Отечеству. Ну, а если у тебя есть Отечество, у тебя есть по отношению к нему сыновий долг. Если есть долг, то есть и достоинство. Если есть достоинство, то есть и честь. Бессмысленно говорить о достоинстве и чести в отрыве от понятий Отечества и преданного служения ему.
И теперь, зная это, ты знаешь основы исконной русской традиции.
Ты – Боярин! Боярин по крови!»
Дальше беседа уже не клеилась.
Тимофей задумался, вспоминая прошлое, но это был уже монолог:
– Тогда мы с Горацио долго рассуждали про слово концепция. Заметили сперва: иноземный корень сор или сер и наш цап, невзирая на различное произношение, не имеют никакой существенной разности.
От цапнуть произошла цепь, цепочка, потому что звенья их так цапаются или зацепляются, сцепляются, то есть держатся, хватаясь одно за другое. Цапля цапает, хватает мелкую рыбу. С изменением буквы ц в х корень произвел ветви схапать, то же самое, что сцапать или схватить. Охапка – то, что руками можно охапить, то есть охватить, обнять. Ухаб – поскольку снежная выбоина или яма как бы охапывала, охватывала опускающееся в нее колесо повозки.
А вот чужеязычные ветви от сар – цап: caput, kop, kopf, capo как голова. Или
