Каталепсия - Дмитрий Паскаль

Я человек больной… Я злой человек. Непривлекательный я человек. Я думаю, что у меня болит печень. Впрочем, я ни шиша не смыслю в моей болезни и не знаю наверно, что у меня болит. Я не лечусь и никогда не лечился, хотя медицину и докторов уважаю. К тому же я еще и суеверен до крайности; ну, хоть настолько, чтоб уважать медицину. (Я достаточно образован, чтоб не быть суеверным, но я суеверен). Нет-с, я не хочу лечиться со злости. Вот этого, наверно, не изволите понимать. Ну-с, а я понимаю. Я, разумеется, не сумею вам объяснить, кому именно я насолю в этом случае моей злостью; я отлично хорошо знаю, что и докторам я никак не смогу «нагадить» тем, что у них не лечусь; я лучше всякого знаю, что всем этим я единственно только себе поврежу и никому больше. Но все-таки, если я не лечусь, так это со злости. Печенка болит, так вот пускай же ее еще крепче болит!

Фёдор Достоевский «Записки из подполья»

II

Стучат колёса. Вечереет. Красивые леса чередуются с тоннелями внутри гор. Свет то появляется в окне, освещая весь вагон, то исчезает, давая знать о наваждении ночи. Вскоре необитаемые места сменяются портовыми городами, маленькими городами, посёлками городского типа. А Ваня ведёт путь к новой жизни.

Его тошнит слегка, но уже далеко не так сильно, как было утром; он спокойно сидит на месте уже третий час и совершенно не думает о том, вылечился ли полностью, как поступать дальше, сколько придётся провести в постели, не ступая на тренировки, не переедая ради результата, но живя в ограничениях: ведь ограничений не будет. Только прошла видимая часть болезни, а Ваня уже перестал учитывать всю болезнь, забыл о ней и начал беспокоиться лишь о том, что ничего не ел уже четыре-пять часов, а сие – как он считал – плохо сказывается на метаболизме, точнее на анаболизме, потому что ведёт к катаболизму, уничтожает мышечную ткань и, возможно, приводит к утолщению жировой, хотя последнее совсем его не беспокоило. Забавно, что из-за последних пяти часов голода он беспокоился куда более, нежели из-за того, что последние два дня он не питался точно, но даже выблёвывал ценные вещества собственного организма; посему Ваня беспрерывно думал, каким образом доберётся от вокзала до дома так, чтобы его не укачало, что присуще ему, но ещё и усугубляется отравлением; а ещё он думал, что же будет есть дома, ибо после таких длительных перерывов следует наесться, пусть перед самым сном: ближайшие дни спешить Ване некуда, а от блажей своих не уйдёшь.

Почему он так делал? Зачем явным образом вредил себе, имея цель – сделаться здоровее? Зачем Ваня ел через силу, имея ощутимые проблемы с пищеварительной системой? Зачем он ел и ел, лишь лишний раз нагружая организм тем, что всё равно не должно усвоиться? А дело-то в том, что не хотел потерять массу, не хотел из-за жалкого отравления вернуться в плане физического развития на несколько месяцев назад, когда он весил на килограмма три меньше и был слабее, кажется, в целые разы. В итоге Ваня ел, сколько поставил цель съесть.

По приезде домой ему стало значительно лучше; появился лёгкий аппетит, ставший ещё одним поводом нажраться; болезнь практически оставила его, поэтому следующие дня три Ваня жил совершенно спокойно, хотя, правда, справлял малую нужду лишь раз-два в сутки и испражнялся густыми массами: болезнь не ушла. Спустя короткий срок она возобновилась почти в полную силу, что для нашего героя стало веским поводом позвонить в службу скорой помощи с просьбой госпитализации. Следующую неделю он провёл в инфекционной больнице, ежедневно сдавал анализы, жил по режиму, питался вполне вкусной пищей, но с низким содержанием белка, но при этом ещё и не рассчитанной на его вес; поэтому Ваня испытывал лёгких голод, днями лежал в кровати (выходить было некуда), даже начал читать «Крёстного отца» Пьюзо, но не испытал атмосферы знаменитого фильма да разочаровался в книге, потому что она с фильмом была связана ничтожно; была бы вместо этой книги иная, Ваня бы – вероятность есть – начал читать и новые книги, изменился бы, начал бы расходовать свои способности на нечто более существенное, но книга иной не была. После выписки из больницы обнаружилось, что Ваня похудел на несколько килограмм; к этому добавилась слабость; но это его не останавливало.

