Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

Между тем по ходу схватки герои констатируют превосходство своего противника: «Да, майор расправится с солдатом» /3; 383/ = «Да, мы — волчье отродье, и много веков / Истребляемы мы повсеместно» (АР-3-23); и даже предчувствуют близкую смерть: «Чует мое сердце — пропадаю» /3; 391/ = «Чуял волчие ямы подушками лап <…> И смирились, решив: все равно не уйдем!». Поэтому они вынуждены защищаться: «Я прикрылся и ушел нырком» (АР-9-171) = «Час назад я впервые нырнул под флажки» (АР-3-29) (такая же ситуация, как мы помним, была в «Сентиментальном боксере»: «Встаю, ныряю, ухожу…»), — и оказывают сопротивление: «Прикрываю пешки рукавом» /3; 391/ = «К лесу — там хоть немногих из вас сберегу'.», «Срочно нужно дамку провести» /3; 391/ = «Живо, волки, — труднее убить на бегу!»[1525] [1526]; «Я кричу: “Родная, вывози!”» (АР-13-75) = «Я кричу обезумевшим братьям моим, / Чтобы к лесу бежали за мною» (АР-3-34); «Прячу нехорошую ухмылку, / Прикрываю рукавом ферзя» (АР-9-171) = «Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу»; «Я усвоил, как слова припева» (АР-13-91) = «Усвоил я, милые, верьте» (АР-3-32). И всё это происходит, несмотря на «кашу в голове»: «Клетки — как круги перед глазами» = «…и в мозгах перекос».

В один год с шахматной дилогией была написана песня «Оплавляются свечи…», также предвосхищающая «Конец охоты на волков»: «Кровью мылась Россия» (АР-6-20) = «Кровью вымокли мы под свинцовым дождем»; «И в предсмертном томленье…» = «Смерть пала на нас из железных “стрекоз”» /5; 534/; «Убегают олени, / Нарываясь на залп» = «Сумасшедшему вольчему бегу» (АР-3-24), «И залпы гремели, и пули летели…» (АР-3-29); «Кто-то дуло наводит / На невинную грудь. <.. > Кто-то злой и умелый…» = «Быть может, возмездие кто-то принес» /5; 534/, «Отворились курки, как волшебный Сезам» /5; 212/; «И, рукою умелой. / Веселясь, наугад…» (АР-12-42) = «И потеха пошла в две руки, в две руки»: «Мечет острые стрелы…» = «Только били нас в рост из железных “стрекоз”».

Теперь сопоставим с «Концом охоты» песню «Погоня» (1974): «Ведь погибель пришла…» /4; 226/ = «Смерть пришла из-за белых густых облаков» /5; 535/; «…а бежать — не суметь'» = «И смирились, решив: все равно не уйдем»; «А коней моих подгоняет страх» — «Тоже в страхе взопрел и прилег, и ослаб».

В обоих случаях герои спасаются изо всех сил: «От погони той даже хмель иссяк» = «От погони уставшая стая волков» (АР-3-29) (ситуация с погоней подробно разрабатывается и в «Пожарах», где герои вновь убегают от преследования: «А мы летели вскачь, они за нами — влёт»[1527]); «…Сумасшедшему волчьему бегу» (АР-3-24) = «Отдышались, отхрипели да откашлялись».

Различие же состоит в том, что в «Погоне» враги нападают на лирического героя из леса, а в «Конце охоты» он зовет своих собратьев спасаться в лесу. Кроме того, в «Погоне» на лирического героя нападают волки, а в «Конце охоты» он и его собратья сами выступают в образе волков.

Как видим, лирический герой (лирическое мы) и власть в разных произведениях могут «меняться» масками, что не должно вводить в заблуждение.

Еще больше совпадений наблюдается между «Концом охоты на волков» и написанным в том же году «Побегом на рывок». Но это и неудивительно, ведь в обоих произведениях разрабатывается одна и та же тема — уничтожение властью неугодных людей, включая лирического героя Высоцкого.

Для стрелков убийство — это забава: «Там у стрелков мы дергались в прицеле: / Умора просто, до чего смешно]» — «Появились стрелки, на помине легки <…> И потеха пошла в две руки, в две руки». Причем и там, и там они только что проснулись: «С очухавшихся вышек три ствола» /5; 170/ = «Пробудились стрелки, на помине легки» /5; 534/. А в черновиках «Побега на рывок» упоминается «очухавшийся заспанный стрелок» (АР-4-12). Очухавшейся же будет названа и смерть в черновиках «Пожаров», датируемых этим же временем: «Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули — / Очухалась она, забыв махнуть косой» (АР-10-194). Налицо, таким образом, отождествление советской власти со смертью (как в стихотворении «Вооружен и очень опасен» и в «Песне Сашки Червня»: «Кто там крадется вдоль стены?», «Словно фраер на бану, / Смерть крадется сзади — ну…»). Кроме того, если в «Побеге на рывок» лирический герой спрашивал себя: «А я бежал и думал: “Добегу ли?”». - то таким же вопросом задастся в «Пожарах» и лирическое мы: «И спутаны и волосы, и мысли на бегу <…> Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?». - поскольку беглецов уничтожают пули: «Но поздно: зачеркнули его пули» = «Шальные пули злы, слепы и бестолковы»; в лицо бьет ветер: «Куда деваться — ветер бьет в лицо вам» (АР-4-12) = «И ветер бил, как розги, плети, прутья» /5; 518/, - и упоминается друг: «Обернулся к дружку: / Почему, мол, отстал?» (АР-4-14) = «.. И друга тоже — благодать!» /5; 192/.

Продолжим сопоставление «Побега на рывок» и «Конца охоты на волков».

В обоих случаях людям (стрелкам) помогают собаки: «…Чтоб людям — не с руки, / Чтоб собакам — не с лап!» = «Ах, люди как люди — премудры, хитры» (АР-326), «Да попомнят стрелки наши волчьи клыки, / И собаки заплатят с лихвою» /5; 534/, - а дело происходит зимой: «На виду у конвоя / Да по пояс в снегу» = «Животами горячими плавили снег» (кстати, характеристикой горячими наделяется и лирический герой в «Побеге на рывок»: «А я бежал и думал: “Добегу ли?” — / И даже не заметил сгоряча»; а «по пояс в снегу» он находился также в стихотворении «Снег скрипел подо мной…», 1977: «Я шагал по Руси / До макушек в снегу»; АР-3-150).

В «Побеге на рывок» стреляют из ружей, а в «Конце охоты» — с вертолетов: «Лихо бьет трехлинейка» = «Только били нас в рост из железных “стрекоз”».

Поэтому герои хотят укрыться в лесу: «Приближался лесок / И спасение в нем» (АР-4-13) = «К лесу — там хоть немногих из вас сберегу!». Такая же ситуация возникала в «Балладе о вольных стрелках» (1975): «Скройся в лес да поскорей! <…> Здесь того, кто пожелает, / Схоронят и сберегут» (АР-2-157). А призыв скрыться в лесу поскорей также предвосхищает «Конец охоты»: «К лесу — там хоть немногих из вас сберегу! / Живо, волки, —