Левиафан - Валерий Ковалев

К работам по строительству парового судна, Моревым были привлечены практически все специалисты крейсера, в числе которых были штурманы, трюмные машинисты и электрики.

В трудах и заботах прошли зима и весна, а в начале июня, когда на Санкт-Петербург опустились белые ночи, на воду без помпы и лишнего шума был спущен первый русский военный пароход со звонким названием «Презент». Таким именем, по предложению Морева, нарекла его императрица.

Парусно-винтовой корабль водоизмещением в 1800 тонн относился к классу фрегатов, был оснащен паровой машиной мощностью в 900 лошадиных сил и развивал скорость до двадцати узлов. Он нес на себе десять принципиально новых, заряжающихся с казенной части орудий, дальность действия и скорострельность которых была в несколько раз выше, чем у лучших европейских образцов. Помимо прочего, на «Презенте» были установлены электрические двигатели, используемые для освещения его палуб и боевых постов, а также работы трюмных помп и еще целого ряда механизмов. По рекомендации Морева, командиром фрегата был назначен капитан 2 ранга Федор Федорович Ушаков.

Заслуги экипажа Екатерина оценила по-царски. Мореву был присвоен чин контр-адмирала, а всем его морякам очередные воинские звания. Не остался в стороне и светлейший. Он пожаловал вновь испеченному адмиралу помпезный особняк на Невском; Ярцеву, Корунскому и Пыльникову дачи в Петергофе, а остальным членам команды приказал выдать годовое денежное содержание.

Глава 8

«Левиафан»

Постройка в России парусно-винтового фрегата не осталась незамеченной в Европе и Турции, которая, после поражения в войне 1768–1774 года, не смирившись с потерей Крыма и значительной части северного побережья Черного моря, готовилась к новой войне со своим северным соседом.

На этот счет Екатерина регулярно получала тайные донесения от своего посла в Константинополе Булгакова и спуск нового боевого корабля был как нельзя кстати.

— Нам бы, Гриша, эскадру таких «презентов», да сотню-другую новых орудий, — сказала она светлейшему после званого ужина, устроенного в Царском селе для Морева и его офицеров. — Тогда бы «Сиятельная Порта» утратила свой последний блеск.

— Да, Като, — согласился тот. — Но, к сожалению, казна практически пуста. Ты же знаешь, мы едва оправились от последней войны с османами и львиную часть средств вкладываем в строительство Черноморского флота. Хотя есть у меня одна мыслишка по сему поводу, — наклонился он к императрице. — Только вот не знаю, согласишься ли ты?

— Говори, Гриша, я слушаю, — ответила Екатерина.

— А почему бы нам не упредить войну с османами, уничтожив их флот?

— Ты имеешь в виду крейсер Морева? — вскинула на него глаза императрица. — Но сможет ли он противостоять всей османской армаде? Потерять такое судно нам негоже.

— Смею тебя заверить матушка, сей корабль разнесет всю эту армаду в пух и прах, — без колебаний заявил светлейший. — Причем так, что турки ничего не поймут. Ты разве забыла, что это «судно потаенное»? Я наблюдал корабль в плавании и достаточно осведомлен о его боевых качествах.

— Ну что же, — сказала Екатерина после долгого молчания. — Я подумаю.

На следующий день, ближе к вечеру, она сама навестила Потемкина, который сидя в кресле перед ломберным столиком со стоящим на нем графином и хрустя соленым огурцом, с интересом вертел в руках короткое, необычного вида ружье.

— Никак на охоту собрался, Григорий Александрович? — вместо приветствия сказала императрица и поцеловала светлейшего в лоб.

— Вроде того, — ухмыльнулся Потемкин. — Ты знаешь, что сие такое? — хлопнул он ладонью по полированному ложу.

— Эка невидаль, — ружье, — рассмеялась Екатерина.

— Совершенно верно. Но какое! — Светлейший швырнул в угол огрызок огурца. — Пред тобою ружье системы «винчестер». Оно способно давать тридцать выстрелов в минуту и разить супостата на расстоянии вдвое больше, чем самые дальнобойные штуцера наших егерей.

— Откуда оно у тебя?

— С крейсера. Думаю, матушка, нам следует подумать о перевооружении нашей армии именно такими «винчестерами». Устройство его довольно просто и не потребует больших затрат. Вот только разве боеприпасы, — он выщелкнул из магазина золотистый патрон с тупой пулей. — Их делать будет несколько сложнее.