III

Здоровый, одним утром он проснулся около семи; сразу после пробуждения Ваня делал себе так называемый «гейнер» из дешёвых продуктов, что были дома; в спортивном плане этот напиток не являлся традиционным гейнером, потому что состоял весь только из порошка цикория, воды и большого количества чистого сахара, хотя иногда вместо воды брался зелёный чай; белка, как видно, в нём не было и пяти процентов, поэтому то был не гейнер, но жидкость, очень сладкая, но в то же время горькая; Ваня перебарщивал с пропорциями порошков и жидкости, думая, что больше означает лучше; Ваня думал, что такое пойло поможет клеткам его организма наполниться энергией после длительного сна, но оно вызывало лишь тошноту, а иногда провоцировало рвоту; за несколько месяцев такого питья по утрам Ваня набрал около восьми килограмм чистого жира; а иногда в пол-литровую кружку он кидал таблетку витамина В12, В6, В2, комбинацию калия и магния или даже чистый аспаркам, который не сделан для того, чтобы растворяться в кружке; всё дело в том, что на качественные гейнеры Ваня не имел денег, но находить дешёвый сахар, чай, цикорий в FixPrice, аспаркам в любой аптеке за 15 рублей было просто; так он пытался стать ближе к профессиональным спортсменам, которые помимо обычной еды несколько раз в день прибегают к своим складам спортивного питания; так он рос в своих глазах – и рос физически, но такой стиль жизни был похож на каторгу.

После «гейнера» утром Ваня ел какую-нибудь здоровую пищу; обыкновенно это была каша с мясом; мясо дорогое, поэтому часто каша просто смешивалась с сыром, что было довольно вкусно, не уже не так питательно, ведь много сыра тоже не наложишь; самым оптимальным вариантом была гречка с яйцами, но дешевизна сего затмевалась обычно двумя гигантскими недостатками по одному от каждого продукта: гречка была отвратной сама по себе, хотя можно было бы купить и очень качественную, но та стоила в два с лишним раза дороже дешёвой; дешёвая же была смешана с пылью, иногда в ней попадались камни и очень часто – неочищенные крупицы; за несколько недель гречка разительно надоедала, но по качеству и усваиваемости превосходила всякие другие источники углеводов; яйца же оказывались самыми дешёвыми и самыми качественными белками, но из-за содержания всяких жиров стремительно «садили» печень, если употреблялись больше двух-трёх каждый день. Но Ваню ничего не останавливало, поэтому он мог употреблять описанное блюдо все восемь раз в день, по двенадцать яиц за сутки, пока через две недели не начнётся воспаление печени и последующая интоксикация, выражались что болями в правом подреберье, вседневной тошнотой, которая к рвоте не приводит и не становится слабее после искусственно вызванной рвоты; и только когда наступали эти муки, Ваня начинал делать лёгкие ограничения в питании, однако всё равно ел много. Если дома появлялось мясо, например, то оно неизбежно съедалось в течение двух-трёх дней, поэтому основным блюдом для Вани утром, ближе к дню, днём, в полдник, вечером, после заката, перед сном и т. д. – была каша с яйцами; это он ел очень долгое время, поэтому часто в атлетический зал приходил с тошнотой. Многое играло и то, что Ваня обжирался непосредственно перед тренировками, за полчаса до того, как начнёт разминаться.

