Блондинки от «Бергдорф» - Плам Сайкс

Атмосфера была напряженнее, чем сцена из чеховской пьесы. В любую минуту какая-либо девушка с большой вероятностью могла либо умереть, либо потерять сознание — только для того, чтобы привлечь внимание окружающих.

— Ну вот! — фыркнула Маффи, плюхнувшись рядом со мной на диван. Похоже, она запыхалась еще больше, чем сидевшие вокруг сборщицы средств. Вынув наглаженный батистовый платочек, она вытерла безупречный лоб. — Знай я, что спасение Венеции такое утомительное дело, выбрала бы другой город, который пока еще не тонет. Ну, хотя бы Рим, просто разрушающийся, — вздохнула она. — Кстати, дорогая, об этом типе Эдуарде. Что за животное! В мое время женатые мужчины сразу во всем признавались своим девушкам. В этом-то и было чудо «Студии-54»[60]. Открытость. Откровенность. И все знали, что к чему и чего ждать. Ты в порядке?

— В полном. И в следующий раз постараюсь сразу узнать подлинную биографию любого, кто осмелится подойти ко мне. Если я что-то и вынесла из общения с Эдуарда, так это твердое правило: никаких мужчин без полной проверки не только их самих, но и всех связей и родственников.

— Я знаю человека, имеющего резюме самых завидных женихов в городе, — объявила Маффи.

— Правда? — оживилась Синтия.

— Да, но тебя это не касается. Ты уже замужем. Речь идет о ней! — отрезала Маффи, глядя на меня.

— О, Маффи, это так любезно с вашей стороны, — поблагодарила я, — но мне пока не нужен завидный жених. Я решила повременить с этим и сосредоточиться на карьере.

— О Господи, нет! Не хочешь же ты к тридцати годам подсесть на ботокс?! Тяжелый труд старит! — Маффи трагически заломила руки. — Взгляни на лицо Хиллари Клинтон! Сплошные морщины! Вот до чего доводит карьера!

По чисто эстетическим соображениям, Маффи — горячая противница девушек, занятых серьезной карьерой. Она считает, что работа уничтожает клетки эпидермиса. Иногда Маффи проявляет такую старомодность, что ее следовало бы выставить в Метрополитен-музее как один из экспонатов.

— Ты должна познакомиться с моим другом Доналдом Шенфелдом. Адвокат по бракоразводным делам, для всех, кто нуждается в разводе.

— Маффи, вряд ли Эдуардо собирается разводиться, — возразила я.

— Это не для него, а для тебя, — пояснила Маффи. Может, у нее ранняя стадия болезни Альцгеймера?

Какой развод, если мне даже замуж выйти не удалось?

— Доналд сногсшибателен, — продолжала Маффи. — Он не только разводит, но и сводит людей. Сколько потрясающих разводов и сколько потрясающих романов осуществил в этом городе Доналд! Он разводил меня одновременно с беднягой Генри и сразу сообразил, что мы — идеальная пара. Познакомил нас, и посмотри только на меня! Идеальная семья, чудесные дома! Доналд Шенфелд знает, кто приходит, кто уходит и, что самое главное, кто собирается поступить на брачный рынок!

— Хотелось бы мне с ним познакомиться, — мечтательно протянула Гвендолин.

— Гвен, ты уже занята! — отрезала Маффи.

— Знаю, но почему не быть в курсе, что почем? На всякий случай.

Интересно, а мужья Гвендолин и Синтии так же усердно заняты поисками вторых жен, как их жены — поисками замены мужей?

— Видишь, — с азартом выпалила Маффи, — в этом городе нужно всегда быть на шаг впереди остальных. Стоит только приличному разведенному мужчине появиться на рынке, как — раз, и готово! Сцапают быстрее, чем успеешь спросить, подпишет ли он брачный контракт. Поверь, большое преимущество — иметь кого-то вроде Доналда, готового заранее позаботиться о тебе.

— Не считаете, что разводящийся мужчина — не слишком подходящий кандидат для новых отношений? — осведомилась я.

— А вот тут вы, девушки, не правы. Не о том вы думаете. Самое божественное в разведенном мужчине — это привычка жениться. Такого о холостяке не скажешь, верно?

Мыслительные процессы Маффи весьма логичны, беда только в том, что для всех остальных — абсолютно недоступны.

— У Доналда есть для тебя кое-кто, просто сказочный.

— Маффи! Прекратите! — вскрикнула я, потому что не хотела знать. Но Маффи, не обращая на меня внимания, продолжала:

— Патрик Сакстон. Сорок один. Волосы еще есть. Все равно что разведенный. Кинобизнес, знаешь ли. Управляет огромной киностудией. На обоих побережьях. Личные самолеты абсолютно повсюду, что греет мне душу. Не выношу летать коммерческими рейсами, пусть ты и работающая девушка и ничем не отличаешься от других. Умирает от желания познакомиться с тобой.

Свидания вслепую — удел несчастных нью-йоркских девушек, не имеющих приличной одежды. Ни за что на свете не пойду на такое!