Американский винчестер образца 1873 года оказался на ракетоносце случайно. Его прихватил в плавание доктор, заядлый охотник, которому винтовка досталась от деда — известного полярного исследователя. И взял он ее для ремонта — у винчестера лопнула боевая пружина. Корабельные умельцы изготовили новую, и оружие снова стало пригодным для стрельбы. Вот его-то, вместе с десятком патронов, майор медицинской службы Алубин и передал командиру, в качестве своего вклада в общее дело.

— Ну, а как, матушка, мое вчерашнее предложение? — поинтересовался князь, отложив винчестер в сторону.

— Я подумала над ним, — присела рядом Екатерина. — Но пойдет ли на это Александр Иванович?

— А почему нет? Он военный моряк и находится у тебя на службе.

— В таком случае, дабы лукавая Европа не упрекнула нас в беспричинном нападении на Турцию, я хочу предложить следующий план.

Как ты помнишь, по условиям Кучук-Кайнарджийского мирного договора, Порта обязана выплатить нам контрибуцию в четыре с половиной миллиона рублей и всячески уклоняется от этого. К тому же она, как и раньше препятствует проходу русских торговых судов из Архипелага в Черное море, а также всячески побуждает крымских татар к нападениям на наши южные рубежи.

— Да, это правда, — вздохнул светлейший.

— Ну, так вот, — продолжала императрица. — Я сегодня же отпишу Якову Ивановичу, дабы он незамедлительно добился аудиенции с султаном Абдул-Хамидом и заявил ему по этому поводу официальный протест, предупредив, что в случае неуплаты контрибуции в течение месяца мы оставляем за собой право на понуждение Порты к этому силой оружия. Казна же султанская, по моим сведениям, в последнее время сильно оскудела. И письмо сие, на «Презенте», для пущей наглядности, пускай доставит в Стамбул Ушаков.

— Да, матушка, в изобретательности тебе не откажешь, — умилился светлейший. — Я б лучше не придумал.

— Ну а коль так, поутру пригласи во дворец Александра Ивановича. Будем говорить с ним.

Известие о предстоящем походе и его цели Морев воспринял как должное. Он понимал, что рано или поздно его кораблю придется участвовать в боевых действиях на стороне России, и был готов к этому.

— Я бы только хотел получить некоторые уточнения, ваше величество, — сказал он. — Когда предстоит выход и где базируется турецкий флот?

— Сначала в Стамбул с ультиматумом для султана отравится капитан Ушаков на своем фрегате, — ответила императрица. — Затем, когда ультиматум будет отвергнут, в чем мы не сомневаемся… — Екатерина взглянула на светлейшего: — наступит ваша очередь. А турецкий флот, как доносит мне Булгаков, стоит в бухте Золотой Рог.

— Все ясно, — кивнул головой Морев.

— В это плавание Александр Иванович, я отправлюсь вместе с вами, — сказал адмиралу светлейший. — Хочу сам все лицезреть.

— Как прикажете, ваша светлость, — согласился Морев. — Зрелище действительно будет небывалое.

— А не довольно ли тебе баталий батюшка? — вздохнула Екатерина. — Сколько раз можно испытывать судьбу.

— Что поделаешь, — рассмеялся Потемкин. — Знать, она у меня такая.

После этого светлейший с адмиралом прошли в рабочий кабинет князя и занялись обсуждением деталей будущей операции.

…Раннее июньское утро. Первые лучи солнца над Босфором. С высоких минаретов только что отзвучало заоблачное пение муэдзинов, призывающих правоверных к утреннему намазу.

На стамбульском рейде царило небывалое оживление. Султан Абдул-Хамид I в окружении многочисленной свиты и охраны из янычар приехал на берег. Взоры всех были устремлены в синеющую даль моря, откуда один за другим величаво появлялись многочисленные, несущие на себе пирамиды белоснежных парусов, корабли. Это была отозванная из африканских владений турецкая эскадра под командованием алжирца Сеид-Али. Она была встречена громом орудий остальной части стоявшего на рейде османского флота и, следуя в строгом порядке, бросила якоря в бухте.

Подстрекаемая европейскими державами и в первую очередь Англией, Блистательная Порта готовилась к новой войне с Россией.

А спустя несколько дней, в гавани появился необычный фрегат под Андреевским флагом. Это был «Презент», под командованием капитана 2 ранга Федора Федоровича Ушакова. Турецкие моряки с кораблей и многочисленные зеваки с берега с любопытством взирали на необычное судно, на палубе которого, помимо мачт высились какие-то непонятные, попыхивающие дымом трубы.