Око за око - А. Норди

Главы 23, 24

Глава 23

Кабинет Софии Жебель представлял собою просторное помещение с большими окнами, выходившими во внутренний двор Центра изучения криптоморфов.

Кира и Верес расположились в удобных креслах напротив широкого стола, за которым спиной к окну сидела хозяйка кабинета, доктор София Жебель. На вид ей было лет сорок с хвостиком, но возраст, казалось, совершенно не отразился на ее приятном округлом лице с мягкими чертами. Темные волосы средней длины подчеркивали благородный образ, который дополняли аккуратный макияж, серебряные серьги и тонкая цепочка с кулоном, свисавшим над вырезом блузки.

Кира с сожалением подумала о том, что если бы ее мама была жива, то ей бы сейчас было приблизительно столько же лет, сколько Софии Жебель. Кира помнила, какой красивой была мама в молодости, и наверняка с возрастом ее красота приобрела бы особую изысканность, как это случилось с доктором Жебель.

Впрочем, рассуждения об этом только отвлекали от дела. Разговор с Софией Жебель должен был раскрыть последнюю тайну Тани Бартош, и Кира постаралась отогнать лишние мысли, хотя сделать это было нелегко. Мозг, не знавший нормального отдыха более суток, едва соображал. Кира рассчитывала немного поспать этой ночью, когда вернулась домой, но вместо этого провалялась в кровати с открытыми глазами, размышляя о событиях последних дней.

Она совершила два поступка, которые, вероятно, теперь навсегда изменят ее жизнь: хладнокровным выстрелом в голову убила девчонку-криптоморфа, искавшую отмщения за смерть родителей, — и открыла свой секрет человеку, которому не могла до конца доверять.

Звонок будильника вырвал Киру из тревожной полудремы (должно быть, под утро ей все-таки удалось заснуть), и вот в таком состоянии — разбитая, уставшая, с напряженными до предела нервами — она приехала в Центр изучения криптоморфов. На парковке ее уже ждал Верес со стаканчиком кофе в руке. Судя по красным глазам и нахмуренному лицу, заросшему щетиной, напарник тоже навряд ли выспался, что, впрочем, не помешало ему отпустить очередную колкость в адрес Киры.

Сейчас, сидя в кабинете доктора, она не могла вспомнить, что именно сказал ей Верес, да это и не имело уже никакого значения: куда важнее было то, что поведает им София Жебель.

— Ваше имя значится в медицинской документации Тани Бартош, — начал беседу Верес, пристально глядя на доктора. — В ходе расследования мы выяснили, что она была криптоморфом и, судя по всему, какое-то время наблюдалась в вашем Центре. Доктор Жебель, нам бы хотелось узнать, какой именно паранормальной способностью обладала Таня Бартош.

— Вы говорите о ней в прошедшем времени... — София Жебель вдруг замолчала, и на ее лице застыл немой вопрос.

— Таня Бартош погибла, — холодным, лишенным каких-либо эмоций тоном ответила Кира, а после, поймав на себе шокированный взгляд доктора Жебель, тихо добавила: — Я была вынуждена застрелить ее, спасая жизнь другому человеку.

София Жебель опустила взгляд на стол и, явно стараясь сдержать охватившее ее волнение, начала рассеянно крутить пальцами дорогую перьевую ручку.

— Я знала, что рано или поздно это произойдет, — глухо проговорила она.

— Расскажите нам о Тане, — вновь попросил Верес, и Кира удивилась, как мягко прозвучал его голос: когда напарник чего-то очень хотел, он мог быть не только несносным грубияном, но и приятным в беседе человеком — правда, такое случалось крайне редко.

Доктор Жебель встала из-за стола и подошла к окну. Она обхватила себя руками и, глядя на хмурое утреннее небо, затянутое тучами, начала говорить:

— Десять лет назад в наш Центр обратились Герман и Кристина Бартош. Они привели к нам дочь — Таню, которая была слепой от рождения. Герман и Кристина рассказали удивительную историю: после того, как Таня, как и многие другие люди на планете, подверглась воздействию криптоимпульса, она вновь обрела зрение. Вот только ее левый глаз — oculus sinister, как называют его по-латински офтальмологи — под влиянием криптоимпульса приобрел жуткую, опасную способность: он мог в буквальном смысле поджаривать мозги другого живого существа, смотревшего Тане в глаза.

— Как это выяснилось? — спросил Верес.

Он уже успел рассказать Кире об истории Тани, которую поведал ему Варлам Круп, но, вероятно, напарнику хотелось получить подтверждение этой информации из уст специалиста, наблюдавшего девочку.

— У Тани была собака-поводырь, оказавшаяся на удивление очень шкодливой. — Доктор Жебель отошла от окна (должно быть, ей надоело смотреть на унылую обстановку внутреннего дворика и серое небо) и вновь расположилась за столом, на этот раз осмелившись посмотреть в глаза собеседникам. — Однажды собака настолько заигралась, что разодрала любимую игрушку Тани — плюшевого медведя. Девочка не отличалась стабильной психикой, поэтому не удивительно, что поступок собаки вывел ее из себя. Как рассказали ее родители, маленькая Таня с негодованием посмотрела на провинившуюся собаку, и та была уже не в силах отвести испуганный взгляд от своей маленькой хозяйки. Левый глаз Тани вдруг почернел, и внутри него, по словам матери девочки, зародилось некое красное сияние.

Слушая рассказ Софии Жебель, Кира содрогнулась при воспоминании о смертельной ярости, которую излучал левый глаз Тани.

— Она поджарила мозги своей собаке, — вмешался в разговор Верес, когда София Жебель, опустив взволнованный взгляд, вдруг замолчала, не решаясь продолжить рассказ.

— Да, — тихо промолвила доктор. — Родители Тани испугались способности дочери. Они изолировали ее дома из опасения, что о паранормальном даре Тани узнают другие люди. Как вы знаете, общество крайне враждебно настроено к криптоморфам.

— На то есть причины, — холодно вставил Верес.

София Жебель, казалось, проигнорировала замечание агента и спокойно продолжила:

— Родители Тани купили дочери темные очки, в которых левая линза была полностью затемнена. Таким образом Таня не смогла бы случайно причинить вред людям или животным, если бы смотрела на них своим oculus sinister.

— Почему вы не сообщили об опасных способностях Тани в полицию или же в БЛОК, когда он был создан? — вмешалась Кира.

София Жебель вновь опустила взгляд и с тихим вздохом ответила:

— Мы были связаны врачебной тайной. Десять лет назад, когда к нам обратились родители Тани, еще не было законов, требовавших от врачей докладывать об опасных криптоморфах в БЛОК. К тому же в нашей команде был человек, который искренне считал, что Тане удастся контролировать свой опасный дар. — Доктор Жебель