— Я слышала, он феноменально богат, — выдохнула Синтия, широко раскрыв глаза.

— Не нужен мне богач, — бросила я. И ничуть не покривила душой. Все, имеющие богатого бойфренда или мужа, вечно ноют, что денег нет. Зато никогда не жалуются на широкие возможности шопинга.

— Не настолько и богат, — возразила Маффи. — Не из тех, кто смотрит на тебя свысока, потому-что-у-меня-своя-яхта — а ты-кто? Всего четыре дома, то есть, по-моему, вполне состоятельный человек.

Некоторые девушки стали бы встречаться с Патриком только ради расширения гардеробной. Но «все равно что разведенный» звучало подозрительно похоже на «женат», а подобные кандидатуры я вычеркивала из списка, еще не успев занести их туда.

Голосовая почта в нынешних условиях — современный американский эквивалент китайской пытки водой.

Застать Джаз не удавалось ни по одному телефону. На следующий день я снова оставила несколько сообщений, надеясь, что она перезвонит. Ужасно не хотелось, чтобы эту статью постигла та же участь, что и предыдущую, с наследницей из Палм-Бич. Оставалось только одно — сидеть и ждать у телефона. Вместо того чтобы мрачно размышлять о своей жизни, свободной от женихов и свиданий, я решила думать о позитивных вещах и заранее подготовить одежду для бала «Спасти Венецию», который состоится через два дня.

И как раз когда я звонила в офис Каролины Эрреры с просьбой ссудить мне платье, раздался звонок на другой линии. Я быстренько отключилась от офиса Каролины и схватила сотовый. Послышался милый детский голосочек с интонациями Мэрилин Монро:

— Привет, это Джаз Конесси. Ужасно хочу, хочу, хочу дать интервью.

— Джаз! Я пыталась связаться с вами. Где вы?

— О-о-х, — широко зевнула она. — Где-то на яхте. Точно не знаю, но тут так здорово, что вам тоже не мешает сюда прилететь.

Девушки вроде Джаз всегда приглашают куда угодно, кого угодно, даже тех, кого в глаза не видели, и даже когда понятия не имеют, где находятся.

— Когда вы вернетесь в Нью-Йорк? — спросила я.

— Не знаю! И не задавайте мне подобные вопросы. Может, завтра? Я подумывала об этой венецианской вечеринке. Папочка спасает Венецию почти в одиночку, так что мне необходимо быть там.

— Мне тоже придется идти. Почему бы не встретиться там? Можно доделать интервью утром.

— Но все эти сборища такие скучные… ужасно скучные! К тому же я на яхте, и все такое. Здесь так чудесно. И, знаете, мне не так уж и хочется попасть в журнал.

Уговорить светскую девушку сделать то, что хочется тебе, — это как играть в шахматы. Нужно предвидеть по крайней мере три хода вперед. Знайте одно: просите то, что вам не нужно, и получите все необходимое. Попросите то, чего хотите, и результат будет обратным.

— В таком случае вам не стоит давать интервью. Да, не стоит. Желаю хорошо провести время, и… — спокойно начала я.

— Нет, погодите, может, я и успею к балу. Значит, вы тоже там будете, и мы встретимся?

— Уверены? Не хотелось бы прерывать ваш отдых.

— Э, да у меня всегда отдых! Честно говоря, пора бы сделать перерыв. Так надоело!

— Но как я найду вас на балу?

— Я в самой короткой юбке и с самым эффектным загаром, — хихикнула она.

Не знаю, как выглядит венецианский дож в мини-юбке, но будь у меня ноги, как у Джаз, я бы переписала историю моды!

Господи, опять Т.Л.Р.М.! — вздохнула Джулия, рассматривая толпу поборников спасения Венеции, собравшуюся в парадном бальном зале отеля «Сент-Реджис».

Мы торчали в баре над клубничными коктейлями. Джулия была в длинной узкой трубе из золотого ламе — подлинный Холстон[61], за которым сейчас идет безумная гонка. Она решительно отказалась следовать теме бала, особенно после затеи с Робертом и Эли, ввергшей ее в депрессию. Я тоже не слишком напоминала венецианку в своем сногсшибательном синем платье с драпировкой, присланном мне Каролиной. Страшно подумать, какой трагедией будет возвращать его!

— Т.Л.Р.М.? — переспросила я. Иногда Джулия злоупотребляет сокращениями.

— Те же люди, разные места, — пояснила она с невыразимо скучающим видом.

Тут Джулия была права. Бал во имя спасения Венеции представлял собой настоящую мешанину из тех же светских дам, платьев и украшений, которые встречаются на каждом благотворительном мероприятии в Нью-Йорке. Я окинула взглядом зал, выискивая красотку в мини, но повсюду кишели девушки в бальных нарядах размером со скромную квартиру. Такое количество проволоки на одно платье может привести к печальным последствиям. Давка в туалете, когда две девушки пытались протиснуться туда, была хуже, чем на нью-джерсийской скоростной магистрали в часы пик.