Блондинки от «Бергдорф» - Плам Сайкс

Соблазн был tres велик. Я никогда раньше не слышала о терапии, которая позволяет тебе выглядеть как девушка Майкла Корса. Если уж мне суждено быть несчастной, стану хотя бы неотразимой! Я пытаюсь, конечно, не быть такой невероятно тщеславной, как Джулия, но иногда приходится, если на кону стоит собственный рассудок.

— О'кей. Значит, действуй. Все за мой счет. И кстати, ты не видела в приемной Кей-Кей? Убеждена, она делает себе новую ботокс-маску, ту, что из Парижа, но Кей-Кей клянется, будто ее неподвижное лицо — результат втирания масла персидской розы на ночь, в течение двадцати минут. Она совсем не умеет врать! Никому еще не удавалось так выглядеть с помощью трав!

Доктор Фенслер снова просунул голову в дверь и рысью влетел в комнату.

— Джулия, — шепнула я, — мне нужно идти. Он здесь.

— Итак, расскажите мне все, — предложил он. — Порвали со своим бойфрендом?

Я кивнула.

— Я обещаю сделать вас красивой и счастливой, как всех моих девушек. Вы никогда больше не станете думать о нем. Не волнуйтесь! Приходите каждый день, если понадобится. Многие девушки так и поступают, когда переживают подобную травму.

Он подошел ближе и начал изучать мою кожу.

— Вот оно! Я вижу прыщик! Вы недавно летали в Европу?

— Да, — кивнула я. Может, этот человек действительно гений?

— Последствия разницы в часовых поясах. От них страдают все. Это новая, совершенно новая теория. Вы угнетены, находитесь под постоянным стрессом, облетаете весь земной шар как безумная, не находя покоя, не думаете о часовых поясах, уровень гормонов взлетает до небес, и — бац! Акне. То есть воспаление сальных желез. Знаете, все топ-модели едут ко мне прямо с парижского рейса. Туда-сюда, пилинг, укол, и они снова выглядят фантастично! Куда лучше прежнего, да и чувствуют себя счастливее, чем раньше. А теперь расскажите о бойфренде, которого потеряли.

Я честно выложила ему всю историю, немного преувеличив отдельные детали, чтобы казалось интереснее. Пришлось, естественно, опустить наиболее унизительные подробности вроде несостоявшегося путешествия в Бразилию. Не хотела, чтобы доктору Фенслеру стали известны такие интимные вещи.

— Это не все, — покачал он головой. — Вы что-то скрываете.

Я неохотно рассказала о парижской попытке самоубийства, чего прежде не собиралась раскрывать. И, кроме того, признала невыносимую правду о Рио, ставшем недосягаемым после поездки в ЛА.

— Что же, он либо слеп, либо голубой, — пошутил доктор Фенслер, пытаясь утешить меня. — Такой грубый отказ кого хочешь расстроит.

— Я чувствую себя неполноценной, — вздохнула я. — И никак не могу от этого избавиться.

— Ничего такого, чего не мог бы исцелить альфа-бета-пилинг, — решил доктор, натягивая хирургические перчатки. Поставил в ряд несколько бутылок неизвестной прозрачной жидкости и попросил меня лечь, после чего нанес мне на лицо первый раствор. Щипало ужасно. Я взвизгнула.

— Ну вот и прекрасно! Когда вы уйдете отсюда, ваша кожа будет выглядеть безупречно. Каждая клеточка станет самим совершенством. И вы никогда больше не позволите никому ранить вас так безжалостно. Сами будете удивляться, почему так долго оставались с этой неприятной личностью.

Я кивнула, но говорить не смогла, потому что запах был ужасно резким и у меня перехватило дыхание.

— Вы знаете, что это такое? Иметь дело с сукиным сыном вроде вашего Николсона?

Я покачала головой, поскольку все еще не понимала природу своего влечения к кому-то, кто, как мне только теперь стало ясно, поступал со мной так подло.

— Классические дисфункциональные отношения. Они будут тяготеть над вами, пока не почувствуете, что без них вы ничто. Никто не поймет, почему вы остаетесь с ним, но для вас иного пути нет. С вашей стороны это типичный случай низкой самооценки. Дорогая, постарайтесь повысить эту самооценку, и никто не сумеет обидеть вас. Когда вы вернете себе достоинство, мужчины потянутся к вам, причем неудержимо. Уверенность в себе — синоним высокой сексуальной привлекательности. Вам следует полюбить себя, и только потом вас полюбит кто-то, по-настоящему порядочный. Я могу сделать вас красивой внешне, но только вы сами способны сделать себя красивой внутренне. Лекция окончена. О'кей, накладываю второй раствор.

Этот жег еще хуже первого. Совершенно неясно, как такое приносит пользу вашей коже или душе.

