Юлов Юрий Фермер - Неизвестно

В офисе меня встретила девушка, у которой передние зубы не умещались во рту, поэтому она предпочитала не улыбаться и вообще старалась широко его не открывать. Чем-то она напоминала двоюродную сестру рекламного «дружища бо­бра», в отличие от того - бесстрастную и деловую. Зато безошибочно определила, что я не за турпутевкой, а по трудоустройству, спросила фамилию и попросила обождать в небольшом уютном вестибюле.

Я утонул в мягком кресле и взял со столика женский журнал «Люся». Волнения не было. Я сожалел, что раньше ограничивал круг поиска работы своим городом, максимум - областью.

.- Итак, Турчин Дмитрий Викторович, - посматривая то на экран монитора, то на меня, проговорил лощеный, как попугайчик, служащий, в ведение которого попало мое резюме. - Семьдесят второго года рождения, образование высшее, профессиональный врач, знаком с сельскохозяйственными и строительными ра­ботами, физически крепок, владеет английским свободно, немецким - на бытовом уровне, польским. Ну, это не надо.

Служащий был похож на ребенка, которого заставили играть роль взрослого. Возможно, потому, что он был серьезнее, чем того требовали его обязанности. Я представил, как он встречается со сверстниками: «Ну что, чуваки? Пивка для рыв­ка? Па-ба-бам, па-ра-па-ба-бам! Кто круче меня? Нет таких? Тогда я банкую!»

- Все правильно, Дмитрий Викторович?

Я кивнул.

- Расскажите вкратце о себе. На английском языке, разумеется.

В три минуты я довольно бойко изложил свою биографию, тему для начинаю­щих.

- А теперь на немецком.

Очевидно, клерка удовлетворил мой ответ и на немецком, хотя я успел заметить, что знание языков у него слабее, чем у меня. И вообще, когда вы чувствуете мане­ру, способ произношения, приемы построения предложений и знаете пару сотен слов, нетрудно произвести впечатление на тех, кто оценивает вас поверхностно.

- Заполните анкету, а затем я дам вам сведения о тех работодателях, которых вы можете заинтересовать.

Анкета состояла из пятидесяти вопросов, зачастую смыслово перекликающих­ся, начиная от стандартного «Что заставило вас обратиться в нашу организацию?» и заканчивая провокационным «Довольны ли вы работой агентства «Incub»?» Наряду с обычным сбором статистики анкета, видимо, выполняла функции пси­хологического, может быть, сотворенного по мотивам «комитетского», теста. На последний вопрос я ответил осторожным авансом: «Пока - да».

После компьютерной обработки анкеты служащий вручил мне три листка:

- Это ваши возможные работодатели. Ознакомьтесь и определитесь, с кем из них будем продолжать переговоры. Учтите, что у каждого из работодателей кон­курс кандидатур. Сколько вам понадобится времени?

- Минут десять.

Клерк удивленно двинул бровью.

- Обычно просят пару дней. Посоветоваться с родственниками.

- Нет, я всё решу сам.

- Как знаете. Чтобы потом претензий не было. А пока уплатите за проделанную нами работу. Мы берем с наемных только за оформительские услуги, а рассчиты­ваются с нами работодатели. В случае положительного решения.

Плата «за оформительские услуги» показалась завышенной, но терпимой.

РАБОТОДАТЕЛИ

Я снова вышел в вестибюль. Все три листка были написаны на английском и представляли собой объявления работодателей.

«Строительная фирма «Риего» в городе Кньиса (Испания) приглашает спе­циалистов на работы по облицовке фасадов».

«Фермеру, проживающему в Океании, требуется психологически устойчивый помощник на сезонные работы. Знание немецкого или английского языка. Виль­гельм Шонер».

«Землевладелец В. Скалигер нуждается в исполнительных и заботливых руках по уходу за виноградниками. Чезена, Италия».

Испанская «Риего» отпадала: еще со стройотряда, в который мне удалось-таки попасть перед развалом СССР, я неплохо работал топором и мастерком, однако до плитки там дело не доходило. Можно, конечно, устроиться на подсобку, но тогда вряд ли удастся прилично заработать.

Немец Шонер с его Океанией - романтично, как реклама «Баунти», но чрезвы­чайно далеко: оттуда не сбежишь, если вдруг что-то не устроит. Билет, наверное, в штуку баксов выльется. Да и какая там скотина? Скорее всего, какие-нибудь местные свиньи или козы. Отсюда, видимо, и требования психологической устой­чивости. Или живет один на островке.

А вот чезенский виноградарь - то, что нужно: и погреешься, и заработаешь. Пускай не много, но какой-то запас будет. Тем более «исполнительные и заботли­вые руки» явно говорили о том, что с работой справится любой, у кого есть хоть какие руки, лишь бы не ленился.

