Запечатление - Анастасия Князь

Привычку эту он перенял у старика, но делал так, только когда его отчитывали, чем выдавал досаду, а не раздражение, как Эл.

– Учу, но другому. И теперь это будут систематические, постоянные уроки. После завтрака ты можешь садиться за свои книги и заклинания, а я буду забирать их и заниматься с ними.

– Так ты поэтому объявляешь об этом так торжественно? Тогда, пожалуй, меня это не касается.

– Это с самого начала тебя не касалось, я разговаривал с Виктером и Янтилом, а ты влез.

– Эй, это мой дом, и большую часть времени с детьми провожу я, так что меня касается всё, что касается их!

– Именно потому, что большую часть времени с ними проводишь ты, они постоянно и ввязываются во что-нибудь. Где ты был, когда Виктер устроил гнездо в камине?! Ты же не следишь за ними, а всё время пялишься в книги!

Взрослые ругались ещё долго, но оба дракончика уже не слушали их, а вернулись к трапезе. Они привыкли, что Кай и Эл постоянно спорят. Но в то же время понимали, что это не было чем-то серьёзным. Скорее дружеская перепалка и подтрунивание, да Кая отчитывали, как нашкодившего ученика, по любому поводу. Чувство обиды от последнего после подобных ссор никогда не исходило, поэтому драконы оставались спокойны. А иногда с интересом слушали, тихо посмеиваясь над человеком, когда тот выглядел особенно обескураженным.

На следующее утро, как Эл и обещал, он не позволил дракончикам бездельничать после еды, а сразу увёл их за собой в гостиную. Кай прекрасно знал, что это значит. Он видел, как старик раскладывает перед малышами купленные им когда-то кубики, слышал, как тот толкает вступительную речь, объясняя, как теперь будут проходить их занятия. И всё это время Кай упрямо сидел за кабинетным столом, окружённый книгами. Речи Эла, его объяснения, задания, подсказки не давали ему и шанса сосредоточиться на записях, но он никуда не уходил. Зато краем уха слушал происходящее, ревностно ожидая, когда старик сделает ошибку, чтобы обвинить его в неправильном ведении урока.

– Каилил, – не выдержал Эл, заметив, что маг косится на него из-за рукописей взглядом кота, замыслившего отомстить. – Ты давно жалуешься, что тебе не дают заниматься практикой. Так иди в подвал и занимайся там!

Аргумент был весомый, оттого и задел, вызывая обиду, требующую немедленно оспорить сказанное. Но Кай смолчал. Собрав книги, не переставая тихо ворчать себе под нос, он покинул комнату, направляясь в сторону башни. И лишь оказавшись в тишине и мраке просторного зала, понял, что повёл себя глупо. Ему действительно не хватало практики последние несколько месяцев, а это отличный повод посвятить время ей.

– Ведёшь себя как ребёнок. Сам же жаловался, что они отнимают у тебя всё время.

От привычки разговаривать с самим собой Кай так и не избавился.

А ведь практика ему жизненно необходима. Вот уже год он корпел над огненной магией и мог бы считать, что добился в ней определённого уровня совершенства. Если бы не одно но! Он так и не научился подчинять себе уже существующий, живой, горящий, созданный не им лично огонь. Такая магия требовала большой сосредоточенности, достичь которой было невозможно, когда тебе всё время лижут ухо. Или царапают ногу, прося внимания… Кай встряхнул головой, пытаясь отогнать мысли о драконах, и разжёг свечки. У него было как минимум три часа, чтобы позаниматься.

Но сосредоточиться никак не получалось. Прошло уже полтора года с того дня, как он последний раз оставался совершенно один. Теперь тишина и одиночество давили на него, угнетали, вызывали скуку. Уже не чувствовал он тот азарт, что прежде, когда вглядывался в пылающий огонь и пытался направить в него силу. Ведь мысли всё время возвращались наверх, и Кай пытался представить, как маленькая когтистая лапа переворачивает деревянный кубик.

– Да соберись ты, тряпка! – рыкнул он на себя, когда понял, что уже несколько минут сидит перед свечкой и даже не видит её.

«Ты расслабился, забросил магию – дело, которому собирался посвятить жизнь. И ради чего?»

– Они дали мне бессмертие, – попытался оправдаться Кай, но тут же поморщился от того, сколь фальшиво звучал этот аргумент.

«На кой оно тебе, если ты не собираешься использовать его с толком?»

– У меня впереди тысячелетия. Я ещё успею освоить не одну область магии.

«Когда они станут людьми, разве не потребуют ещё больше внимания к себе, нежели сейчас?»

– Нет, они станут старше и будут понимать, почему я оставляю их на время…

«А если тогда ты сам уже не захочешь оставлять их?»

– Нет, а вот это точно не аргумент. – Кай вновь поморщился, недовольный внутренним голосом, и попытался переключиться.

«Эти знания необходимы тебе. Вспомни, почему ты взялся именно за огненную магию».

– Ещё полтора года, и они начнут дышать огнём. Если я не освою Подчинение, и дом, и они сами могут пострадать.

«Вот, так разве это не повод воспользоваться свободными часами и учиться дальше?»

– Легче было бы выучить водную магию…

«Ты хотел освоить все области магии».

Кай тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, прижался спиной к холодному камню. Он попытался посмотреть на себя со стороны и понял, что сейчас походит на душевнобольного: сидит и спорит сам с собой. Но он не мог не признать, что внутренний голос и совесть правы.

– Похоже, с этого дня учиться начинают не только малыши, – сказал он с усмешкой, и эта мысль подбодрила куда лучше остальных. Настолько, что он вновь направил руку на источник огня и, уже улыбаясь, попытался подчинить его себе.

В подземном зале тишина и одиночество сводили с ума, но Каилил без сторонних указаний ходил туда каждый день, как только все три дракона размещались в гостиной на урок. И пока Янтил и Виктер запоминали алфавит и пытались собрать из кубиков слова, он баловался с огнём. По-другому свою учёбу он просто не мог назвать. Подчинить живое пламя и заставить его двигаться так, как угодно заклинателю, – всё равно что подчинить чужую волю. Но Каю казалось, что управлять волей человека куда как легче, ведь она подчинялась тем же законам, что и воля заклинателя. А тут всё обстояло иначе, огонь существовал по своим правилам, но Кай знал, что, если освоит пламя, остальные стихии дадутся ему легко.

«И как, интересно, осваивают стихийную магию те, кому отведено всего шесть десятков лет жизни?» – весело думал он, вспоминая, что почти все известные ему чародеи среди людей – это старики далеко за указанный им срок.

И когда спустя месяц у