Дивергент - Вероника Рот

Я слышу приближение людей, их шаги по каменному полу раздаются эхом, и я смотрю на свои ботинки. Я сменила серые кроссовки на черные неделю назад, но серые все еще лежат в одном из моих ящиков. Я не могу их выбросить, хотя и понимаю, что это глупо — быть привязанной к кроссовкам, словно они могут перенести меня домой.

— Трис? — Я смотрю наверх. Передо мной стоит Юрай. Он машет рожденным Бесстрашным, с которыми идет. Они переглядываются, но продолжают путь. — Ты в порядке? — спрашивает он.

— У меня была непростая ночь.

— Да, я слышал о том парне, Эдварде.

Юрай осматривает коридор. Рожденные Бесстрашные исчезают за углом. Он немного улыбается.

— Хочешь выбраться отсюда?

— Что? — спрашиваю я. — Куда вы идете?

— На один ритуал инициации, — отвечает он. — Пошли. Нам надо поторопиться.

Я мысленно обдумываю свой выбор. Я могу сидеть здесь. Или могу покинуть корпус. Я поднимаюсь на ноги и бегу рядом с Юраем, чтобы догнать рожденных Бесстрашных.

— Инициируемым разрешается пойти туда только со взрослыми братьями и сестрами из Бесстрашных, — говорит он. — Но они могут и не заметить. Просто веди себя, будто ты одна из нашей компании.

— Что на самом деле мы планируем делать?

— Кое-что опасное, — отвечает он.

Такой взгляд на вещи я могу описать только как «мания Бесстрашия», но вместо того, чтобы оттолкнуть его, как я, вероятно, сделала бы несколько недель назад, я ловлю его, как будто он заразен.

Азарт заменяет тяжелое чувство внутри меня. Мы сбавляем темп, когда приближаемся к рожденным Бесстрашным.

— Что здесь делает Стифф? — спрашивает парень с металлическим кольцом между ноздрей.

— Она только что видела парня, который получил ножом в глаз, Гейб, — отвечает Юрай. — Дай ей передышку, ладно?

Гейб пожимает плечами и отворачивается. Больше никто ничего не говорит, хотя несколько человек бросают косые взгляды на меня, рассматривая. Бесстрашные похожи на стаю собак. Если я буду вести себя неправильно, они не позволят мне бежать с ними. Но пока я в безопасности.

Мы снова заворачиваем за угол и видим группу людей, которая стоит в конце следующего коридора. Их слишком много, чтобы все они были связаны с рожденными в Бесстрашии посвященными, но я вижу нечто общее в их лицах.

— Пошли, — говорит один из них. Он поворачивается и ныряет в темный дверной проем. Остальные спешат за ним, я за всеми.

Я иду позади Юрая, периодически ударяясь носком кроссовка о его ногу, когда он делает шаг. Я останавливаю себя, прежде чем упасть, и начинаю идти вверх.

— Задняя лестница, — говорит Юрай еле слышно. — Обычно заперта.

Я киваю, хотя он и не может меня видеть, и поднимаюсь, пока ступеньки не кончаются. К тому времени дверь в верхней части лестницы уже открыта, впуская дневной свет. Мы выходим из-под земли в нескольких сотнях ярдов от стеклянного здания выше Ямы, недалеко от железнодорожных путей.

Мне кажется, будто я делала это уже тысячу раз. Я слышу гудок поезда. Я чувствую, как дрожит земля. Вижу огни основного вагона. Я щелкаю суставами пальцев, побаливающими после одного из моих ударов. Мы бежим все вместе рядом с поездом, и волнами члены фракции и посвященные, мы все готовимся запрыгнуть в вагон.

Передо мной Юрай уже забрался в состав, а сзади толкаются другие. Я не могу допустить ошибку, я кидаюсь боком, хватаясь за ручку, и подтягиваю себя внутрь вагона. Юрай берет меня за руки и удерживает. Поезд набирает скорость. Мы с Юраем садимся напротив одной из стен.

Я кричу сквозь ветер:

— Куда мы едем?

Юрай пожимает плечами.

— Зик никогда мне не говорит.

— Зик?

— Мой старший брат, — отвечает Юрай. Он показывает через вагон на парня, сидящего в дверном проеме и свесившего ноги наружу. Он худощавый и низкий, ничем, кроме цвета волос, не похож на Юрая.

— Вам и не надо знать. Это испортит сюрприз, — кричит девушка слева от меня. Она протягивает руку. — Я Шона.

Я пожимаю ее, но слишком сильно и поспешно отпускаю. Сомневаюсь, что когда-нибудь я улучшу свои рукопожатия. Это неестественно — сжимать руки незнакомцам.

— А я… — начинаю я говорить.

— Я знаю, кто ты, — говорит она. — Ты Стифф. Четыре рассказывал мне о тебе.

Я молюсь, чтобы никто не заметил, что мои щеки горят.

— Да? И что именно он рассказывал?

Она ухмыляется.

— Что ты Стифф. А ты почему интересуешься?

