Нырнуть без остатка - Катя Саммер

неголодный. – Чешу за ухом, как ему нравится, чтобы успокоить, но, кажется, он и без того более чем спокоен.

А вокруг просто огромное множество собак!

Я все же теряю бдительность, Волк рвет когти и тянет вперед, но я удерживаю его. Никита кладет руку мне на спину и чуть поторапливает. Я вижу, как нам машет его бородатый друг.

– Ого! Вот это монстр! – Макс не скрывает удивления.

Волк умеет производить впечатление. Особенно если не знать его добрый нрав. Да, он не идет на контакт, но никого без причины не обидит. И едва я думаю об этом, как тот с места делает рывок вперед и, выставив грозную морду, гаркает так, что вблизи – и не только – все обращают на нас внимание. Так это дурацкий бигль виноват! Делал садку6 на малышку Клео, которая даже ничего не поняла. Вечно Волк всех защищает. Но сейчас из-за его благородства я оказываюсь под обстрелом не одного десятка глаз.

Макс шутит. Дерганый бигль скулит и убегает, как побитый щенок. А Клеопатра с достоинством царицы обнюхивает Волка и возвращается к хозяину.

Две девушки, которые стоят с бородачом, здороваются со мной, хотя на их лицам все написано. Уже просканировали и оценили мое старое тряпье. Честно? Мне даже легче становится, хуже было бы, если притворялись милыми.

После неуклюжего знакомства, когда Макс представляет меня Радой, а дамочек Евой и Вероникой, у них завязывается несуразный разговор, смысл которого один – человек заводит собаку, и мир открывается ему по-новому, становится больше. Я не лезу в беседу, меня от одного выражения «человек заводит» уже коробит, а эти открыто хвастаются друг перед другом. Мы с Космосом то, мы с Космосом это… Бали, Занзибар, что-то еще, да, Никит?

Горский. Да, он по-прежнему стоит позади. Чувствую его присутствие спиной. И дамы таращат глаза поверх моей макушки. Никита, Никита, Никита! И как Макс это выносит? Одна уже прямо сейчас полезет через меня на шею к Горскому. Растопчет, если не поскользнется.

Сама не замечаю, как вступаю в спор с Максимом – от скуки и, скорее всего, чтобы заглушить этот свистящий шепот в левом ухе. Ева без остановки болтает обо всем на свете, будто примеряет Никитича, как зовет его друг, на роль Адама. Фу.

Не хочу слышать, что он ей ответит. Соглашаюсь с Максом и Клео спуститься к речке, где виднеется освещенная игровая площадка для собак. Он задает какие-то элементарные вопросы о дрессировке Волка, я без энтузиазма отвечаю. А потом рассказывает, как Клеопатра случайно досталась ему в наследство от бывшей девушки. Грустная история со счастливым концом. Я и не замечаю, как понемногу сбавляю оборону. Мне хорошо, рядом Волк.

Уже через пять минут мы на спор проходим полосу препятствий. Прямо аджилити7! У Клеопатры тоже есть заскоки, но справляется она довольно быстро и неплохо, учитывая, что она совсем малышка еще. А вот Волк мог бы и лучше: выпендривается. Перед кем только?

– Тебя девчонка обходит, Волк! Давай-давай! – дразню.

Но на барьере эта хитрющая дылда забавляет всех, когда вместо того, чтобы нормально оттолкнуться задними лапами и проскочить его, просто подтягивается, чуть зависает и переваливается на другую сторону.

– Грация картошки, – смеюсь я.

Макс делится вкусным кормом, но Волк ждет мячик на апорт и еще долго носится с ним вокруг.

На душе так спокойно. Я убираю взмокшую челку с глаз и широко улыбаюсь. Пока не замечаю Никиту с тем чудаковатым биглем. Точнее, с хозяйкой. Сразу отворачиваюсь, но от бородатого ничего не скроешь. Подмигивает мне, закуривает. Я молча беру из его пачки сигарету и отхожу дальше, к дереву.

Пока я весь день маюсь, не зная, как себя вести после того поцелуя, Горский, кажется, и не вспоминает о нем.

– Ра-да, – произносит Макс по слогам. – Кто же ты такая?

Он останавливается рядом, в облаке густого дыма. Я продолжаю смотреть на Волка и Клеопатру, резвящихся вместе.

– Ну так что?

– Что? – огрызаюсь.

– Ух, острые зубки. И почему же наш чемпион тебя прятал?

Парень будто пытается отыскать ответ у меня на лице.

– Ты ведь явно из другого теста, где он тебя нашел? Вы с Лилей как… Брэд Питт и Конор Макгрегор.

Сжимаю зубы при упоминании его невесты. Что это вообще значит? Как это выглядит со стороны? Макс так спокойно сравнивает будущую Горскую и… ага, ну и кто же я?

– А ты случайно не дочь Мирошниковых?

Знал бы он, что я ничья дочь.

Волк вдруг подает голос, я без слов отвечаю ему и тушу окурок в земле.

– Ладно, пойдем ужинать, Матильда8.

– Чего?

– Еще скажи, что не смотрела этот фильм! – он закатывает глаза, а я вдруг не сдерживаюсь и смеюсь.

Макс точно знает, куда идти. Когда мы надеваем ошейники и оставляем собак под присмотром, он заводит в полупустую беседку и кивает в самый угол. Там за столом Горский как раз говорит с официантом.

– От говядины не откажешься? – спрашивает он вроде бы спокойно, но как-то иначе.

Я киваю, но от меня не ускользает взгляд, которым он обшаривает друга. И сказать бы что-нибудь против, но не решаюсь. А уже через минуту даже при желании слово вставить не могу: к нам присоединяется мадам с биглем, который ноет у ее ног.

– Ой да ладно тебе, Ники-ит, – она так противно тянет его имя, – не уж-то развеяться не хочешь? Ну а ты, Макс?

О, она обратила внимание, что здесь есть кто-то живой, кроме Горского?

– У меня отменная штука, улетим на Марс!

А еще она через слово матерится. И каждый раз Никита чуть заметно кривит нос.

– Я на твоем месте был бы осторожнее в выражениях, – вдруг произносит он. – Рада – полицейский кинолог, и с ней обученный напарник.

Чего?

– Воу! – взрывается