Том 6. Наука и просветительство - Михаил Леонович Гаспаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы видим на маленьком пространстве двух строф: основные образы, складывающиеся в картину поэтического мира стихотворения, выражены преимущественно словами в прямом значении, а вспомогательные образы, складывающиеся в данном случае в эмоциональную окраску этого мира, выражены словами в переносном значении, тропами. Мы предупреждали, что в интерпретации возможны разногласия: наверное, кто-нибудь захочет настаивать, что Бог у Пастернака тоже основной образ и что мы должны вполне сюрреалистически буквально представлять себе в земле – рожистую рану, а в ней – человековидного Бога, который пухнет и бредит. Думаю, однако, что дальнейшее разворачивание образов в этом стихотворении говорит скорее против такого представления.
Точно так же могут быть сомнения, как трактовать отдельные слова – как прямые значения, метафоры или метонимии. Прежде всего это относится к стертым метафорам и метонимиям. В стихотворении «До всего этого была зима» герои бегут по дрова «в магазин С восклицаньем: Сколько лет, Сколько зим!» – считать ли «сколько лет» стершейся метафорой или реанимированной? и считать ли метафорой «магазин» в значении «дровяной склад»? Для таких случаев, как «магазин», мы ввели понятие «малый семантический сдвиг» и не причисляли их к метафорам и метонимиям, чтобы не завышать искусственно их число. Например, «вихрь, зарывшись, коротел» – «зарывшись (в пыль)» – это метафора, а «коротел» буквально значит «укорачивался», у Пастернака же – «прекращался»: это мы тоже считали малым семантическим сдвигом. Более важное сомнение – в стихотворении «Мучкап»: «Душа – душна, и даль – табачного Какого-то, как мысли, цвета». Почему даль табачного цвета – по сходству (потому что пыльная) или по смежности (потому что дурманящая), то есть метафора это или метонимия? Как кажется, дополнительное слово «цвета» больше говорит в пользу метафоры «потому что пыльная», но настаивать на этом трудно. Таких разногласий может быть много.
Поэтому не следует считать приводимые далее данные окончательными. Скорее это приглашение ко всем желающим заинтересоваться проблемой, попробовать все эти трудности на практике, сверить результаты и выработать общую методику, которая поможет исследовать Пастернака и не только его.
Покамест обследованный по этой методике материал таков. Из Пастернака рассмотрены 50 стихотворений сборника «Сестра моя – жизнь», 20 стихотворений сборника «Близнец в тучах» и 15 стихотворений из других книг. Из Мандельштама около 30 стихотворений – почти исключительно ранних, до 1925 года. Из остальной русской поэзии тоже около 30 стихотворений и отрывков: Державин, Пушкин, Баратынский, Тютчев, Фет, Некрасов, Блок, Маяковский, Шершеневич. Из русской прозы – пять описательных отрывков из Пушкина, Гоголя, Толстого, Белого и Ремизова, а также два отрывка из Пастернака: из «Детства Люверс» (I, 2) и «Доктора Живаго» (I, 7, 10). Подсчитывались показатели тропеичности: процент переносных словоупотреблений от общего количества знаменательных слов – существительных, прилагательных, глаголов и наречий. Избранные показатели – конечно, округленные – приводятся ниже.
Проза: «Пиковая дама» – 3%, «Мертвые души» – 6%, «Петербург» – 20%, «Детство Люверс» – 28%, «Доктор Живаго» – 25%.
Поэзия XIX–XX веков: «Евгений Онегин» – 30%, «К морю» – 40%, «Марко Якубович» – 5%, «Рыцарь на час» – 15%, «Снежная маска» – 50%, «Флейта-позвоночник» – 40%.
О. Мандельштам: «Золотистого меда…» – 20%, «Лютеранин» – 25%, «Веницейской жизни…» – 25%, «Я в хоровод теней…» – 30%, «Айя-София» – 35%, «Концерт на вокзале» – 45%, «Notre Dame» – 50%, «1 января 1924» – 50%, «Сеновал» – 60%, «Реймс – Лаон» – 80%.
Б. Пастернак: «Импровизация» (1915) – 80%, «Импровизация» (1948) – 75%;
(«Сестра моя – жизнь»): 15% – «Подражатели»;
30% – «Сестра моя – жизнь…», «Балашов»;
35% – «Памяти демона», «Плачущий сад», «Зеркало», «До всего этого…», «Душистой веткою…», «Уроки английского», «Степь», «У себя дома», «Конец»;
40% – «Ты так играла…», «Воробьевы горы», «Еще более душный рассвет», «Елене», «Давай ронять слова…», «Имелось»;
45% – «Ты в ветре…», «Из суеверья», «Про эти стихи», «Образец», «Сложа весла», «Определение поэзии», «Определение творчества», «Мухи мучкапской чайной», «Лето…», «Как усыпительна жизнь!»;
50% – «Девочка», «Весенний дождь», «Наша гроза», «Mein Liebchen…», «Мучкап», «Дик прием был…», «Попытка душу разлучить…», «Гроза моментальная навек», «Любить – идти…»;
55% – «Дождь», «Тоска», «Свистки милиционеров», «Звезды летом», «Распад», «Любимая, – жуть!», «Послесловье»;
60% – «Определение души», «Болезни земли», «Как у них»;
65% – «Не трогать», «Душная ночь».
(«Второе рождение»): 35% – «Ирпень – это память…»; 40% – «Волны»; 55% – «Любимая, молвы слащавой…».
(«На ранних поездах»): 20% – «Сосны», «Старый парк»; 25% – «Дрозды»; 30% – «Иней»; 40% – «Опять весна».
(«Когда разгуляется»): 10% – «В больнице»; 20% – «Без названия», «Когда разгуляется»; 25% – «Липовая аллея»: 45% – «Быть знаменитым некрасиво…».
Собранного материала, около 150 текстов, достаточно хотя бы для одного очень важного утверждения. Можно сказать, что среди них выделяются две большие группы: тексты средней сложности с показателями около 30–35% (тропеичность около трети) и тексты повышенной сложности с показателями около 50% (тропеичность около половины). Как кажется, это соответствует интуитивным читательским ощущениям. Тексты с очень низкой и очень высокой тропеичностью редки. Что минимум тропеичности мы обнаруживаем не в стихах, а в прозе, это, конечно, не удивительно: 3% в «Пиковой даме», 2% в «Хаджи-Мурате». Минимум тропеичности в стихах – «Песни западных славян» Пушкина, 5%, почти никаких переносных значений: «У ворот сидел Марко Якубович; Перед ним сидела его Зоя, А мальчишка их играл у порогу» и т. д. Следующая ступень, 10% тропеичности – только два текста, «Гусар» Пушкина и сатира «Недавнее время» Некрасова; на этом же уровне стоит, как мы видим, «В больнице» Пастернака, с его поздним намеренно упрощенным стилем. Далее нарастание происходит предсказуемо: в реалистической поэзии меньше тропеичности, в
