Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторые мотивы из «В стае диких гусей…» восходят к «Балладе о брошенном корабле»: «Меня ветры добьют» = «Все равно там и тут непременно убьют»; «Лихо бьет трехлинейка» = «Мечут дробью стволы, как икрой», — а также к «Проделав брешь в затишье…»: «От северных вьюг нас тянет на юг — / К Кавказу иль Крыму, / А в небе — всё меньше тумана и дым<а>, / Как будто весна ополчилась на зиму» (АР-2-105) = «Север — юг, и назад — каждый год. / А иначе — каюк — перелет» /5; 581/, «Бой в Крыму: всё в дыму, взят и Крым» /5; 579/ («от северных вьюг нас тянет на юг» = «север — юг»; «К… Крыму» = «в Крыму»; «всё меньше… дыму» = «всё в дыму»).
Если «воины в легких небесных доспехах / С потерями вышли назад из котла», то и у «гусей» возникли серьезные потери: «Мечут дробью стволы, как икрой, / Поубавилось сторожевых».
Начинается же это стихотворение с описания того, как «второй», который «всегда вырывался вперед», однажды «понял <…> что вторым больше быть не хотел», после чего в форме несобственно-прямой речи переданы мысли этого «второго»: «Все равно — там и тут / Непременно убьют, / Потому что вторых узнают».
Доказать, что «второй», который «всегда вырывался вперед», — это сам поэт, нетрудно, поскольку здесь возникает связь со стихотворением «Я скачу позади на полслова…» и «Песней про первые ряды»: «Бывало, вырывался я на корпус / Уверенно, как сам великий князь», «Была пора, я рвался в первый ряд».
В концовке же последней песни дается совет: «С последним рядом долго не тяни, / А постепенно пробирайся в первый»[1582]. И если в стихотворении «С стае диких гусей…» «каждый второй / Прикрывает всех первых от дул», то в «Песне про первые ряды» дула упоминаются в качестве сравнения: «Стволы глазищ — числом до десяти, / Как дула на мишень, но на живую: / Затылок мой от взглядов не спасти, / И сзади так удобно нанести / Обиду или рану ножевую».
Кроме того, в рукописи стихотворения «В стае диких гусей…» о главном герое сказано: «Получается так, что последний чудак / Станет первым в своем косяке» (АР-4-42), — как уже было предсказано в евангельи от Луки: «И вот, есть последние, которые будут первыми» (Лк. 13:30).
Еще один черновой вариант стихотворения: «Вышел в первые этот второй» (АР-4-42), — отсылает к более ранним «Странным скачкам» (1973) и стихотворению «Я был завсегдатаем всех пивных…» (1975): «Выйдут все в передние — / Задние и средние, / Даже предпоследние / Перейдут в передние» /4; 104/, «Они — внизу, я — вышел в вожаки» /5; 341/.
Налицо также противопоставление себя «вторым» — другим «гусям» (то есть людям), как в стихотворении «По речке жизни плавал честный Грека..» и в «Песенке ни про что, или Что случилось в Африке»: «В стае диких гусей был второй, / Он всегда вырывался вперед» = «Глотал упреки и зевал от скуки, / Что оторвался от народа — знал» = «Не пеняйте на меня — / Я уйду из стада!».
Ну и, разумеется, окружению героя это сильно не понравилось: «Гуси дико орали: “Стань в строй!” — / И опять продолжали полет». А сам герой постоянно выделяется своим поведением: «Я иду в строю всегда не в ногу — / Столько раз уже обруган старшиной» («Нараспашку — при любой погоде…», 1970), «Я отставал, сбоил в строю, / Но как-то раз в одном бою, / Не знаю чем, я приглянулся старшине» («Песня о моем старшине», 1970), «Меня не примут в общую кадриль» («Песня автомобилиста», 1972), «Выбивался из общей кадрили /Ив обычные рамки не лез» («Памятник», 1973; черновик /4; 260/), «Вот заиграла музыка для всех — / И стар, и млад, приученный к порядку, / Всеобщую танцует физзарядку, / Но я рублю с плеча, как дровосек: / Играют танго — я иду вприсядку» («Муру на блюде доедаю подчистую…», 1976), «Они кричат, что я опять не в такт, / Что наступаю на ноги партнерам» («Маски», 1970). Мотив, заключенный в последней строке, — наступаю на ноги партнерам — также встречается неоднократно: «Наступаю на пятки прохожим» («Баллада о гипсе», 1972), «Я тыкался в спины, блуждал по ногам» («Поездка в город», 1969). Сюда примыкает мотив «косолапости» лирического героя: «Эх, сапоги-то стоптаны, походкой косолапою / Протопаю по тропочке до каменных гольцов» («Реальней сновидения и бреда…», 1977), «Без реклам, без эмблем, / В пимах косолапых» («То ли — в избу и запеть…», 1968).
Разберем еще несколько параллелей между «Пожарами» (1977) и стихотворением «В стае диких гусей был второй…»: «Уже не догоняли нас и отставали пули» = «Дробь оставшихся не достает»; «А там — в галоп, под пули в лоб» = «Так все время — под пули от вьюг» /5; 582/; «А мы летели вскачь — они за нами влёт» = «Влёт глотать эту гладь» /5; 584/.
В первом случае формальное место битвы — Украина[1583], а во втором — сначала поселок Красная Гора (в 235 км к западу от Брянска), оккупированный немецко-фашистскими войсками в августе — сентябре 1943 года: «А однажды за Красной Горой, /Где тепло и уютно от тел, / Понял вдруг этот самый второй, / Что вторым больше быть не хотел: / Всё равно — там и тут / Непременно убьют, / Потому что вторых узнают»; а затем — Крымская АССР: «Бой в Крыму: всё в дыму, взят и Крым» (заметим, что еще в одной песне — «Тот, который не стрелял» — содержится отсылка к наступательной операции 1944 года по освобождению Крыма от фашистов: «Наш батальон геройствовал в Крыму, /Ия туда глюкозу посылал, / Чтоб было слаще воевать ему. / Кому? Тому, который не стрелял»). В результате многие «гуси»
