Мы всегда жили в замке - Ширли Джексон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне не нравилось, что он тычет в меня вилкой, и мне не нравился звук его голоса, который все бубнил и бубнил. Пусть бы он наколол кусок еды на свою вилку, сунул бы в рот и подавился насмерть.
– Беги, Меррикэт, – сказала Констанс, – твой ужин остынет. – Она знала, что я не стану ужинать, сидя за этим столом, и что потом ей придется принести поднос с ужином для меня на кухню. Но я подумала, что она не хочет напоминать об этом Чарльзу, чтобы не дать ему еще одной темы для выговора. Улыбнувшись ей, я выбежала в коридор, а голос бормотал свое мне вслед. В нашем доме давно уже никто не говорил столько в один присест, понадобится много времени, чтобы вымести отсюда сорные слова. Я поднялась на второй этаж, громко стуча каблуками, чтобы они слышали, что я точно иду наверх. Однако, дойдя до верхней площадки, я сменила шаг. Теперь я кралась, как и Иона, который следовал за мной.
Констанс привела в порядок комнату, в которой он жил. Сейчас она казалась пустой, потому что Констанс только и сделала, что вынесла грязь. Ей нечего было поставить сюда взамен, потому что я все свалила на чердаке. Я знала, что ящики комода пусты, как и шкаф, как и книжные полки. Зеркало отсутствовало, и на комоде сиротливо лежали лишь сломанные часы и разбитая цепочка. Констанс сменила мокрое постельное белье, наверняка постелив сухое и перевернув матрас. Длинные шторы исчезли – отправились в стирку, наверное. И он успел поваляться на постели, потому что постель была смята, а его курительная трубка, которая еще дымилась, так и осталась лежать возле кровати. Я представила, как он лежал здесь, когда Констанс позвала его ужинать. Наверное, рыскал взглядом вокруг и рассматривал изменившуюся обстановку. Может, он надеялся отыскать что-то привычное, к примеру, угол шкафа за приоткрытой дверцей или включенная лампа под потолком? Надеялся, что они вернут ему все, как было. Жаль, что Констанс пришлось переворачивать матрас в одиночку, обычно ей помогала я. Но, может быть, он поднялся сюда и предложил помощь. Констанс даже принесла ему чистое блюдце для трубки, ведь в нашем доме не водилось пепельниц. Он все время искал, куда бы положить трубку, вот Констанс и принесла из кладовой несколько щербатых блюдец и отдала ему. Блюдца были розовые, с золотыми листочками вдоль ободка. Они были частью сервиза, такого старого, что я его и не помнила.
– Кто ими пользовался раньше? – спросила я у Констанс, когда она принесла блюдца на кухню. – И где чашки?
– Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь пользовался этим сервизом. Когда я появилась на этой кухне, его уже не было. Одна из прабабушек принесла его в качестве приданого, им вовсю пользовались, били все эти блюдца и чашки и потом заменяли другими. И наконец, убрали на верхнюю полку в кладовой. Только и осталось от него, что вот эти блюдца да три суповые тарелки.
– Тогда их место в кладовой, – сказала я. – Их не следует разносить по всему дому.
Но Констанс отдала блюдца Чарльзу, и теперь они жили в разлуке, вместо того чтобы достойно доживать свой век на полке в кладовой. Одно блюдце находилось в гостиной, второе в столовой и третье, как я полагала, в кабинете. Они оказались довольно крепкими, так как блюдце в спальне не треснуло, хотя на него и положили дымящуюся трубку. Уже с утра я знала, что найду здесь что-нибудь полезное: я смахнула блюдце с трубкой со стола в мусорную корзину, с мягким стуком упали они на газеты, которые Чарльз натащил в дом.
Меня беспокоили собственные глаза. Один глаз – левый – видел окружающий мир золотым, желтым и оранжевым, зато второй видел исключительно оттенки синего, серого и зеленого. Не иначе, как один глаз предназначался для дневного света, а второй – для ночного. Если бы все люди в мире видели разными глазами разные цвета, им бы пришлось изобретать великое множество новых цветов и оттенков. Я дошла до лестницы и собиралась спуститься в столовую, когда вспомнила, что мне нужно умыться и причесаться.
– Почему так долго? – пристал он, когда я заняла свое место за столом. – Чем ты там занималась так долго?
– Ты испечешь мне пирожное с розовой глазурью? – спросила я у Констанс. – С маленькими золотыми листочками по краю? Мы с Ионой собираемся устроить званый обед.
– Может быть, завтра, – сказала Констанс.
– После ужина нам предстоит долгий разговор, – продолжал Чарльз.
– Solanum dulcamara, – сказала я ему.
– Что? – спросил он.
– Ядовитый паслен, – ответила Констанс. – Чарльз, пожалуйста, пусть твой разговор подождет.
– С меня довольно.
– Констанс?
– Да, дядя Джулиан?
– Моя тарелка пуста. – Дядя Джулиан нашел на салфетке крошку мясного хлеба и отправил ее в рот. – Что мне съесть теперь?
– Может быть, тебе добавки, дядя Джулиан? Как приятно видеть, что у тебя замечательный аппетит.
– Сегодня мне значительно лучше. Давно я не чувствовал себя таким бодрым.
Я радовалась, что дядя Джулиан здоров, и знала, что он счастлив, потому что нагрубил Чарльзу. Пока Констанс нарезала кусочки мясного хлеба, дядя Джулиан посмотрел на Чарльза, и в его старых глазах заплясали злые огоньки. И я поняла, что сейчас он скажет ему что-нибудь неприятное.
– Молодой человек… – начал было он, но Чарльз внезапно обернулся в сторону коридора.
– Я чувствую запах дыма, – сказал он.
Констанс замерла, подняв голову, и посмотрела на дверь, ведущую на кухню.
– Неужели плита, – обронила она и убежала на кухню.
– Молодой человек…
– Определенно тянет дымом. – Чарльз встал и выглянул в коридор. – Как раз отсюда. – Интересно, с кем он разговаривает. Констанс на кухне, а дядя Джулиан обдумывает то, что хочет сказать. Я же его вообще не слушаю. – Здесь дым, – сказал Чарльз.
– Это не плита. – Констанс стояла в дверях кухни и смотрела на Чарльза.
Чарльз повернулся и подошел ко мне.
– Если ты сделала еще какую-нибудь… – начал он.
Я засмеялась – ясно, Чарльз боится идти наверх, чтобы отыскать источник дыма. А потом Констанс воскликнула:
– Чарльз, твоя трубка!
Тогда он развернулся и бросился наверх.
– Я сто раз его просила, – сказала Констанс.
– Начнется пожар? – спросила я ее, и вдруг наверху завопил Чарльз. Его крик в точности напоминал крик сойки в лесу. – Это Чарльз, – любезно пояснила я для Констанс, и она торопливо выскочила в коридор, глядя наверх.
– Что там? – спрашивала она. – В чем дело, Чарльз?
– Пожар, – кричал Чарльз, кубарем скатываясь вниз по ступенькам. – Беги! Беги! Весь ваш чертов дом в огне, – завопил он прямо в лицо Констанс. – А у тебя даже нет телефона.
– Мои записи, – сказал дядя Джулиан. – Я соберу свои записи и уберу в безопасное место. – Он оттолкнулся от края стола, приводя в движение
