Запечатление - Анастасия Князь

него впервые получилось оторвать огонь от свечи и поднять его в воздух, да ещё и не дать ему потухнуть, ликование Кая было таким сильным, что даже дракончики наверху в возбуждении подпрыгнули.

Но не он один делал успехи. Малыши осваивали науки даже быстрее, чем он магию. Теперь, когда Кай читал им по вечерам сказки, за которыми намеренно выбрался в город, они не укладывались в ногах, а высовывали мордочки из-под его рук и внимательно смотрели в книгу. Время от времени то один, то второй когтем указывал на какое-нибудь слово, и Кай зачитывал его медленно и по слогам, после объясняя значение. Пока он зачитывал, драконы, будто вторя ему, тихо курлыкали. Кай не мог понять их, но догадывался, что так они учатся, повторяя слова за ним.

Спустя пару месяцев он уже не только отрывал пламя от свечи, но и научился увеличивать его без источника горения, поддерживая жизнь в огне своей силой. Когда в первый раз по его воле, подчиняясь движению рук, оно поднялось в воздух, полыхая то ярче, то слабее, переполненный радостью Кай не уследил за потоком магии. Когда он залился ликующим смехом, пламя взорвалось, поджигая завалы старых вещей. Пришлось в тот же день тренировать и водную магию.

Зато следующим утром он отправился в город, чтобы вернуться заваленным покупками с головы до ног.

– Какой-то праздник?

– Да, можно считать, что я освоил огненную магию. Теперь меня не так пугает их взросление, – ответил он Элу, одновременно почёсывая Янтила за рожками.

Дракончик млел и громко довольно урчал, пока оставленный без внимания Виктер, возмущённо крича, не попытался спихнуть брата, чтобы подставиться под ласку уже самому.

– Малыши, я купил вам новых игрушек!

Кай ходил в город исключительно ради этого и теперь вываливал на пол гостиной одну за другой множество разных игр и книг. Больше всего внимание дракончиков привлёк большой кожаный мяч, который они тут же принялись гонять по комнате. Кай весело смеялся, наблюдая за ними, а когда мяч подкатывался к нему, несильным пинком отправлял его в другую часть комнаты, вызывая ещё больший восторг у ребятни.

– Так у кого праздник-то, у тебя или у них? – Эл добродушно улыбался, и даже густые белые брови не могли скрыть довольного блеска в глазах.

– У всех! Я купил тебе плед на плечи, чтобы ты не так ворчал зимой. А ещё… вот!

Кай выудил из сумки потрёпанную и очень старую на вид книгу в красном переплёте и с гордостью продемонстрировал её старику. Он понял, что не прогадал, когда в жёлтых глазах отразилась заинтересованность. Эльфийские письмена на обложке не оставили его равнодушным, и Эл внимательно вглядывался в них, позабыв скрыть любопытство.

– Это книга по лекарственным снадобьям и зельям, – с улыбкой продолжил Кай, осторожно листая страницы. – Скажешь, ничего особенного, но это эльфийские рецепты! Я полистал её, оказалось, большую часть трав можно добыть в городской аптеке, так что… – Кай замолчал, смутившись из-за улыбки, которую разглядел в седой бороде Эла. Слишком непривычно было видеть столь ласковое выражение на лице старика. – Забирай, в общем!

– Помнится, ты отказывался иметь с малышами дело. – Эл сам перевёл тему, чтобы не смущать Кая ещё больше, и теперь с той же, но чуть более спокойной улыбкой наблюдал за играми двух маленьких драконов, которые боролись за владение мячом. – А теперь сам же и балуешь. Не жалеешь?

– Больше нет.

Каилил даже не представлял, что ещё мог ответить. Он и сам понимал, как изменилось его отношение. Но впереди оставалось ещё восемнадцать лет, и он боялся, что всё может поменяться далеко не раз.

Глава 7

Первый полёт

Когда каждый следующий день похож на предыдущий, время течёт незаметно. Недели пролетают, как часы, складываясь в дни и месяцы, и только смена сезонов не даёт запутаться в годах. Кай ощутил это на своей шкуре, когда привык, что каждый его день наполнен двумя подрастающими драконами.

Это вовсе не значило, что событий в их жизни не было вовсе, просто теперь в памяти откладывались только самые значимые. Те, от которых дом переворачивался с ног на голову и на несколько дней жизнь превращалась в хаос. К примеру, на третью осень, когда малышам как раз исполнилось два года, у них начали меняться зубы. Каю это казалось дикостью, ведь он прекрасно помнил острые клыки в их пасти сразу после вылупления. И когда впервые нашёл на полу один такой зуб (или, точнее, наступил и сразу же получил нагоняй от Эла – тот не разрешал сквернословить при детёнышах), то едва не впал в панику. В тот же час он поймал обоих дракончиков и внимательно осмотрел. После того единственного случая, когда Кай замахнулся на Виктера за укус, ни один из братьев не пытался пустить в ход зубы по отношению к нему или к кому-либо другому. Поэтому, чтобы заставить их открыть пасти, пришлось провести целый ритуал с уговорами, убеждениями и шантажом в виде лакомого кусочка баранины. Потерянный зуб, как оказалось, принадлежал Виктеру, но взрослые успокоились, только когда поняли, что тот выпал сам, а не сломался.

Но первый зуб оказался лишь предзнаменованием предстоящих мук. За ним был найден второй, потом третий – каждый Кай втихаря искал по дому и собирал в мешочек, рассчитывая затем продать, – а вскоре прорезались новые. Ощущения, что переживали драконы в тот период, казались магу невыносимыми, ведь из-за связи передавались они всем троим. Боль каждого малыша усиливалась за счёт другого, а двойной коктейль смешанных ощущений получал ещё и Кай. И если Виктер и Янтил лежали целыми днями в постели и тихо скулили, Кай ходил по всему дому и в открытую ныл и стенал.

– Возьми ты уже пример с детей и молча лежи в постели! – прикрикнул на него Эл, которому надоело каждое утро наблюдать, как маг жалобно смотрит на тарелку с едой.

– Не могу… Мне надо заниматься магией!

Это было только оправдание, потому что без конца переживая зубную боль, он просто не мог ни на чём сосредоточиться. И брался то за одно, то за другое, не заканчивая никакое из дел, словно надеялся, что, когда найдёт нужное, боль отступит.

Заглушить же её никак не получалось. Эл пытался приготовить лекарственный настой, но объяснить малышам, что его надо лишь подержать во рту и выплюнуть, а не глотать, оказалось невозможным. А боль Кая была ментальной, а не физической, и ему ничто не могло помочь вовсе.

Следом за зубами