— Ну, если мой инструктор что-то говорит обо мне, — произношу я так спокойно, как только могу, — мне бы хотелось быть в курсе, что именно. — Надеюсь, я убедительно лгу. — Ведь он не едет с нами?

— Нет. Он больше не участвует в этом, — говорит она. — Он потерял к нему интерес. Ну, понимаешь, оно больше не пугает его.

Его не будет. Внутри меня что-то сдувается, как не завязанный воздушный шарик. Я игнорирую это чувство и киваю. Ведь я знаю, Четыре не трус. Но я также знаю, что, по крайней мере, одного он точно боится — высоты. Что бы мы ни собирались сделать, мы, наверняка, будем очень высоко, раз он избегает этого.

Вряд ли она в курсе, раз говорит о нем с таким почтением в голосе.

— Ты хорошо его знаешь? — спрашиваю я. Я слишком любопытна, я всегда была такой.

— Все знают Четыре, — отвечает она. — Мы вместе проходили посвящение. Я плохо дралась, и он тренировал меня каждую ночь, пока все спали. — Она чешет затылок, и выражение ее лица вдруг становится серьезным. — Это было мило с его стороны.

Она встает и становится за участниками, сидящими в проходе. Через мгновение ее серьезность исчезает, но я до сих пор чувствую себя шокированной этими словами: наполовину смущенной мыслью о том, что Четыре может быть милым, наполовину желающей избить ее без видимой причины.

— Мы на месте! — кричит Шона.

Поезд не останавливается, но она выпрыгивает из вагона. Остальные участники следуют за ней — поток пирсингованных, одетых в черное людей, немногим старше меня. Я стою в дверном проеме рядом с Юраем. Поезд движется намного быстрее, чем раньше, но я не должна показывать, что нервничаю, сейчас, перед всеми этими Бесстрашными.

Я прыгаю, сильно ударяясь о землю, и лечу вперед на несколько шагов, прежде чем восстанавливаю равновесие. Мы с Юраем бежим, чтобы догнать Бесстрашных, вместе с другими посвященными. Никто из них не смотрит в мою сторону.

Я осматриваюсь, пока иду. Яма за нами чернеет на фоне облаков, а здания вокруг — мрачные и тихие. Следовательно, мы к северу от моста в заброшенной части города. Мы поворачиваем за угол и расползаемся по Мичиган-авеню. С южной стороны моста, это очень оживленная улица, наполненная людьми, но здесь пешеходы — редкость.

Когда я поднимаю глаза, чтобы осмотреть строения, я понимаю, куда мы идем: в пустое здание Хэнкока, черное, с колоннами и перекрестными балками, самое высокое здание к северу от моста. Но что мы будем там делать? Карабкаться по нему?

Когда мы приближаемся, Бесстрашные начинают бежать, и мы с Юраем несемся, чтобы их догнать. Толкаясь локтями, они прорываются через несколько дверей у основания здания. В одной из них разбито стекло, так что она стала просто аркой. Пробегаю сквозь нее, вместо того чтобы открыть раму, и следую за другими Бесстрашными через мрачный темный лестничный проем. Стекло хрустит у нас под ногами. Я думала, мы побежим наверх, но мы останавливаемся у кабинки лифта.

— Лифты работают? — спрашиваю я Юрая, настолько тихо, насколько это возможно.

— Конечно, работают, — отвечает Зик, моргая. — Думаете, я настолько глуп, чтобы не прийти сюда заранее и не включить запасной генератор?

— Да, — отвечает Юрай. — Именно так я и думаю.

Зик мгновение смотрит на брата, а затем захватывает его шею и трет костяшками пальцев голову. Зик меньше Юрая, но сильнее. Или, по крайней мере, быстрее. Юрай отталкивает его в сторону и высвобождается. Я смеюсь над видом взъерошенных волос Юрая, когда двери лифта открываются. Мы забираемся внутрь, Бесстрашные в одну кабину, посвященные — в другую.

Девушка с бритой головой наступает мне на ногу при входе в кабину и не извиняется. Я поднимаю ногу, морщась, и думаю, не ударить ли ее по голени. Юрай смотрит в зеркало на двери лифта и поправляет волосы.

— Этаж какой? — спрашивает бритоголовая.

— Сотый, — говорю я.

— А тебе-то откуда знать?

— Линн, успокойся, — говорит Юрай. — Будь добрее.

— Ну, просто мы в стоэтажном заброшенном здании с кучкой Бесстрашных, — отвечаю я. — Так трудно догадаться?

Линн не отвечает. Она просто нажимает большим пальцем нужную кнопку. Лифт движется так быстро, что у меня сводит желудок и закладывает уши. Я держусь за перила, наблюдая за номерами этажей.

Двадцатый, тридцатый… Волосы Юрая наконец стали гладкими. Пятидесятый, шестидесятый… мои пальцы дрожат. Девяносто восьмой, девяносто девятый, на сотом лифт останавливается. Я рада, что мы не воспользовались лестницей.