Ход черных - Даниил Кучер

Вот стенка – побейся об нее головой – полегчает… Плохо тебе, сука? Плохо? Давай-ка вспомним что-нибудь из твоей биографии… Надеешься на жалость? Да сколько угодно! Подходи к кому хочешь, и жалуйся. Более внимательного слушателя не найдешь даже на исповеди. Поплачься, тебя поймут, посочувствуют, расскажут о своих грешках, и полегчает чуть-чуть. Это то же самое, что кусать локти или разбивать руки о стену. Боль отступит, чтобы навалиться в десять раз сильнее. Жалость – это еще хуже насмешки. Она питает твое воспалившееся самомнение, и ты снова начинаешь верить, что ты добрый и хороший, что с тобой поступили несправедливо. Ах, как нехорошо! Но посмотри наверх, и гнойник твоего самолюбия лопнет, разбрызгивая мерзость пополам с твоей гадкой кровью! Ты можешь выжечь себе глаза, но все равно будешь видеть дела рук своих. Ничего не сотрешь, ни одной секунды своей жалкой жизни. Ни секунды! А ведь у тебя этих секунд… Ну давай, возгордись! Заори: «Я не виновен! А судьи кто?! Я делал так, как хотел, и не жалею! Кто вправе судить меня?» – покричи… что? Тишина? Ты, наверное, надеялся на развитие темы… Никто не будет с тобой спорить. Давай, богохульствуй, погрози небесам и аду. «Неправда! Я Человек! Я Личность! Я Свободен!», переспорь всех, кто найдет забавным с тобой спорить. Они все тебе поверят. И посмотрим, насколько хватит самоуверенности. Ты жил в надежде, что смерть приравняет все к пыли, и Там будет все равно. Или, что никакого Там не существует. Ведь тогда можно творить любую мерзость! Живем один раз! Если расплата за все – небытие, то делай что хочешь, пока жив! Смерть – это навсегда! Но ведь ты надеялся, да?.. Тихонечко, в тайне от самого себя. Ведь умирать тебе совсем не хочется даже сейчас. Даже если бы это было возможно. Нетушки. Живи, ходи по кругу самообмана, прячься от страданий в боль, от боли в самоистязания. Твори надежды и сам разбивай их. Ищи выход, которого нет. Гордись, и кайся, молись и проклинай, но живи и помни, что ничего уже не изменишь. Проси прощения и получишь его ото всех, кроме себя. И снова иди по кругу. Считай дни, которых нет, считай удары сердца, надеясь, что цифры победят бесконечность. Найди себе собрата по несчастью и пытайся физическими удовольствиями заглушить боль души. Падай в разврат, содомитствуй, придумай что хочешь, но ты не изменишь ни одного совершенного поступка. Все. Конец.

Город лежал перед нами, распахнув наружу все свои прелести. То тут, то там вспыхивали остатки бензина. Кислорода в воздухе было не больше, чем честных людей на земле, но здешним обитателям это не мешало. Если бы здесь можно было просто задохнуться, это место стало бы самым милосердным во всем Бытии. Как бы не так… Даже мой наполовину обескровленный компаньон вполне мог продолжать свое существование, что, разумеется, не мешало ему испытывать все сопутствующие его состоянию ощущения.

– Зачем ты все это мне рассказываешь? Ты чего-то хочешь от меня, да? Тут все такие…

– Верно. Я хочу вернуть тебя обратно на землю. Живым. И в отличие от твоего недавнего знакомого, я сперва выполню свою часть, а потом потребую выполнения твоей. Но, ты пообещаешь в течение часа делать то, что я тебе прикажу. И тогда, когда я прикажу.

– Ты обманешь меня.

– Естественно. Но на Земле ты окажешься до того, как я это сделаю. И ты согласишься на это. Если не сейчас, то позже, я подожду. Пока мы здесь, Там время стоит. На моей стороне – Вечность. А на твоей – только твой слабый рассудок. Какие у тебя шансы?..

Я молился когда-тоИ не врал небесамНо однажды сказал Ему: «я сам…»

Мы жили и пели.И верили в жизнь.Себе говорили: я прав!

Мы ели и спали,Но игрушки из сталиНам прописали устав.

