Око за око - А. Норди

кленов. Кира свернула на подъездную дорогу, которая вела на парковку перед больницей, и продолжила размышления.

А что, если в конечном итоге ее мама все-таки была права? Что, если каждому криптоморфу можно помочь, каким бы опасным он ни был? Что, если те чудовищные изменения, которые творил с организмом криптоимпульс, могли оказаться обратимыми? И если так, то не это ли было истинной целью Виктории Коваль, когда она изучала криптоморфов?

Кира тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. Последние научные открытия лишь только подтверждали идею, озвученную этим утром доктором Жебель: к сожалению, от воздействия криптоимпульса невозможно избавиться. Более того: рано или поздно каждый криптоморф проявит агрессию по отношению к людям — оставалось лишь вопросом времени, когда это произойдет. Катализатором враждебного поведения, как правило, служил некий тайный импульс, о котором говорила Таня Бартош, и существование которого подтвердила София Жебель. Похоже, что под его воздействием у криптоморфов пробуждалась кровная вражда к людям.

Размышляя обо всем этом, Кира припарковала машину, вошла в больницу и, быстро сориентировавшись по указателям, направилась в западное крыло первого этажа, где находилось отделение интенсивной терапии. Удостоверение БЛОК служило волшебным пропуском через любые преграды — будь то охранник на проходной или же медсестра на посту в реанимации.

Кира оказалась в небольшом коридоре, по одну сторону которого располагались не очень удобные на вид кресла и диваны из потертого кожзаменителя, а по другую — большое стекло во всю стену. За ним находился зал реанимации с нескольким десятков коек, на которых лежали пациенты. Бесчисленные провода от мониторов и трубки капельниц протянулись к их измученным телам.

Одним из таких пациентов был Филипп Куверт. Возле стекла, отгораживающего коридор от реанимации, напротив кровати Куверта стояли его жена и дочь, которые о чем-то тихо беседовали с доктором. На глазах Марины Куверт все еще была заметна размазанная от слез туш. Женщина едва заметно кивала, когда врач, вероятно, рассказывал ей о состоянии мужа. Она то и дело бросала осторожные взгляды на его кровать, словно боясь его потревожить.

— На восстановление потребуется какое-то время, но, в общем и целом, прогноз вполне благоприятный, — донесся до Киры спокойный голос врача, когда она подошла чуть ближе. — В настоящий момент наша основная задача — стабилизировать состояние господина Куверта, после чего можно будет приступить к реабилитации.

Кира остановилась в паре метров от врача и Марины Куверт с дочерью, не желая их тревожить. Она отвернулась к стеклу, наблюдая за тем, как медсестра реанимации меняет капельницу Филиппу Куверту.

Кира едва ли отдавала себе отчет, зачем сюда приехала. Она действовала согласно внутреннему порыву, который неумолимо тянул ее в больницу, куда госпитализировали Филиппа Куверта. Должно быть, ей просто хотелось убедиться в том, что ее поступок — хладнокровное убийство Тани Бартош — действительно того стоил. И сейчас, когда она увидела мимолетный проблеск надежды во взгляде жены Куверта и заплаканное, но все равно счастливое лицо их дочери (потому что ее отец был жив!), Кира с облегчением поняла, что действовала правильно: в то мгновение, когда она приняла решение выстрелить Тане в голову, другого выбора у нее попросту не было.

Кира глубоко вздохнула и расслабила ладони: она только сейчас заметила, что все это время ее руки были сжаты в кулаки.

Врач продолжал о чем-то тихо говорить Марине Куверт и ее дочери. Жестом он пригласил их проследовать к двери в конце коридора: должно быть, там находилась ординаторская, в которой доктор собирался продолжить беседу. Бросив последний взгляд на Филиппа Куверта, его жена и дочь удалились по коридору вслед за врачом.

Когда они скрылись за дверью, Кира встала у стекла напротив кровати Куверта. Медсестра закончила смену капельницы и теперь поправляла подушку, на которой лежала обмотанная бинтами голова Куверта. К его рту тянулась прозрачная трубку, через которую, очевидно, поступала жидкая пища, а у носа располагались канюли, подававшие кислород. Глаза, пострадавшие больше всего, бережно укрывали смоченные каким-то раствором марлевые повязки. Кира непроизвольно содрогнулась, вспомнив о том, как лицо Куверта покраснело и покрылось волдырями под действием испепеляющего взгляда Тани.

— Если бы не вы, Филипп Куверт был бы мертв, — раздался за спиной чей-то голос.

Кира резко обернулась. Перед ней стоял высокий молодой человек в элегантном и явно дорогом костюме. У него было красивое лицо с благородными чертами, казавшееся выточенным из мрамора, и темные обсидиановые глаза, контрастировавшие с белизной кожи и светлыми, аккуратно подстриженными волосами.

Внешность молодого человека, которому едва ли исполнилось тридцать лет, выглядела сдержанной и утонченной, но в то же время странным образом была яркой и запоминающейся, поэтому Кире потребовалась пара секунд, чтобы узнать нем Виктора Витовского, и еще столько же времени — на то, чтобы справиться с удивлением.

Изумление, охватившее Киру, легко объяснялось: Виктор Витовский был не из тех людей, кого можно запросто встретить на улице, в магазине или в реанимации больницы Святого Креста. Если верить светской хронике, молодой и амбициозный миллиардер, владелец корпорации «Асгард», славился тем, что проводил большую часть времени в элитных резиденциях или на роскошных яхтах, не забывая при этом активно заниматься благотворительностью и инвестированием различных инновационных проектов. Собственно, во многом благодаря деятельности, направленной на развитие жизни простых людей, Виктор Витовский заслужил репутацию не только баловня судьбы, но и филантропа, эдакого любимчика продвинутой публики. Витовский частенько мелькал на передовицах газет и посещал серьезные общественно-политические телешоу, в которых рассказывал о своей благотворительной деятельности и рассуждал о справедливом устройстве мира в эпоху криптоимпульса.

Кира помнила из материалов дела, что Филипп Куверт работал личным советником Виктора Витовского, поэтому присутствие молодого миллиардера в больнице легко объяснялось.

Словно подтверждая ее слова, Витовский пояснил с легкой улыбкой на бледных губах:

— Я пришел сюда, чтобы проведать Филиппа. И я очень рад, что он остался жив несмотря ни на что. Как я уже сказал, своей жизнью он обязан вашей отваге, агент Коваль.

— Я действовала согласно тому, что требовала на тот момент ситуация, а она была крайне напряженной и непростой, — сухо проговорила Кира, стараясь выдержать внимательный взгляд миллиардера: на мгновение ей показалось, что в глубине его черных глаз мелькнул огонек искреннего интереса. — Признаться, я немного удивлена, что вы знаете обо мне.

— Я знаю о многом, — загадочно ответил Витовский, подойдя ближе к стеклу, отделявшему коридор от реанимационного зала. — Как только стало известно, что Филипп пережил нападение обезумевшей девчонки-криптоморфа, я дал команду выяснить, кто спас его жизнь.

— Будем надеяться,