— Кажется, чувствую, что моя самооценка повышается, — пробормотала я. — Я встретила нового парня, и он ухаживает за мной, как за самым драгоценным созданием в мире.

— А где он? — поинтересовался доктор Ф.

— В командировке. Он много ездит.

— Убедитесь только, что он не женат и не живет в Коннектикуте с женой и тремя ребятишками. — Я хихикнула. Доктор Фенслер ужасно забавный. — А теперь я оставлю последний слой на пять минут, после чего будете сиять здоровьем, дорогая. Вы изумительная девушка. Не соглашайтесь на такого, кто не обращается с вами, как с принцессой, потому что вы таковы на самом деле. Никаких грубиянов и осквернителей, никаких энергетических вампиров.

Я понятия не имею, что он подразумевает под словом «осквернитель», но постараюсь избегать их. Может, Джулия права, и в Нью-Йорке хороший дерматолог — это ключ к личному счастью. Доктор Фенслер пошарил на столе и вдруг спросил:

— Кстати, каким был секс с парнем, разорвавшим помолвку?

Иногда люди задают такие интимные вопросы! Суют нос даже в детали путешествия в Бразилию, причем с самым непринужденным видом, словно речь идет об отдыхе в Палм-Спрингс или о чем-то в этом роде.

— Ну… то есть… хм-м-м… когда мы этим занимались… лучше не бывает, — смущенно отозвалась я.

— О-о-о! Берегитесь! — воскликнул Фенслер. — Никогда, ни за что не выходите за лучший секс в своей жизни! Он бывает только с тем, кто очень опасен для вас. Да, конечно, страсть, пыл, все так волнует, но обычно указывает только на то, что вы нажимаете на дисфункциональные кнопки друг друга. Остерегайтесь мужчин, к которым вас безумно влечет. Повторяю, они опасны. Так утверждает любой психоанализ, в той или иной форме.

Я благоразумно умолчала о том, что секс с Эдуард о в миллион раз лучше, чем секс с Заком. И что теперь делать? Порвать с ним именно потому, что меня так влечет к нему? Встречаться с тем, кого нахожу отвратительным? Вот тут вся эта штука с терапией забуксовала. Невозможно предпринять что-то насчет того, относительно чего необходимо что-то предпринять.

Доктор Фенслер поднес к моему лицу зеркало.

— А теперь взгляните на себя. Феноменально!

Доктор Ф. совершил чудо. Моя кожа светилась. Я больше походила на ту, которая только что вернулась, проведя месяц на островах, чем на девушку, едва оправившуюся от попытки самоубийства.

Внезапно я ощутила, как повысилась моя самооценка. Так я чувствовала себя, когда впервые купила шелковый шарф от Пуччи и носила его на яхте на манер Кристины Онассис.

— Спасибо вам большое, я превосходно себя чувствую, — сказала я на прощание.

— Сохраните это чувство и, если вдруг потеряете его, немедленно возвращайтесь за новой порцией, ясно?

Значит, визит к дерматологу в отличие от визита к терапевту возвращает вам счастье немедленно. Проходя через приемную, я, клянусь, помахала рукой всем этим шикарным девушкам. Эдуардо обожает меня. Зак давно в прошлом, и я выгляжу на миллион баксов.

Честно говоря, знай я раньше об альфа-бета-пилинге, никогда бы не связалась с дрянью вроде Зака.

Доктор Ф. почистил мой эпидермис в самый подходящий момент, потому что вечером Эдуардо должен был вернуться в город, и я предвкушала очередную порцию лучшего-Пруста-в-своей-жизни, несмотря на совет доктора. Эрин ван Оренбург — молодая дочь-отшельница Густава ван О., про которого говорят, что у него больше предметов искусства, чем у Гетти, — решила выйти из затворничества и устроить фантастический костюмированный бал. Ходили слухи, что после окончания колледжа Эрин сидела дома и вязала мешочки для обуви из золотого люрекса для своей обширной коллекции Кристиана Лубутини. Все хотели попасть на вечеринку к Эрин. Но Эрин, словно противореча общепринятому мнению о ней, пригласила лишь половину желающих.

Далее, следуя уже намеченному пути, она объявила тему бала, крайне неясную и сбившую с толку приглашенных: «Роберт и Эли». Идея заключалась в том, чтобы парни изображали киномагната семидесятых Роберта Ивенса, а девушки — одну из его жен, Эли Мак-Гроу. Дело в том, что костюмированный бал в Нью-Йорке должен быть супероригинальным. Я слышала, что самые жестокие девушки Нью-Йорка сжигают приглашения, если находят тему «утомительной». Очевидно, следующие темы отныне находятся под строжайшим запретом: Мик и Бьянка, «Ночи в стиле буги»[52], Билл и Моника. Кроме того, не стоит даже упоминать о леопардовой шкуре, потому что все, стараясь нагло обмануть окружающих, затягиваются в Роберто Кавалли.