Мы жили и знали.Мы правили жизнь.Нас бы никто не согнул

Но однажды я понялОтмывшись от горяЧто кто-то меня обманул

Что легче от доли«На все Божья воля»Себе и близким сказать

Чем плача от болиОдному стоять в полеИ что-то судьбе доказать

И люди поддержатНо от правды не скрытьсяИ ты Ее встретишь — дай срок

Она придет к тебе ночьюИ тихо прошепчет:«Ты мог, но ты струсил, браток»

С тех пор я одинИ когда Он молчитЯ делаю вид что не слышу

Лишь иногда я надеюсьНа то, что ты —Сможешь занять эту нишу

Мне хочется верить,Хоть у меняДавно нету права на слабость

Но я слышу словаЕго ли? Твои?И с плеч слетает усталость

Я готов верить в то, что спасаетНе когда-нибудь — Там,А сейчас

Я слышу твой голос и знаюЧто есть лишь один Рай —Для нас

Глава 2. Размен. Мем. Стиракс

– …Но почему Бина выбрал Ад?! Почему страдания вместо счастья?! Он же не псих, черт возьми, не мазохист!

– Дело в том, что он не верит в рай. Не может, как бы ни старался, поверить в прощение, в то, что за грехи, за боль причиненную другим кому-то положено счастье! «А если это так, – говорит он, – то я проклинаю такой рай! Я не смогу поверить в то, что убийца, которому достало сил раскаяться, займет одно место с девчонкой, которая всю жизнь прожила, ухаживая за больной матерью! Такой рай – это рай подлецов! Ад же не обещает прощения. Ни за что. Он обещает возмездие. Чтобы всем досталось по делам их. Чтобы каждый знал, что есть суд, на котором не помогут деньги и связи! Не помогут слезы и лживое сожаление.

Те, кто посеял добро, пожали счастье!

Ад не обещает ничего кроме Справедливости. А то, что ваша жалкая церковь смешивает ложь с вином – это ваша вина! Тех, кто позволяет ей врать себе, и верить вопреки совести. Тех, кто найдет оправдание каждой подлости и поможет в этом другим. Каждый знает как правильно. Каждый знает как хорошо и как плохо. Как бы он ни забивал себе голову, как бы ни пудрил ему мозг телевизор! Так пусть каждый знает, что за добро он пожнет добро. И зло за зло!

Будь проклят тот, кто творит зло!

Будь проклят тот, кто не будет бороться со злом в себе!

Будь проклят тот, кто, победив зло в себе, не будет бороться со злом в других!

И будь проклят тот, кто остановится на этом пути!»

– А как же прощение?

– Прощайте других, – говорит он. – И породите безнаказанность. Безнаказанность породит уверенность. И тогда, будь добр, ответь за то зло, которое натворит человек, которого ты, по страху своему, простил! Прощайте себя. И убейте в себе самое главное – Искру Божью – способность отличать Добро от Зла.

– Но ведь Иисус простил всех, и мучился за их грехи!

– И да был бы он проклят за то во веки веков! Ибо не было бы у человечества худшего пророка!

На две тысячи лет сказал бы он убийцам: «Убивайте, кайтесь, и простится Вам!»

На две тысячи лет сказал бы он ворам: «Крадите, кайтесь, и простится Вам!»

На две тысячи лет сказал бы он насильникам: «Насилуйте, кайтесь, и простится Вам!»

На самом деле Он говорил совсем иное. Но никто из тех, кто жил после него не узнали об этом…

d3 Nf6

На сей раз, я появился прямо из гладкой поверхности магистрали. Дрожь земли, сначала едва заметная, пустила уродливые маслянистые волны по скопившимся в выбоинах лужам. Потом мелко задрожали дорожные знаки и заскрипели крашеные крепежи фонарных кобр. Дрожь утихла на миг, и все относительно разумное, находящееся в радиусе слышимости, поспешило бы забиться поглубже. Но разумного не было. Асфальт лопнул, заливая дорогу пламенем, и восемнадцать шипованных шин с грохотом приняли на себя вес тринадцатитонной фуры, пролетевшей пять-шесть метров по инерции. Разбрасывая в стороны куски горящей смолы пополам с гравием, машина взревела двигателем, и шестьсот шестьдесят шесть лошадиных сил стальным хохотом выразили готовность наматывать магистраль на колеса. Будет работы дорожникам. Кстати, если бы они знали о своих заслугах перед Преисподней – наверняка возгордились бы. Кто же еще создает перекрестки? А их великолепные трассы? Незнание Закона не освобождает от ответственности. Дороги – Наше место. Испокон веков. Следовательно, они – наши люди. От проектировщика до рабочего. И за их работу мы сполна благодарим их.