Я еще раз просмотрел объявления - и выводы не изменились. Оставалось ждать, пока вызовут.

ОКЕАНИЯ

Двоюродная сестра рекламного грызуна успела приспособиться к моему об­лику и, по-свойски махнув рукой, пригласила зайти.

- Анкета на восемьдесят процентов правдива. Это неплохо. - В голосе клерка чувствовалось торжество потомка чекистов: «Расколол!» - Вы определились?

- Да, хотелось бы уточнить условия работы в Италии.

- Проезд за ваш счет, оплата три евро в час. Завтраки-обеды за ними, выход­ной - воскресенье, сезон - два-три месяца. Но, если честно, там практически на­брана группа. Студенты. Может быть, кто-нибудь откажется. В Испании пока вакансии есть.

- Испания отпадает - не потяну. А по основной профессии ничего нет?

- Наши медицинские дипломы за границей не котируются. Есть предложения по уходу за престарелыми, но в вашей анкете не просматривается, что вы готовы к подобным работам.

- Не готов. Сколько стоит проезд в Океанию?

- В оба конца - тысяча двести долларов. Но в данном случае расходы берет на себя принимающая сторона, а затем вычитает из вашего заработка. Правда, я не совсем понял, чем там следует заниматься. То ли ферма какая-то, то ли клиника. У них есть представитель, он сам беседует с кандидатами.

Возникло ощущение, что меня обманывают; как минимум - не доверяют.

- Расскажите, пожалуйста, об Океании. Знаете, по этой части света из школь­ного курса - сплошные пробелы. Географица болела часто. Особенно когда Океанию проходили.

Клерк-попугайчик проигнорировал ироничный алогизм последней фразы и на­чал говорить как по-писаному:

- У меня сведения только из туристской рекламы по Новой Зеландии, Новой Гвинее, Таити: манго, кокосы, ананасы, виндсерфинг, каноэ, идолы острова Пас­хи, храм Змей на острове Пенанг, аборигены, исполняющие ритуальные спектак­ли для туристов. Рекламку могу дать для ознакомления.

- Климат там какой?

- Чуть теплее и чуть влажнее, чем у нас. А вообще-то Океания разбросана ши­роко - по обе стороны экватора: зима с летом сливается. Порядка двадцати тысяч островов - точно никто не подсчитал, около двенадцати миллионов населения.

- Но точно тоже никто не подсчитал.

Клерк вместо ожидаемой улыбки взглянул как-то обиженно, и его округлив­шиеся глаза усилили сходство с попугайчиком.

- Вы еще что-то хотели спросить?

- Почему остров Пасхи называется именно так?

- Ну, наверное.

В глазах клерка мелькнули удивление, испуг и мгновенно принятое стандарт­ное решение.

Я понял, что он насторожился и готов разбудить «сытого бульдога», зеваю­щего у звонка-«пиалы», - и разговор в любом случае окончится не в мою пользу.

Кисло-пресную компромиссность выражения моего лица понял и клерк:

- Желаете встретиться с представителем?

- С Шонером?

- Нет, Шонер на месте, в Океании. Его представляет Йозеф Кречинский. Он сейчас находится в городе. С ним есть мобильная связь.

- Да, конечно, и дайте рекламку этой. Зеландии. Извините.

- У вас есть мобильный телефон?

- Да как-то не обзавелся.

- Понятно. Обождите в вестибюле.

Я вновь вышел в вестибюль. На этот раз - со свернутыми мозгами. Наверное, если бы не привитая отцом привычка изначально не доверять рекламе, я бы все- таки затеял скандал. Радуга хорошего настроения потеряла цвета и стала делиться на темные и светлые полосы. Точнее, на темные и еще более темные, ибо светлые сливались с фоном и поэтому не существовали. Оставалось по сути единственное: для порядка встретиться с Кречинским и уезжать в родной городок. Но вспомни­лись обида и отчаяние, зловещей тенью сопровождавшие меня последние полго­да, - и я решил идти до конца.

Лощеный клерк выскочил лично:

- Йозеф Кречинский готов встретиться с вами завтра в полчетвертого возле «Макдональдса» на Бангалоре. У него синие брюки!

КРЕЧИНСКИЙ

«Бангалор» оказалась бывшей площадью Максима Горького, а Кречинский был сорокалетним мужчиной с бычьей шеей и несколько увеличенным (видимо, за счет печени) животом. Он весьма неплохо владел русским языком, хотя порой вставлял в речь немецкие и польские слова:

- С деньгами всё будет в порядке. Пока никто не обижался. Туда довезем, об­ратно приблизительно через полгода, если остаться не захотите. Минск - Франк­фурт - Сингапур - Лангкави - остров Шонера. Работа непыльная, разнообразная и интересная.