Дождь на реке. Избранные стихотворения и миниатюры - Джим Додж

В таком вот духе, надеюсь, вы поймете, что это благословение: когда я желаю на все наши грядущие года, чтоб большое всегда от нас ускользало.

Дао-к-Дао

Перевод Шаши Мартыновой

Все такКак есть,Потому что вот такВсе и есть,И затем же.

Быть

Перевод Шаши Мартыновой

Чресла, дыханье.

Тает лунаВ горле каллы.

В кроне младого кленаПочки набрякли.

Надо всего лишь бытьТем, кто ты есть,

Нагим беспредельно,По касанью за раз.

Надо всего лишь бытьТем, кто ты есть?Что я этим вообщеХотел сказать

Если часть тебя —Тот, кем ты мечтал быть,Не будь ты ничтожным балбесомТем, кто ты и есть,

Будто бы «подлинный ты» —Тот, кто силится врубиться, ктоЕсть подлинный ты;

Если желал ты все ж вообще бытьКем-то еще, кем угодно:

Бухгалтером в Коронадо,Посудомойкой заштатной харчевни в Омахе;

Или, если ты все еще догоняешь, о чем речь,И тебе по-прежнему не все равно, —Ты, вероятно, совсем сбрендил

Или до того близок,Что можешь и другом стать.

Практика, практика, практика

Перевод Шаши Мартыновой

Потребна жесточайшая выправка,Чтоб и впрямь ко всему — легко,

Но с малостьюТрепета дерзания,Необходимого для осознанности.

Вот над этим я и трудился все утро,

Растянувшись на диванеПод окном в хижине Боба,

Глядя, как дождьБез порядкаПадает в пруд,

Я да собаки.

Мудрость и счастье

Перевод Шаши Мартыновой

Влажные полумесяцы от собачьих языков,что слизывают кошачий корм, рассыпанный по полу хижины;

прядь света, что изящней паучьей нити,выпрастывается у меня из груди,когда 20-фунтовый лосось ниже по течению взрезаетзеленоватые воды Смита;

отблески воды у Виктории на бокахв тот миг, когда она входитиз парилки в буйный тихоокеанский шторм, —спеленатое туманом сияние, без тела;

изысканность лосиного следа,высеченного в прибрежном илистом песке;

набрякшие почки красной ольхи в начале марта;

жаркое из оленины и свежий лосось,и домашнюю кукурузу сейчас подадут;

Джейсон спит, завтра в школу,голая правая нога свисает с кровати(ну и здоров же он стал);

полено земляничного деревав топке снежной ночью,жар печки, притушенный вьюшкой на ночь,чтоб от углей развести огонь поутру;

терьеры чихают, и скачут, и несутся,ополоумев, через сад,сообразив, что мы собрались на прогулку;

дождевые капли в ладонях черничных листьеви через несколько часов после дождя:

я дожил сегодня до 55 лет, пока держусь,и хотя лишь дураки заявляют права на мудрость,я не знаю, как еще назвать,когда с каждым годомвсе меньше нужно мне для счастья,и длится оно все дольше.

Багряные паруса

Перевод Шаши Мартыновой

Сижу за столоми вдруг без особой причиныпринимаюсь петь невпопад:Паруса багряны на заре…и пою, покуда паруса не уносят меня от меня,чем бы ни было это «я»,бредовей сивой кобылы,ей-ей,и такой благодарный.

Шквал и волнение

Перевод Шаши Мартыновой

Достигаешь дна,когда понимаешь,что никакого днане достигнуть.И мотаешься, промокший насквозь,по корабельному баку,глядя, как дождьльется в океан.

Бестолочь

Перевод Шаши Мартыновой

Познайте растения.

Уже 50 лет в полном беспамятстве, но теперь,хотя бы краем глаза, я умею глядеть на растенияи чуять свет, что их составляет.

Засыпая, баюкаю себякраткой молитвой из их имен:ольха, шпорник, малина, готьерия.