IV

Два или три раза в неделю Ваня тренировался в зале; это был атлетический зал в подвале под библиотекой, небольшой, но качественный, один из первых в округе, уже в начале 90-х тут стоявший; он посещал этот зал по причине близости от дома и дешевизны, ибо мало кто выбирал «Геркулес» нескольким другим фитнес-залам поблизости, а потому и стоил абонемент мало (чтобы клиенты были), и сами клиенты в основном были людьми умными, сильными и целеустремлёнными; они были умными хотя бы потому, что шли в АТЛЕТИЧЕСКИЙ зал, где по определению располагаются только «свободные веса», то есть гири, гантели, штанги и всякие конструкции для работы с ними; «изолированные веса», то есть тренажёры особого типа, там тоже были, но всего на трое-четверо человек в сумме, поэтому неприятные люди в «Геркулес» не ходили, ибо дело в том, что РАДИ УВЕЛЕЧЕНИЯ СИЛЫ, ВЫНОСЛИВОСТИ ИЛИ РАЗМЕРА МЫШЦ НЕОБХОДИМА ДОЛГАЯ И ТЯЖЁЛАЯ РАБОТА СО СВОБОДНЫМИ ВЕСАМИ, НО ДЛЯ ЭТОГО НУЖНА НЕМАЛАЯ СИЛА ВОЛИ, ПОЭТОМУ СЛАБЫЕ ДУХОМ И ТЕЛОМ ЛЮДИ ВЫБИРАЮТ БОЛЕЕ ПРОСТЫЕ ТРЕНАЖЁРЫ В НАДЕЖДЕ, ЧТО, НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЯ, ДОСТИГНУТ РЕЗУЛЬТАТОВ; вот зачем следовало посещать атлетический зал. Впрочем, и там не всё было чисто, ведь и главный тренер должен был зарабатывать прилично, отчего всем новичкам он предлагал свои дополнительные услуги, а оные всегда выражались в персональных тренировках по программе, которая заведомо не работает, не растит массу мышц, но сушит тех, кого сушить уж некуда; так и именно так за каждое десятилетии накапливалось человек пятнадцать, которые несколько лет могли ходить в тренажёрный зал, но при этом не росли сами и не растили рабочие нагрузки, но впустую тратили деньги; однажды был случай, когда Ваня сделал подход в приседаниях со штангой около 150 кг на плечах при собственном весе в 70 кг (об этом последует позже), а рядом стоял явный дрыщ и готовился делать жим штанги под углом в 45*, то есть упражнение, которое выполняют профессионалы через несколько лет приносящих плоды тренировок; и Ваня сказал ему, что страдает он хуйнёй и не добьётся ничего такими упражнениями, потому что делать их рано, пока не набрал опыта и сил в «золотой тройке»: жиме лёжа, приседаниях и становой тяге; но этот дрыщ пренебрёг советом человека, только что показавшего свои результаты на деле, этот дрыщ всё-таки сделал то, что на его бумажке написано как пятое упражнение в шестой день тренировок; а в итоге не добился ничего, – как и следовало ожидать, – поэтому перестал посещать тот зал через несколько месяцев. Сия ситуация происходит часто: некомпетентные в спорте люди начинают думать, что знают всё, поэтому делают то, что сами себе надумали, либо то, что посоветовал им самый большой человек в зале, хотя один размер ещё не значит столько, чтобы можно было сравнивать одного спортсмена с другим; ходят слухи среди тренеров, что в фитнес-залах клиентура куда хуже, что приходят туда люди с несколькими высшими образованиями, вполне обеспеченные чтобы купить дорогой абонемент, но обеспеченные не настолько аль настолько самонадеянные, что не берут себе профессиональных тренеров, но дрочатся как вздумается, поэтому ничего не добиваются долгое время, но деньги теряют; если же люди решили взять себе персонального тренера, так это в львиной доли случаев обусловлено тем, что эти люди тоже многого начитались и чрезмерно большое значение отдают своей интуиции, посему персональный тренер им нужен больше для смеха, споров, чувства собственной значимости или превосходства: они отказываются выполнять те или иные упражнения из их кажущейся бесполезности или по другим причинам, а в конечном итоге всё равно ожидают результатов и жалуются на неэффективность тренировок. Хотя не всегда это правда, то есть не всегда в зал приходят люди с целью чего-то добиться, но они просто приходят из какого-то непонятного чувства внутри, из зависти к другим, из навязанного себе чувства долга, из жажды быть как все или же выделяться (зависит от окружения), комплекса неполноценности и тому подобных причин, но обыкновенно за всем стоит немного нечистая совесть, которая очищается через три-пять тренировок, когда клиент убеждает себя, что он выполнил свой долг, пришёл, постарался, сделал всё возможное, как будто именно это, – но не результат, – говорит о прогрессе; конечно, редко кто признаётся себе в этом, поэтому люди придумывают своим желаниям рациональные причины, что им так свойственно; поэтому обычно тренеры слышат о желании стать сильнее, моложе, стройнее, здоровее и так далее, пытаются помочь человеку в достижении сего, да сам человек на самом деле не этого желает. И Ваня был одним из таких: он чувствовал себя ущемлённым, слабым, хилым ничтожеством, поэтому хотел измениться, так и не решив окончательно, размер мышц ему нужен или же сила, ведь первое содержать дорого, а второе глазом не оценишь.