Купание Джо

Элегия Бобу (1946–1994)

Перевод Максима Немцова

Лето 94-го на Французской равнине, предвечернее пекло в середине июля — и тут мой брат Боб предложил искупать его пса Джо, 16-летнего келпи. Поскольку Боб неуступчиво придерживался убеждения, что купать собак чаще раза в год — значит уничтожать их кожные масла, нужные для жизни, я шустро поскакал за поводком, полотенцами и собачкиным шампунем, пока Боб не передумал.

Псу — ему по человеческим меркам исполнилось 112 — ванна была необходима. Джо страдал от всех собачьих старческих хворей: глух как пробка; еще пара проблесков — и совсем ослепнет; весь в буграх бородавок и подкожных кист; пенис глядит строго вниз; мошонка так отвисает, что яйца о поджилки бьются; слюни гирляндой; склонен к практически непрерывному газоиспусканию, которое впору запрещать Женевским соглашением; и обладает таким, по манерному определению, «собачьим ароматом», что в его несчастном случае смердит от него в диапазоне от тошнотной гнилости до ходячего разложения. Когда Джо задремывал у буржуйки зимним вечером, получать удовольствие от ужина было затруднительно — глаза слезились, а рука инстинктивно тянулась прикрыть еду.

В общем, я накинул на Джо поводок, не успел Боб — много лет назад правую ногу ему ампутировали по бедро — встать на костыли. Боб прикрывал тылы, а я повел Джо за хижину, где мы установили старую ванну — плескаться под звездами. Давно мы в нее не залазили, поэтому я выгреб оттуда скопившийся слой листвы земляничного дерева и хвои, а потом определил в ванну Джо. Когда я снял с него ошейник, Джо крякнул, уселся и впал в состояние, которое мы зовем МСП, Медитация Старого Пса, — в нем Джо, похоже, наблюдал метановые закаты на Юпитере или полет птиц, не видимых человеческому глазу. Я пустил воду, мешая горячую и холодную, через шланг, а Боб тем временем открыл шампунь.

Я спросил у него:

— Затычку вставить?

— Ох господи, не, — ответил Боб. — Если вода подымается, Джо просто с ума сходит. Вообще-то лучше проверить, не забился ли сток.

— Как он может забиться? — напомнил я. — Ты ж сам не мог резиновую пробку найти, так вбил тогда чоп из красного дерева? Тогда ты все поперечины в сливе и вышиб?

— Ай, — отмахнулся от воспоминания Боб, — они все равно нахрен проржавели. А кроме того, сливает она прямо на землю, трубы-то там нет и засоряться нечему. — Он брызнул шампунем на ладонь. — Стоять и языком чесать будешь или мы все-таки начнем? Жарища же.

Джо вернулся с Юпитера, когда его шибануло струей воды. Рванулся в безопасное место, но у лап сцепки со скользким дном не было. Боб перехватил его за шею, и Джо скользнул в переднюю часть ванны. Он не дергался, пока я его поливал, лишь испускал тихие рулады.

— Все хорошо, Джо, все с тобой в порядке, — успокаивал Боб своего песика, взбивая на нем шампунь до серой пены. Джо опять было рыпнулся, пытаясь найти опору для задних лап, но вдруг замер. Его желтоватые глаза динго раскрылись шире.

— Запор мозга, — высказал гипотезу я.

Боб не обратил внимания, утешая Джо:

— Хорошая собака, хорошая. Ты посиди тихо, и через пару минут мы уже закончим. Старость не радость, да?

Джо ответил ему тихим трепетным воем.

— Чего это он распелся? — поинтересовался я.

— Черт его знает. — Боб погладил Джо по загривку. — Что с тобой, старина?

Я заметил, что в ванне собирается серовато-желтая пена и непрошено посоветовал Бобу:

— Я б не стал купать эту собаку без резиновых перчаток, промышленных, восемь слоев латекса. А то завтра проснешься, а у тебя ногти сошли.

Боб поглядел на уровень пены.

— Вот в чем дело. Джо сидит на сливе, вода не уходит, подымается — он думает, что сейчас утонет. Давай-ка я его перекантую в тот конец, чтобы слив не закрывал.

Но когда Боб попытался волоком перетащить его на середину ванны, Джо взвизгнул на октаву выше и вывернул голову из хватки Боба. Пес весь съежился и задрожал от ляжек до носа.